Читать книгу "Ничего не возьму с собой - Алла Полянская"

Ему не удается сдержать изумленного возгласа — из какой же дальней дали Аня с Игорем каждый день добирались на работу!

— У Игоря машина, мы ездили вместе. — Лепехина поднимает на Никиту заплаканные глаза. — Там она и стоит, полиция ее потом отдаст…

— Что ж, едем.

Никита надевает куртку, подхватывает портфель и нашаривает в кармане связку с ключами. Взглянув на аквариум, где освещение погасло почти полностью, он решительно выходит из кабинета и запирает дверь. Вот этот момент — просто выйти из кабинета и окунуться в самую гущу торгового зала, человеческих взглядов, толкотни и мерного шума — с некоторых пор давался ему тяжело. Конечно, он не подавал виду, но много раз ловил себя на том, что оттягивает момент, когда нужно было выйти из кабинета.

Он злился на себя за это, осознавая, что некоторые вещи сильнее его.

И хотя сейчас магазин пуст, а в коридоре темно и гулко, он снова ощущает знакомый противный холодок в животе.

7

Виктор вернулся в управление темнее тучи. Опрос сотрудников ничего не дал, кроме головной боли.

Единственное, что удалось выяснить, — каждый являлся алиби для каждого. Они и вправду работали слаженной командой, и каждый мог сказать, где был и с кем. И вроде бы все были на месте, никто не видел чужака, и никто из сотрудников долго не отсутствовал.

Однако ни один из них не подходил на роль того, кто выносил со склада чемоданчики с инструментами. Компьютерщики еще возились с сервером, который так удобно для преступника упал безо всяких видимых и невидимых причин. Это наталкивало на подозрения — действовала группа.

— Не мог он в одиночку все это провернуть. — Виктор прошелся по кабинету и вздохнул: пива в служебном холодильнике, конечно, не было, а без пива ему думалось не так. — Кто-то должен был его страховать. С тем же кладовщиком — вот просто даже подвесить его… Хотя покупатели могли что-то видеть, но, поскольку в магазине понавесили все эти манекены, никто бы не обратил внимания. Ну, подумаешь, сотрудники возятся с ненастоящим висельником. Они в форме магазина, и на них не обратили внимания ни покупатели, ни сотрудники — в разгар торгового дня, особенно когда в магазине покупателей втрое больше обычного, кто там смотрит на сотрудников, копошащихся около погрузчика. Да мало ли, что им нужно перевезти, товар-то почти весь тяжелый и громоздкий. И их было двое, ведь кто-то должен был управлять погрузчиком, поднять труп и сообщника, который закрепил труп наверху, а потом опустить платформу погрузчика.

Виктор уселся за стол и снова задумался, глядя в окно. Конечно, убийство кладовщика было спланировано и готовилось заранее. И логично было бы думать, что кладовщик сам каким-то образом навлек на себя неприятности — либо узнал нечто, стоившее ему жизни, либо с кем-то конфликтовал… Хотя его подруга Аня Лепехина клялась, что Игорь никогда ни с кем не ссорился, но настолько миролюбивых людей Виктор в жизни никогда не видел. Весь вопрос в том, насколько серьезные были конфликты. Конечно же, на складе инциденты случались, но вряд ли это было то, ради чего стоило убивать, да еще таким замысловатым образом.

Хотя мотивация для разных людей имеет разный вес.

И все это можно было бы предполагать, если бы не то, каким образом распорядились телом. Кладовщик не мог сам вот так повеситься, балка слишком высоко, и около трупа не было ни лестницы, ни другого какого приспособления, чтобы подняться наверх и совершить суицид.

Потому что тело не просто не спрятали. Если бы труп оставили на месте убийства или переместили, чтобы спрятать, это укладывалось бы в схему убийства, где целью был сам убитый. Но труп выставили напоказ, повесили на место манекена, зная, что манекен после закрытия магазина снимут, то есть труп будет обнаружен не завтра или послезавтра, а уже совсем вот-вот, через несколько часов. А значит, целью преступления было не само убийство, а нечто совершенно иное, и убийство — это лишь промежуточный этап, способ достичь некой цели. Вот только какой?

Виктор вздохнул и достал записную книжку. Он записывал номера телефонов в блокнот, не доверяя электронным носителям: телефон ведь можно потерять, он может сломаться и сам сотрет все контакты, а бумажная записная книжка вещь надежная. И вот он, нужный телефон!

— Привет, Генка.

Как-то получилось, что, скорешившись с отличным парнем и компьютерным гением Генкой Щелкановым, он предпочитал обращаться к нему за помощью даже чаще, чем к собственным коллегам из соответствующего отдела.

Особенно сейчас, когда его лучшего друга и напарника Дэна Реутова не было не то что на работе, но и в стране, и Виктору разбираться с делом нужно было самостоятельно. А для этого ему понадобится команда людей, которым он безоговорочно доверяет. И Генка Щелканов как раз такой человек.

— Привет, Витек! — неразборчиво прошамкал Генка. Видимо, Виктор помешал ему завтракать. — А мы тут с Машкой недалеко от вас, поесть заехали перед работой. Случилось чего?

— Не то чтоб случилось… Но может, заскочишь ко мне? Есть разговор.

— Идет, через полчаса буду.

В кабинет просочился сердитый Семенов с пакетом в руках. В пакете угадывались очертания бутылок, и настроение у Виктора улучшилось. Выпить сейчас пива и поразмыслить — очень нужно.

— Генка скоро приедет. — Виктор взял протянутую ему бутылку пива и отхлебнул. — Все, кто страдает пивным алкоголизмом, говорят, неизлечимы, Виталь.

— А мы им не страдаем, мы им наслаждаемся. — Семенов тоже отхлебнул пива и вытянул ноги. — Витек, вот ты объясни мне как старший, мать твою, товарищ. Отчего качество новобранцев снижается год от года? Дегенераты какие-то приходят, смотреть тошно.

— Снова за отчеты песочил?

У Семенова был пунктик — он нещадно клеймил позором тех, кто игнорировал правила грамматики. Особенно от него доставалось стажерам и молодым сотрудникам, которые и правда, словно назло капитану Семенову, сооружали в протоколах и отчетах лингвистические конструкции, несовместимые с жизнью. И Семенов обрушивал громы и молнии на головы бывших троечников, наивно полагающих, что ужасы непобедимой средней школы остались позади.

— Словарь выдал, сидят теперь и переписывают, дебилы. — Семенов вздохнул и снова отпил из бутылки. — Тебе поспать удалось?

— Нет, сразу на работу приехал. У генерала совещание будет, а я же сейчас Дэна замещаю, так что придется еще тащиться туда, сидеть с умным лицом. Ну, сейчас с Генкой вопрос перетрем, и поеду на совещание. А оттуда сразу домой, часика три-четыре покемарю. Что у тебя?

— В машине убитого ничего интересного не обнаружили. Судя по всему, он был аккуратным и рациональным мужиком. В машине, в кабинете, на столе и полках — везде абсолютный порядок, дела свои тоже держал в порядке. В квартире, где он проживал с родителями и младшей сестрой, не обнаружено ничего, что могло бы указывать на какие-то возможные причины для убийства. Приходил с работы и читал книги, иногда общался с друзьями в скайпе. Дневников не вел, никаких покупок, свидетельствующих о левых доходах, не делал, банковский счет вполне согласуется с доходами. Вся его жизнь проходила на работе. В выходные любил ездить на велосипеде, обычно катался на Острове — либо один, либо в компании нескольких приятелей, с которыми пересекался только во время таких вот покатушек и познакомился с ними как раз там, катаясь на велосипеде. Постоянной девушки у него на данный момент не было. Родители не знают ни о чем, что могло бы стать причиной для убийства. Он не был обеспокоен, не нервничал, не рассказывал ни о каких проблемах. В общем, на первый взгляд этого несчастного кладовщика убивать было совершенно не за что. Если только он не вел двойную жизнь, о которой не знал никто из его близких. Но пока не обнаружено ничего, что бы указывало на наличие второй версии его реальности.