Читать книгу "Йохан Кройфф. Моя жизнь - Йохан Кройфф"

Такое объяснение по-настоящему открыло мне глаза. Внезапно я осознал масштабы счастья, которым делился с детьми. Я начал получать удовольствие от этих тренировок; начал иначе смотреть на вещи и думать иначе. Вместо досады я стал испытывать невероятную радость и удовлетворение от того, что делал. Я понял, что на самом деле совершал очень незначительные поступки, но при этом помогал случиться очень важным событиям. К примеру, у соседского малыша был синдром Дауна. Как-то раз он вдруг забрёл в мой сад с мячом. Я стал учить его бить по мячу головой и ногами, кое-каким приёмам и другим мелочам. Так продолжалось месяц или два, а однажды я вернулся домой из долгой поездки и увидел, что он играет в футбол с другими детьми на улице. Когда он увидел меня, он побежал ко мне, прыгнул мне на руки, и мы поцеловались. Он был так счастлив, что мог теперь присоединиться к другим детям на улице. Или скорее они разрешили ему играть с ними. Не суть, сам простой факт, что он смог теперь начать играть с ними, вселил в меня невероятную уверенность в том, что я делаю что-то действительно полезное.

Это затронуло и другие сферы моей жизни. В жаркую погоду семья мальчика должна была особенно внимательно за ним приглядывать. У них был бассейн, и они страшно боялись, что когда-нибудь их сын, не умевший плавать, упадёт в него и утонет. Однажды я сам плавал в этом бассейне, и как только он увидел меня, он подбежал и прыгнул ко мне. Казалось, что он утратил свой страх воды. Уверенность, которую он приобрёл, играя в футбол, помогла ему преодолеть боязнь воды, так что теперь он мог начать учиться плавать.

Тогда я осознал, что, помогая понемногу в том и другом, ты можешь существенным образом изменить жизнь ребёнка. Что приложив столь незначительные усилия, ты можешь получить столь существенную отдачу. Этот жизненный урок я выучил до конца, поучаствовав в Специальной Олимпиаде уже после завершения футбольной карьеры. Вот почему меня несколько напрягают люди, твердящие на каждом углу, что победа – есть Святой Грааль профессионального спорта. Конечно, результаты важны, но самое важное – это болельщики: люди, в чьих жилах течёт любовь к клубу. Ты обязан дарить им приятные эмоции. Некоторые люди могут со мной поспорить, но в этом отношении я всегда рассуждаю как профессиональный спортсмен-идеалист, знающий, о чём он говорит. Ребёнком я рос в «Аяксе». Я покидал клуб трижды в результате разных ссор и скандалов, но как болельщик клуба я всегда радуюсь его успехам. Это чувство любви к нему у меня в крови. Его совершенно невозможно описать словами, но это лучшее чувство из всех.

Спустя почти 35 лет с тех пор, как я поиграл там, Америка попала в топ-25 футбольных сборных мира согласно рейтингу ФИФА, а матчи внутреннего первенства там с каждым годом собирают всё большую и большую аудиторию зрителей на стадионах. Меня это не удивляет. Американцы способны работать с прицелом на успех. Они способны распознавать собственные недостатки и признавать провалы, и всегда борются за их исправление, потому что главная их цель – успех. Конечно, у такого подхода есть и свои минусы. Юрген Клинсманн, с 2011 года работающий главным тренером сборной США, часто не мог набрать самых сильных игроков в команду, так как был обязан включать в состав представителя каждой франшизы. То есть он не мог пригласить в сборную четверых игроков одного клуба, например. Поскольку каждая из франшиз вносит вклад в формирование бюджета национальной сборной, все они должны представить сборной хотя бы одного своего игрока – чтобы не обидеть болельщиков. Я не знаю, до сих пор ли в Америке действует это правило, но я знаю, что для тренера это очень серьёзный ограничитель и если подобная практика сохранится, она будет тормозить развитие национальной сборной ещё долгие годы.

В Америке спорт – неотъемлемая часть образовательной системы. Она стимулирует большее количество детей играть в футбол, а это значит, что задействованных в игре детей становится всё больше, следовательно, франшизы получают более широкий выбор потенциальных игроков. В наши дни все американские команды, конечно, очень сильны. Как в матчах против национальной сборной, так и против лучших клубов MLS любая команда столкнётся с очень серьёзным сопротивлением. Сегодня хороших игроков там в избытке. Но при этом американцы ещё не имеют статуса «топ». Исключительных, выдающихся игроков там ещё нет. Нет таких талантов, которые могли бы решать исходы матчей и турниров.

Их появление – вопрос организации процесса сверху; вопрос тренировок, правильного подхода к ним и умения выбирать тактику на матч. Потому что такой особый талант, которому будет суждено со временем появиться на свет, нуждается в обучении и взращивании. Думаю, что в этом кроется самый значительный недостаток американской системы: исключения пока ещё не подтверждают правило. И это касается не только футбола. Если возьмём гольф или конный спорт, то увидим, что там все делают то же самое. Неотступно следуют каждой букве инструкций. В каждодневной жизни это проявляется постоянно. Масса правил и ограничений, но где же все Эйнштейны? Где ваши козырные карты? Если американский футбол сможет стать гибче в этом плане, с пути к успеху будет убрано одно очень существенное препятствие.

В целом же я очень многому научился в Америке. И эти уроки я смог позднее применить в своей личной жизни. Мы только въехали в наш дом в Вашингтоне, как вдруг кто-то позвонил мне из клуба: человек был взволнован и активно интересовался, какую схему страхования ответственности мы выбрали. Я подумал: ответственности за что? Я узнал, что там требуется страховка даже для крыльца у двери в дом. Потому что если кто-нибудь на нём поскользнётся, а у вас не будет страховки, в суде вас ждут проблемы. Я ушам своим поверить не мог. Потом мне сказали, что кто-нибудь может пожаловаться на то, что на моём крыльце валяется банановая кожура, пусть даже я сам не буду об этом знать. Такой человек мог сам положить банановую кожуру на крыльцо и сделать фотографию. «Вам действительно нужно держать в уме все подобные варианты», – говорил мне представитель клуба.

После такого начинаешь менять свой привычный ход мыслей. Не просто пожимаешь плечами и отказываешься принимать во внимание подобные сумасшедшие предупреждения, но действительно переключаешь скорость в мозгу и миришься с такой ситуацией. В конечном счёте я сказал человеку из клуба: «Ладно, будет здорово, если вы разрешите для нас эту ситуацию». Я мог и более умно прокомментировать особенности юридической системы страны, но, с моей точки зрения, то, что клуб пытался предвосхитить возникновение проблем даже такого уровня, положительно его характеризует. Не надо смеяться, лучше проявите максимум уважения.

В Европе подобные вещи не очень хорошо отрегулированы. Здесь люди редко или вообще никогда не тратят время на то, чтобы предвидеть и рассчитать возникновение проблем. Отсюда столько шумихи вокруг футболистов, рождённых в бедных семьях, ставших хорошими игроками, разбогатевших и слетевших с катушек. Поставьте себя на их место. Просто попытайтесь переварить подобную историю. На деле очень мало европейских клубов (если вообще такие есть) изучают эту проблему. Потому что наши миры слишком далеки друг от друга. Совет директоров, управленцы и менеджеры, которые должны следить за подобными вещами, не понимают культуры игроков с таким происхождением. У них просто нет жизненного опыта, чтобы суметь представить себя в подобной ситуации. Кто будет наставником для них, кто поставит их на путь истинный? Нам в Европе предстоит пройти ещё очень долгий путь к пониманию этого.