Читать книгу "Верь в меня - Олег Рой"

Спокойный голос Маргариты был для Дениса бальзамом на израненную душу. Просто поразительно. Ему как раз не хватало аргументов для того, чтобы убедить себя, что черноглазый собеседник, в реальности которого он больше ни грамма не сомневался и даже осуждал себя за малодушие, пытавшееся придать всему логическое объяснение в виде алкогольного бреда, был прав. Не тянул его на свою сторону, а словно приоткрыл ему то, что Вишняков сам от себя тщательно пытался скрыть.

Этот дьявол не был чудовищем. Он не угрожал, не покупал и не шантажировал, хотя, Денис чувствовал это, хоть и не мог объяснить почему, мог и то, и другое, и более того. Он лишь рассказывал то, что другие сказать опасались. Не за это ли его прокляли люди? Не за правду ли, неудобную нам? Не за правду ли его назвали лжецом, как делали это тысячу раз со своими собратьями?

Ведь, если подумать, люди часто называют ложь правдой, а правду ложью. Все, начиная от страшных сотрудниц, клеймящих появившуюся в их коллективе симпатичную девочку потаскушкой только оттого, что та привлекательнее их, до какого-нибудь CNN, рассказывающего о несуществующих зверствах сирийского президента и скромно замалчивающих то, что происходит на базе Гуантанамо.

Ложь стала вторым дыханием человека, она въелась в души, как грязь въедается в поры кожи шахтера или трубочиста. Недаром в Псалмах говорится: всяк человек ложь. Недаром проницательный (пусть и вымышленный) доктор Хаус повторяет: все лгут. Нет ни одного человека, говорящего только правду, ни одного, кто оставался бы кристально честен, – и что, дьявол в этом виноват? Или мы сами? Даже если кто-то склоняет нас ко злу, разве мы сами не можем не склоняться? Люди мы или марионетки на веревочках?

А если мы не марионетки, если мы сами выбираем ложь – в чем вина «друга с той стороны»?

Маргарита и вправду заботится о нем. И слова нашла нужные, истинные, а они ведь из Библии. «Встань, возьми постель свою и ходи». А он ее почти ведьмой считать начал. Это несправедливо по отношению к ней, ведь она действительно делает для него только хорошее. И разве ведьма сможет произнести библейские слова без того, чтобы ее не перекорежило? Только странно они сейчас прозвучали. Но Денис отбросил эти сомнения. Маргарита была права. Надо встать и идти писать. Время настало.

«Ты сволочь», – устало повторил внутренний голос.

«Я знаю», – отозвался Денис.

И вдруг перед глазами его внезапно замаячило чье-то смутно знакомое лицо. Большие синие глаза смотрели на него не то чтобы укоризненно, но с какой-то всепрощающей скорбной любовью. Это… это была та самая женщина, что выдернула его сегодня из-под колес. Опять галлюцинации, это невыносимо, наконец!

– Я сейчас, – буркнул Денис в трубку Маргарите, которая терпеливо ждала и не перебивала его внутренний монолог. – Сейчас оденусь и выйду.

И, наскоро собравшись, выскочил из подъезда.

* * *

Три дня у Маргариты пролетели незаметно, но эти три дня превратились в тридцать страниц нового романа, «Дьявол в сердце ангела». Пролились огненным дождем сильных, горячих строк, уверенных, мастерских оборотов. Денис сам не ожидал от себя ни такой скорости, ни такой мощи – казалось, слова его книги гудят, как провода высоковольтной линии. С новой идеей, где старая выворачивалась с точностью до наоборот…

Денис писал словно в бреду, его натурально лихорадило, но горячкой больного это не было, и тому свидетельствовал объем написанного. Объем – и, еще больше, подчиняющая себе сила его слов.

Маргарита не обманула. Она не докучала ему, Денис сам к ней потянулся, и секс с ней уже ощущался как нечто такое, что принимается легко, как витамин для здоровья, без примеси какой-либо дьявольщины. Этот секс был как кофе, как энергетик или алкоголь – он вливал силы, словно магический платок Добрыни Никитича. После соития Денис лишь недолго лежал обессиленным – не больше пяти минут, а потом вскакивал и бежал к ноуту, чтобы работать – и Маргариту это не сердило, не расстраивало, как какую-нибудь другую женщину. Маргарита относилась к этому как к должному, она словно именно на это и рассчитывала.

Писалось так гладко, как никогда раньше. Вишняков уже не ломал голову над вопросами «почему», не искал ускользающую мотивацию героев и почти не лазил в интернет в поисках необходимых фактов. Моральные аспекты тоже не беспокоили его, как раньше. Так вот, оказывается, как это – быть творцом! В какой-то момент Денису показалось, что он играет на одном поле с Богом – Тот творил Вселенную, но ведь и Денис создавал свой мир, мир книги, которая должна полностью перевернуть все вокруг, сделать для мира больше любой революции!

Первым его читателем была Маргарита. Он настороженно следил за выражением ее лица, пока она читала. Если бы она принялась безудержно хвалить его или ободрять, то Денис, пожалуй, засомневался бы, но на лице ее было даже не сдержанное одобрение, а… удивление и уважение. Теперь она по-новому смотрела на него, не как раньше, не как на «барашка», о, нет! Такой взгляд бывает у сильной, свободной женщины, готовой тем не менее подчиниться воле мужчины, ее превосходящего. Так смотрела на мужа Яснорада в его любимом сериале «Рассказ служанки». И под этим взглядом Денис чувствовал себя Командором, хозяином жизни.

О да! Если несколько движений пальцев порождают такие сильные, наполненные властью строки – то тот, кто на это способен… едва ли не равен Богу!

Однажды, отдыхая, Денис прикрыл глаза и увидел «друга с той стороны». Тот улыбался.

– Говорят, Он создал вас по своему образу и подобию, – сказал черноокий, – и порой мне кажется, что это какая-то насмешка над Ним. Но когда я вижу тебя за работой, я… Да, именно я, я готов поклониться Творцу, в твоем лице, понятное дело.

Слова «друга» польстили Денису, но тут в его приятные мечты ворвался задумчивый голос Маргариты:

– Знаешь, а ты бы мог писать их параллельно. Ты вполне можешь это потянуть, побыть, выражаясь в терминах публикуемых графоманов, многостаночником. Кстати, о птичках – в тебе огромный потенциал, намного больше, чем у нынешних топов. Только носик не задирай, этот бриллиант еще требует огранки, а огранка бриллианта – дело очень трудное.

– Это как? – спросил Денис.

– Как у спортсменов, – пояснила Маргарита, – сначала поднимают один вес, потом другой, чуть больше… Тут главное и не останавливаться, но и не надрываться. А гнать по накатанной, скажем, Олафа и писать chef-d’œuvre, когда есть силы, уверенность в себе и мастерство, ты уже сейчас потянешь вполне и без надрыва.

Денис задумался, но думал недолго.

– Пожалуй, ты права, – сказал он, поражаясь, как легко ему далось это решение. С ощущением выполненного долга он уснул без всякого снотворного. Снотворным был ставший уже привычным «дружеский секс». В этот раз Маргарита позволила Денису доминировать, хотя писатель понимал – она по-прежнему направляет его, но теперь, как выражаются тематики, снизу. Доминировать Вишнякову понравилось, но в итоге он был вымотан физически чуть более, чем полностью, и заснул легко, глядя через полуприкрытые веки, как уносится к потолку сизый дым ее тонкой сигареты.