Читать книгу "Виринея, ты вернулась? - Александра Миронова"

Вера, немного поколебавшись, вошла в дом. Эти двое ничего про нее не знали, поэтому не представляли опасности. К тому же Олю надо было накормить, да и самой перекусить перед долгим днем.

Пройдя через сени, Вера попала в зал. Конструкцией дом тети Мани ничем не отличался от их собственного. Единственной разницей было то, что одинокая женщина не стала пристраивать комнаты за ванной.

В отличие от гостиной Веры посреди зала Петра и Насти стоял добротный дубовый стол, рядом с ним кожаное эргономическое кресло. На столе – дорогой современный ноутбук. Похоже, это его экран светился вчера в окне. Симпатичные новые занавески на окнах, стены недавно покрашены, впрочем, как и пол, посреди которого красовался милый половичок с изображением сов. В углу большой кожаный диван, на котором лежали два уютных разноцветных пледа. Напротив – большой телевизор. Для заданных условий весьма недурственно.

Настя, ухватив Веру за руку, потащила ее на кухню, треща, как трещотка:

– А мы с Петрушей в том году переехали. Бросили все в городе и решили стать дауншифтерами. Точнее, Петруша продолжает работать, он у меня отличный программист, – с нескрываемой гордостью уточнила Настя, – а я ушла из университета и решила жить настоящей жизнью – природа, дети. Вот малыша ждем, – указала она на выпирающий живот и нежно улыбнулась.

– Поздравляю, – улыбнулась в ответ Вера. При ближайшем рассмотрении Настя оказалась не намного старше Оли – лет двадцать, не больше. Девушка вызвала в Вере противоречивые эмоции – одновременно и материнские чувства, и ощущение жизни, стремительно пролетающей мимо с головокружительной скоростью, в которую уже не вернутся юность и наивность.

Посреди крошечного кухонного стола Насти и Петра стояло новенькое белое блюдо с домашними оладьями – пышными, пористыми, поджаристыми – и красный заварной чайник в белый горох. Рядом две пол-литровые чашки, украшенные японскими иероглифами. Две фарфоровые тарелки. Стол был прикрыт разноцветными резиновыми подставками под горячее. Крошечное старое окно с потрескавшейся белой краской задрапировано тканевыми жалюзи. Этакая тщетная попытка вдохнуть молодое дыхание в старый дом.

– Попробуйте, – продолжала тарахтеть Настя, доставая из навесного шкафчика еще одну фарфоровую тарелку с чашкой и ставя перед Верой, – оладьи Петруша сам пек, он у меня на все руки мастер. – Перед Верой появилась вилка. Отказаться не было никакой возможности, хотя Вера на дух не переносила жирные жареные куски теста. – А сметану мы пока в селе покупаем у одной бабушки, своей коровкой еще не обзавелись. Ну ничего, вот подрастет маленький, – Настя мечтательно погладила себя по животу, – тогда и хозяйство заведу. Я пока просто изучаю этот вопрос – читаю в Интернете, чем кормить, где держать, в каких условиях, ну вот это все.

– Могу предложить вам яйца, хлеб, масло и сметану с творогом, – на кухне появился Петр, прерывая болтовню жены. В руках он держал большую плетеную корзину, до края заполненную продуктами.

Вера отковырнула кусок оладьи и проглотила. Ну что же, вполне съедобно, Петруша вовсе не безнадежен. Реши Глеб приготовить нечто подобное, вышло бы значительно хуже.

– Спасибо, – кивнула она Петру и полезла в карман за деньгами, но тот остановил ее жестом.

– Не надо, мы же соседи. – Он покачал головой.

– А вы к нам надолго? – уточнила Настя. – Тоже из города? Ешьте, ешьте, а то остынет.

– Я здесь когда-то жила, – уклончиво ответила Вера, – спасибо, мне пора, – поблагодарила она хозяина, краем глаза заметив, как потухло личико Насти. Похоже, девушке в селе смертельно скучно. – Было очень вкусно, – добавила она, желая сделать приятное хозяйке.

– Но вы же ничего не съели, – разочарованно протянула Настя.

– Я на диете, – соврала Вера.

Парень и девушка выглядели безвредными. И если она сама совершенно не нуждалась в общении с кем-либо, кроме дочери, то Оле будет полезно отвлечься от грустных мыслей.

– Настя, моей дочке пятнадцать. Она моложе вас, но если станет скучно, Оля будет рада пообщаться, – подумав, мягко предложила Вера.

– Ой, я с удовольствием, – снова зажглась Настя. Девушка походила на бенгальский огонек – малейшей вспышки достаточно, чтобы заискриться.

– Договорились. – Вера взяла корзинку из рук Петра и подняла на него взгляд. – Я в долгу не останусь.

Петр кивнул. Вера направилась к выходу, остановилась на секунду в дверях и обернулась к Петру с Настей:

– Малину поднимите, обвяжите, избавьте от старой листвы, обрежьте. Когда почки пойдут, еще раз обрежьте вымерзшее. Добавьте мочевину при первом весеннем поливе. Тогда сможете урожай собрать. И листья для чая сочными будут. Всего доброго.

Выйдя во двор, Вера быстрым шагом преодолела его, вышла на небольшую дорогу и вернулась на свою территорию.

– Оля? – позвала она с порога.

Навстречу выбежал Буран, виляя хвостом и засовывая любопытный нос в корзину. Вера вздохнула – она совсем на себя не похожа, из головы вылетело абсолютно все. Про еду для собаки даже не подумала. Ладно, поделится с ним творогом и яйцом, но выйти в центр села все равно придется. Надо только собраться с силами.

– Оля? – еще раз позвала Вера дочь.

Откуда-то сбоку раздался скрип, Вера резко повернула голову и вздрогнула. Оля выпорхнула из комнаты, одетая в немного старомодное платье – мягкий шоколадного цвета шелк с разбросанными по нему желтыми цветами. Платье было чуть ниже колен и вольно струилось по стройной фигурке. Круглый вырез, обрамленный кружевным воротничком, тонкий шнурок на талии вместо пояса. Шоколад материи подчеркивал Олину бледность и зелень глаз. Это было Верино выпускное платье, и дочь смотрелась в нем очень взрослой. Уже не котенок, а молодая кошка.

– Смотри, что я нашла, – просияла Оля. – Это твое?

– Да, – кивнула Вера и направилась в кухню, – накрывай на стол и садись завтракать. А после уберем в доме, постараемся сделать его пригодным для жизни.

Оля закружилась, как маленькая, окидывая взглядом скромное помещение, и глубоко вдохнула:

– Мам, а мне здесь нравится. Здесь так… – она задумалась над своими ощущениями, – правильно, что ли. Это же настоящее родовое гнездо!

– Родовые гнезда чуть иначе выглядят, – криво усмехнулась Вера, выкладывая продукты на стол.

– Нет-нет, мама, ты не права, – вдруг решила поспорить Оля, – и в замке можно плохо себя чувствовать. А тут… тут хорошо! – Девочка разрумянилась и, казалось, вся светилась. Вера бросила беглый взгляд на дочь и увидела в ней разом черты и бабки, и матери. В этом дурацком унылом платье она выглядела достойной продолжательницей рода.

– Переодевайся, – излишне резко велела Вера, – и помоги мне.

– А можно, я в платье позавтракаю? – заканючила Оля.

– Нет.

В подвесном шкафчике нашлись слишком хорошо знакомые щербатые чашки и тарелки (похоже, за семнадцать лет никто так и не сподобился обновить посуду). Вера поставила их на стол. На подоконнике рядом с уже пустым цветочным горшком стоял старый, местами погнутый чайник со свистком. Темно-синего цвета, с изображением все той же желтой птицы на боку. Вера набрала воды и включила газ. Затем извлекла из недр старой духовки чугунную сковородку, чьи бока покрывал толстый слой копоти. Тщательно сполоснула горячей водой и поставила на огонь. Кинула кусок домашнего масла и одно за другим разбила три яйца – сейчас им необходим сытный завтрак. День будет долгим.