Читать книгу "Париж - всегда хорошая идея - Николя Барро"

Тут Уильям Моррис громко всхрапнул, и Розали посмотрела в сторону собачьей корзинки, где спал ее песик.

Когда она снова подняла глаза, красивого прохожего уже не было перед витриной. Улица за окном была пуста, и Розали почувствовала легкое разочарование, совершенно в данном случае неуместное.

Скажи ей сейчас кто-нибудь, что через какие-то пятнадцать минут она вступит с этим симпатичным на первый взгляд мужчиной в яростную перебранку, она бы не поверила.

9

Серебряный колокольчик над дверью «Луны-Луны» исправно прослужил много лет. Была ли то случайность, что он упал в тот самый момент, когда вошел незнакомец с лазурно-голубыми глазами, на которого Розали только что глядела через витринное стекло?

Дверь резко открылась, маленький колокольчик громко звякнул и полетел на пол, попутно угодив по затылку незнакомцу, который испуганно пригнулся и, инстинктивно подняв руки, попытался уклониться. При этом он наступил ногой на корзинку возле двери. Уильям Моррис взвыл от ужаса, незнакомец вскрикнул, пошатнулся и прямехонько налетел на стойку с открытками.

Розали растерянно смотрела, как стойка зашаталась, и испытывала отчетливое ощущение дежавю, но на этот раз она оказалась расторопнее. В два шага она подскочила к стойке и удержала ее, а мужчина, взмахнув руками, сохранил равновесие и не упал.

— С вами все в порядке? — обратилась к нему Розали.

— For heaven’s sake![20] Что это было? — воскликнул мужчина, потирая затылок.

У него был заметный американский акцент, на лице появилось укоризненное выражение.

— На меня кто-то напал!

Розали прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Вид у него и впрямь был очень смешной после пережитого нападения каких-то потусторонних сил. Она кашлянула и приняла достойный вид:

— Это был дверной колокольчик, мсье. Я очень сожалею, но он, кажется, упал.

Наклонившись, она быстро подобрала закатившийся под стол увесистый колокольчик:

— Видите? Вот она — пуля киллера. Порвалась веревочка.

— А-а! — произнес он.

Ее насмешливый тон явно не ускользнул от его внимания.

— И что в этом смешного?

— О, ничего, — сказала она. — Извините, пожалуйста! Надеюсь, вы не пострадали.

— Все в порядке. — Он выпрямился в полный рост и кинул на нее подозрительный взгляд. — А откуда шел этот инфернальный вой?

— Это мой песик, — сказала она, чувствуя, как на нее вот-вот опять нападет смех. Она отвернулась и показала рукой на корзинку Уильяма Морриса. Песик лежал в ней, словно спящая красавица. — Вообще-то он очень смирный. Вы его напугали.

— Ну знаете ли! Это уж скорее он меня напугал, — возразил американец, но, по крайней мере, снизошел до того, чтобы слегка улыбнуться, прежде чем снова насупился. — Разве это вообще дозволено, держать в магазине собаку? По-моему, это опасно.

Розали с утра решила, что сегодня выдался исключительно хороший день и она чувствует себя особенно красивой. На ней было любимое платье с рисунком мильфлёр, все в меленьких голубеньких цветочках, с круглым вырезом и маленькими, обтянутыми тканью пуговками. На ногах у нее были небесноголубые балетки, а в качестве единственного украшения она надела бирюзовые сережки, которые весело покачивались туда-сюда при каждом движении. Она никому не позволит портить себе настроение, тем более какому-то туристу с кинофобией. Она встала перед посетителем в замшевой куртке, заложив руки за спину, и одарила его любезнейшей улыбкой, наслаждаться которой следовало с осторожностью. Сверкнув глазами, она спросила:

— Ведь вы, мсье, кажется, нездешний?

— Да, я из Нью-Йорка, — ответил он.

— А-а-а! — протянула она, изогнув брови. — Так вы американец! В Париже, знаете ли, мсье, держать в лавке собаку — это совершенно нормально. C’est tout à fait normal.[21]. Мы смотрим на это свободнее. Если подумать, то я, пожалуй, не могу вспомнить ни одной лавки, где не лежала бы в корзиночке собака, — соврала Розали.

— Да что вы? Действительно? — сказал приезжий из Нью-Йорка. — Тогда понятно, отчего у вас улицы в таком скверном состоянии. Надеюсь, это не ваша миленькая собачка положила ту миленькую кучку, в которую я угодил у ваших дверей.

Розали взглянула на его коричневые замшевые ботинки, и ей вдруг померещился запах собачьего дерьма.

— Действительно, оно до сих пор пованивает, — сказала она, улыбаясь еще шире. — Но могу вас заверить, что моя собака к этому не имеет никакого отношения. Она уже давно справила свои делишки в парке.

— Вы меня успокоили! Тогда уж я сегодня откажусь от прогулки в парке.

— Как вам угодно. Хотя у нас говорят, что наступить в собачью кучку — это к счастью.

— Кому надо столько счастья! — возразил он, насмешливо кривя рот. — Anyway…[22]

Тут он огляделся вокруг, точно ища что-то глазами, и Розали решила переменить тему:

— Чем могу быть вам полезна, мсье?

— У вас там, в витрине, лежала одна книга, — сказал он, механически взяв с прилавка и как бы взвешивая на руке одно из пресс-папье. — «Синий тигр». Я бы хотел на нее посмотреть.

— С удовольствием, мсье, — нежно пропела Розали, отошла к кассовому столику и взяла из стопки один экземпляр. — Вот, прошу вас!

Передав ему книгу, она приглашающим жестом показала на единственное кресло в уголке за кассовым столом:

— Присядьте, если угодно.

Он взял книжку, сел в кресло и скрестил ноги. Розали заметила, как его взгляд на секунду задержался на плакате над кассой.

Он перевел взгляд на Розали, удивленно приподняв брови:

— Так это ваша книга?

Она с гордостью кивнула:

— Можно сказать и так. Я работала над ней вместе с Максом Марше. Он очень известный во Франции детский писатель, а я иллюстратор. — Тут она вспомнила, что надо бы представиться. — Розали Лоран, — сказала она.

Он коротко кивнул в ее сторону и счел, по-видимому, необходимым назвать и свое имя.

— Роберт Шерман, — бросил он коротко и открыл книжку.

— Тут в лавке у нас третьего дня было публичное чтение. А вы знаете Макса Марше? — поинтересовалась Розали.

Американец отрицательно мотнул головой и углубился в чтение.

Небрежно прислонившись к столику, Розали стала незаметно за ним наблюдать. Роберт Шерман с каким-то растерянным и в то же время напряженным выражением провел рукой по голове, взъерошив каштановые волосы. У него были красивые, изящные руки с длинными, сильными пальцами. Она видела, как блестят его глаза, а взгляд летает по страницам, заметила вертикальную морщину между бровей, прямой, несколько крупноватый нос, сосредоточенную складку рта и ямочку на подбородке. То, как он читал и как переворачивал страницы, подсказало ей, что он, должно быть, часто имеет дело с книгами. Может быть, работает в университете. Или в каком-нибудь издательстве, неожиданно подумалось ей. Может быть, он издатель, как этот Монсиньяк, и подыскивает хорошую детскую книжку? Подумав немного, она отбросила эту мысль. Вряд ли. Скорее всего, он просто американский турист, решивший съездить во время отпуска в Париж, а теперь подыскивает какой-нибудь подарок для своего ребенка.