Читать книгу "Глоток мертвой воды - Альбина Нури"

Но родное, бесконечно любимое лицо с горестной складочкой, что залегла меж бровей, оставалось суровым и безучастным. Соня не слышала мать, не желала возвращаться. Ей было не жаль тех, кого она оставила. Не было больно, не было грустно.

«Она не слышит вас», – сказал врач. «Откуда вы знаете? Вы были в коме? Вы вернулись с того света? Откуда вам известно, что сейчас чувствует моя дочь? А если вы ни черта не знаете, то заткнитесь и убирайтесь!» Полина кричала, ей кололи уколы, выводили под руки из палаты…

…Рано утром им позвонили – Полина сразу поняла зачем в ту же минуту. Соня не выжила. Это был лишь вопрос времени, говорили врачи, того и следовало ожидать, доза оказалась слишком велика. С каждым днем шансы на счастливый исход таяли.

Но даже если бы, гипотетически, Соня пришла в себя, она никогда не стала бы прежней. Мозг был безнадежно поврежден.

«Поверьте, так лучше», – слышала Полина. Слышала и отказывалась верить.

…Похороны. Черный провал, никаких воспоминаний. Слава богу. Хотя меньше всего на свете Полина хотела бы славить того, кто отнял у нее Соню.

…Два часа ночи. Полина очнулась – она больше не спала, как все нормальные люди, а только проваливалась в наркотическое забытье и выпадала из него. Женя сидел на кровати, подвернув под себя ноги. Горел ночник. На прикроватном столике – опустевшая бутылка водки и стакан. Женя плакал, а она ничего не могла понять, не могла сообразить, что делать, что сказать. Отупела от таблеток, головной боли, от постоянного, непреходящего отчаяния. «Все кончено», – пробормотала она в итоге. Или, может, только подумала? И снова закрыла глаза.

…После поминок на девятый день Полине стало плохо. Гипертонический криз. Нервный срыв. Две недели она пролежала в больнице. Отдельная палата, внимательные врачи. Снова лекарства, слова утешения, расспросы и советы, сеансы Олега Павловича. Когда пришла пора выписываться из клиники, Женя хотел отправить ее в санаторий, но Полина наотрез отказалась. Хватит с нее врачей, больниц и капельниц.

Она оказалась дома. Но дом был неузнаваем. В ее сознании дом ассоциировался с присутствием Сони – с ее голосом, смехом, капризами и шуточками, с ее котом.

А теперь все стало другим.

Так бывает, если приехать в родной город после долгого отсутствия. Вроде бы все на своих местах – здания, улицы, скверы, парки и мосты. Но что-то чужое есть в этой картине. Видимо, глаз успел отвыкнуть от нее, поэтому многие вещи видятся иначе.

А может, некая таинственная сила изменила что-то, перепутала, перемешала атомы и молекулы, сдвинула углы, сместила перспективу – и тебе больше не удастся вернуться в ту точку бытия, которую ты однажды покинул.

Полине вдруг подумалось, что мир, каким она его знала, изменился безвозвратно. И во всем этом огромном мире, со всеми его городами и странами, просторами полей, лесами и океанами, теперь нет для нее места. Не за что зацепиться, негде остановиться и преклонить голову. Нет дороги, по которой захотелось бы отправиться в путь, нет конечного пункта, куда можно прибыть, нет тех, встреча с кем была бы желанна.

Медленно ходила она по комнатам, которые вдруг стали казаться слишком большими и незнакомыми, и думала, что ощущает себя гостьей в собственном доме. Прикасалась к мебели и стенам, придвинула к столу стулья в кухне, поправила покрывало на кровати… Хотела зайти в детскую – и побоялась. Таблетки Полина пила горстями, лекарства, казалось, теперь контролировали все функции ее организма, но даже их силы могло и не хватить. Время еще не пришло.

– Может, приляжешь? – участливо спросил Женя. Он забрал ее из больницы.

– Належалась уже, – отказалась Полина.

Муж промолчал.

– Тебе не нужно сегодня на работу?

– Нет, – коротко ответил он. Она кивнула. – Хочешь, закажем пиццу или еще что-то? А может, ты хочешь сама что-то приготовить? Давай я помогу.

Вместо ответа Полина повернулась к нему и обняла.

– Скажи, как мы сможем жить дальше? Вот так жить – совсем одни?

– Не одни, – возразил муж. – У нас есть Алик, мы нужны ему. Мы справимся.

Да, был еще Алик. По правде, Полина редко о нем думала. Милый, красивый и спокойный мальчик с синими глазами и прелестными ямочками покинул ее мысли – там не нашлось места приемному ребенку, и ей стало немного стыдно за себя, за свой эгоизм.

Но вместе с чувством стыда в душе пробудилось еще кое-что. Недоброе, нехорошее.

Алик не нравился Соне, и Соня ушла, а он остался…

Полина отстранилась от мужа.

– В чем дело? – спросил Женя.

– Все нормально, – отозвалась она. – Закажи на ужин пиццу. Готовить мне не хочется.

– Мы справимся, – снова проговорил он.

Полина кивнула и пошла в ванную, переодеться в домашнее платье.

Часа через два она собрала в кулак все свое мужество и толкнула дверь детской. Нужно сделать это сейчас, пока они в квартире одни, без Алика.

Увиденное потрясло Полину. Она застыла на пороге, не в силах поверить своим глазам. Неужели она действительно видит это?

– Зачем ты это сделал? – выкрикнула она, когда к ней вернулась способность говорить. – Женя, как ты мог?

Теперь это была комната Алика. Здесь больше не было Сониного дивана, стола, игрушек, учебников. Никакой перегородки – пространство снова было цельным, выполненным в строгих сине-белых тонах. В комнате царил абсолютный порядок, каждая вещь знала свое место. Даже воздух, увлажненный и чистый, казался иным, не таким, как при Соне.

– Ты просто… стер ее! Как будто нашей дочери никогда не существовало! – продолжала кричать Полина. – Куда ты дел ее вещи? Отнес на помойку?

Она замахнулась, чтобы дать мужу пощечину, но Женя перехватил ее руку и притянул жену к себя, крепко обнял. Полина принялась вырываться, биться в его руках, выкрикивая что-то бессвязное. Муж не отпускал, и наконец, прекратив борьбу, она затихла.

– Отпусти, – все еще тяжело дыша, проговорила Полина, и он повиновался.

– Выслушай меня, – попросил Женя. – Можно мне объяснить?

Полина смотрела на него ненавидящим взглядом.

– Твой врач, Олег Павлович… он сказал, что мы не должна превращать эту комнату в мемориал, в кладбище. В музей нашей умершей дочери. Он говорил, что ты захочешь видеть все на тех же местах, как было при Соне. Станешь каждый день приходить сюда, садиться на ее кровать. Листать ее книги, вдыхать запах одежды, держать в руках ее плюшевых зайцев. Ты ведь уже делала это, пока не попала в больницу. Не ела, ничем не могла заняться… Постепенно из реальной жизни ты переместилась бы в… – Он запнулся и посмотрел на Полину. Она слушала, все так же молча, но в глазах появилось что-то похожее на понимание, согласие. Приободренный, Женя заговорил дальше: – Олег Павлович сказал, это сломает тебя, уничтожит твою личность. Сведет в могилу вслед за… Это убьет тебя! Нужно научиться жить дальше, принять потерю, смириться с ней и жить.