Читать книгу "Броненосный крейсер “Адмирал Нахимов” - Владимир Арбузов"

Командир порта контр-адмирал Ten Bosch живет в казенном помещении в Батавии, куда я ему отдал визит в тот же день в сопровождении командира крейсера “Адмирал Нахимов” и флаг-капитана. Условившись предварительно через нашего вице-консула, 21 февраля, в сопровождении тех же лиц, отправился по железной дороге в Бютензорг (Buitenzorg) с визитом к генерал-губернатору г. Pynacker Hordyk. Как генерал-губернатор, так и командир порта, желая оказать мне внимание, пригласили к обеду, но ввиду скорого моего ухода, поблагодарив их, отклонил предложение.

23 февраля снялся с якоря и пошел также Банкокским проливом в Маниллу, но уже без лоцмана.

26 февраля, по случаю высокоторжественного дня рождения Государя Императора, по окончании молебства, расцветился стеньговыми флагами и произвел салют в 31 выстрел.

На пути в Маниллу испытывал, каким способом скорее поднять брошенный буек: давать ли обеим машинам полный задний ход или, поворачивая, подходить к буйку. Бросив буек и спустив тотчас же катер при ходе 10 узлов и 58 оборотах винтов, левой машине дали полный задний ход. а правая продолжала работать на полном переднем ходу. Имея руль право на борт, крейсер подошел к буйку одновременно со спущенным катером, как бы для спасения упавшего за борт человека, через 6,5 минут.

Весь маневр с подъемом катера продолжался 9 минут 50 секунд. Повторив то же самое и при тех же условиях, но давая машинам полный задний ход, крейсер остановился через 1 м. 50 с., а катер, несмотря на то что он был спущен скорее, подошел к буйку через 8 минут. Продолжительность всего маневра была 15 минут. Таким образом выяснилось, что на двух винтовых судах выгоднее подходить к буйку, чем давать задний ход.

2 марта прибыл в Манилу; на рейде военных судов, кроме испанского небольшого транспорта, не было, а в реке стояли две канонерские лодки, из которых одна “Marques de Duero”. под флагом командира порта, контр-адмирала, В начале 9 часа утра салютовал нации и получил ответ равным числом выстрелов, а вслед затем прибыл с поздравлением от имени генерал-губернатора филиппинских островов его адъютант, а после него и командир порта, которому при съезде с крейсера салютовал по уставу.

4 марта, в 2 часа ночи, прибыл из Нагасаки клипер “Разбойник”, который по моему предписанию из Сингапура от 6 февраля за N 43, должен был сняться с якоря и идти прямо в Маниллу. Условившись предварительно через нашего консула, в сопровождении командира крейсера, флаг-капитана и флаг-офицера. 5-го марта представился генерал-губернатору и отдал визит командиру порта. Генерал-губернатор прислал за мной карету, заправленную четверкой, с форейтором и с двумя верховыми. При входе во дворец был встречен почетным караулом.

Когда я прощался с генерал-губернатором, то он мне заявил, что законы страны, к сожалению, не позволяют ему лично отдать визит на иностранное военное судно и поэтому он пришлет на другой же день своего генерал-бригадира, но так как крейсер грузился уже в это время углем, то я просил визит этот отложить до окончания погрузки. Погрузка 705 тонн австралийского угля, по 9 долларов за тонну, была окончена только 8-го числа вечером. На другой день утром сообщил через нашего консула, что могу принять генерал-бригадира 9-го утром в 10 час.

Утром 9-го же, в 9 часов, клипер “Разбойник” снялся с якоря и пошел по назначению, а в 10 часов прибыл на крейсер генерал-бригадир с двумя адью-тантами. Для салюта предполагал приравнять его к чину генерал-майора, но, заметив на флаге носового флагштока особый герб, для избежания какого-либо недоразумения, спросил, какой салют положен ему. Старший адъютант пояснил, что губернатору салютуют 17 выстрелами и. так как генерал-бригадир заменяет его в настоящее время и прибыл сюда под флагом генерал-губернатора, то по их правилам следует салютовать тем же числом выстрелов, как и генерал-губернатору. Руководствуясь статьей 1074 морского устава, при съезде с крейсера произвел этот салют и тотчас же с береговой батареи получил ответ равным числом выстрелов.

Во время стоянки в Манилле пользовался большим вниманием местных властей. Так, например, генерал-губернатор предложил на все время моего пребывания свой экипаж, но я, поблагодарив его, отклонил такое любезное предложение. По приезде моем на место гулянья, где ло вечерам собирается весь город слушать прекрасные военные оркестры, я был встречен русским народным гимном “Боже, Царя храни”.

“Адмирал Нахимов” посещался постоянно в назначенные часы, с 2 до 5, береговыми жителями, в особенности он возбуждал удивление морских и сухопутных офицеров своим сильным вооружением.

15 марта снялся с якоря и предполагал идти в Фу-Чау. о чем и телеграфировал управляющему Морским министерством. Выйдя в Формозский пролив, встретили муссон, который по мере увеличения широты постепенно свежел, а в 10 час. утра дул с силой от 4 до 5 баллов. Крейсер хорошо шел против короткой и крупной волны, но, для избежания перебоев винтов, пришлось число оборотов уменьшить с 52 до 40. Температура воздуха значительно понизилась за три дня с +23 до +14°, а потому приказано было одеть команде суконное платье, а 19-го числа было только +8°.

Посещением Фу-Чау я хотел также доставить случай нашим чайным купцам отговеть в походной церкви крейсера “Адмирал Нахимов”, единственной на эскадре. Подходя однако к небольшому островку Аллигатор, от которого надо было менять курс к острову Матсу, ясно было видно, что при таком свежем ветре и большом волнении идти на минных катерах в реку было бы затруднительно и, вероятно, не безопасно.

Приняв во внимание эти обстоятельства, я приказал взять курс на Седельные острова, в 38 милях от входа в реку и от порта Шанхай в 83 милях, куда к 20-му марта просил нашего поверенного в делах в Корее прислать для перехода в Шанхай канонерскую лодку “Кореец”. Заходом в Седельные острова я желал показать наш флаг в Китайских водах и в Шанхае, где за последнее время наши суда бывают редко, и воспользоваться этим случаем, чтобы доставить возможность офицерам крейсера познакомиться с лучшим портом на востоке, подобно тому, как это было сделано в прошлом году для офицеров фрегата “Дмитрий Донской”.

30 марта стали на якорь на рейде Чемульпо. Чемульпо, по сравнению с прошлым годом, несколько изменился к лучшему, благодаря постройкам японцев, которых, по словам японского же консула, уже насчитывают до 1400 человек. На другой день утром, в сопровождении флаг-капитана и других офицеров, отправился берегом верхом на лошадях в Сеул к нашему поверенному в делах, действительному статскому советнику Веберу.

2 апреля утром тем же путем выехал из Сеула и к 6 часам вечера был уже на крейсере.

Во вторник 4-го, с рассветом, снялся с якоря для следования в Нагасаки. На пути зашел в порт Гамильтон, где и убедился, что, как по донесению командира корвета “Витязь”, заходившего туда осенью прошлого года, никаких сооружений нет и обширная эта бухта почти кругом густо заселена корейцами; обошли бухту и, не становясь на якорь, вышли из нее и продолжали плавание.

6 апреля в 7 часов утра стали на якорь на рейде Нагасаки. На рейде застал английскую канонерскую лодку “Satelite”.

Здоровье офицеров и команды весьма хорошее.