Читать книгу "Чужой среди своих - Виктор Тюрин"

«Мысль неплохая, но для начала надо прояснить ситуацию», – и я пошел искать хозяйку.

Нашел я ее на кухне. Вот только стоило мне ее увидеть, как стало понятно, что разговора не получится. Блестящие глаза, побледневшее лицо, рука, прижатая к сердцу, стакан воды, стоящий на столе рядом с каким-то порошком, – все это говорило о том, что женщине плохо.

– Сердце?

– Да. Не волнуйтесь, сейчас… пройдет. Я лекарство… приняла.

Я прислонился спиной к раковине, в которой лежали две немытые тарелки и ложка, и приготовился ждать. Спустя несколько минут ее лицо порозовело и глаза ожили.

– Краем уха я слышала, как он с вами разговаривал, – женщина посмотрела на меня в ожидании моей реакции.

Я только хмыкнул в ответ.

– Я понимаю вас. Скажу вам честно: сама его жутко боюсь.

– Извините, как мне вас звать?

– Наталья Витальевна.

– Наталья Витальевна, скажите мне, пожалуйста, откуда в вашей квартире произведения искусства?

Она ничего не ответила. Просто закрыла лицо руками и заплакала. Тихо, горько, безутешно. Спустя несколько минут, я понял, что разговора не будет.

– До свидания. Я к вам завтра приду.

На следующий день я пришел не с пустыми руками. Принес бутылку вина, бутерброды с колбасой, печенье и немного сливочного масла к чаю. Увидев продукты, она сделала вид, что обрадовалась, но я-то видел, что у нее в глазах стоял страх. Она боялась меня, боялась моих вопросов. Сначала мы разговаривали на нейтральные темы. Говорили о нехватке продуктов, о больших ценах, о длинных очередях в магазинах, о том, что на ее зарплату ткачихи в 420 рублей можно было прожить только впроголодь. Хотя разговор шел как бы неспешно, но при этом чувствовалось, что женщина с каждой минутой все больше нервничает. Чтобы успокоиться, она даже махом выпила полстакана крепленого вина, но, похоже, ей это не помогло, и она, не выдержав, спросила:

– Скажите мне, Костя, что вам рассказал этот человек обо мне?

– Ничего не сказал. Но согласитесь со мной, Наталья Витальевна, что это вопрос напрашивается сам собой.

Она грустно качнула головой.

– Понимаю я. Еще как понимаю, молодой человек. Вы боитесь. Но раз вы здесь, значит, ему тоже чем-то обязаны и поэтому исполняете его указания, иначе бы вы во второй раз сюда не пришли.

Мы некоторое время молчали, потом хозяйка продолжила:

– Вчера весь день оплакивала свою судьбу, потом ночь не спала, все думала… и решила: чем так жить – лучше умереть.

Ее заявление меня несколько озадачило, хотя бы потому, что от хозяйки веяло какой-то черной безысходностью, а в глазах стоял страх.

«Похоже, хозяйка до ручки дошла».

Тут же изобразил тревогу и озабоченность на своем лице.

– Вы это… бросайте, Наталья Витальевна! Вам еще жить да жить!

– Да не могу я больше жить как хочу! Только смерть теперь в моей власти!

– Погодите! Может, вы мне объясните…

Она будто не слышала меня. Вино, смешавшись со страхом и распаленным воображением, на какое-то время отключило ее от реального мира.

– Ею он теперь распоряжается!! – тут она резким жестом ткнула рукой в сторону входной двери. – Он хозяин моей жизни! Захочет, выбросит меня из квартиры на улицу! Захочет, в лагеря отправит! Захочет, жизни лишит!

Мне пришлось с силой хлопнуть ладонью по столешнице, чтобы прекратить зарождающуюся истерику. Она вздрогнула, замолчала, испуганно глядя на меня.

– Извините меня, но так будет лучше, – я налил ей еще половину стакана вина. – Выпейте. И успокойтесь.

История ее жизни вначале была стандартной, и только в последние годы переросла в самый настоящий кошмар. Двадцать лет тому назад она познакомилась с советским служащим Владимиром Бушинским. Сыграли свадьбу. Бушинский показал себя хорошим специалистом и со временем вырос до начальника отдела какого-то главка. Выступал на совещаниях, что-то распределял, подписывал важные бумаги. В доме появились продукты, вино, конфеты. Из комнаты в коммуналке они переехали в однокомнатную квартиру. У него появились новые знакомые, но при этом он стал стесняться ее, простой ткачихи, стараясь ходить в гости без нее. Со временем стал приходить поздно, отговариваясь тем, что у него много работы, но при этом она стала замечать, что от одежды мужа пахнет духами. Женскими духами. Будучи женщиной прямой и открытой, она прямо спросила мужа о другой женщине в его жизни. Тот не стал отрицать, и вскоре они развелись. Она переехала к своей матери в коммунальную квартиру и думала, что навсегда выкинула его из своей жизни, но оказалось, что она ошибалась. Где-то спустя полгода бывший муж снова появился на пороге ее комнаты. Он пришел в тот момент, когда ее мать сильно заболела и ей были нужны дорогие лекарства. Бушинский помог не только достать, но и оплатил их, а в качестве ответной услуги попросил изредка бывать в трехкомнатной квартире, которую купил. На вопрос, откуда у него такие большие деньги, сказал, что у него теперь важная и ответственная работа, после чего исчез и месяца четыре не появлялся. В следующее его появление Бушинский принес бумаги на квартиру, которые собирался оформить на ее имя. Она отказывалась, но он так настойчиво просил «во имя их прежней любви», что женщина не выдержала и сдалась на его уговоры. После оформления бумаг он повез ее на квартиру, где показал два деревянных ящика и несколько завернутых в плотную бумагу картин. Объяснил их присутствие он так: в Государственном музее сейчас идет реорганизация, поэтому часть предметов достали из запасников, но для них не оказалось места, куда их поставить.

– Мне, как ответственному работнику, разрешили какое-то время держать народные ценности у себя.

– Погоди, но какое ты имеешь отношение к этим вещам? Ты что, сейчас в музее работаешь?

– Нет. Не работаю. Просто меня, как ценного и ответственного работника, временно привлекли в государственную комиссию. Ее, кстати, одно время возглавлял великий пролетарский писатель Максим Горький. Вот так-то! Да не волнуйся ты так! Полгода не пройдет, как эти ценности заберут.

Ей пришлось согласиться, так как Бушинский опять дал ей денег и сказал, что всегда готов помочь с лекарствами для ее матери. Эта их встреча была последней, а спустя десять месяцев ее мать умерла. Оставаться в месте, где все напоминало о смерти матери, она не хотела и переехала в квартиру, которую оставил ей Бушинский.

Из ее слов мне стало понятно, что ее бывший муж в свое время состоял в оценочной комиссии, которая отбирала ценности, продаваемые за границу. Именно во главе ее какое-то время стоял Максим Горький.

Измена мужа и смерть матери сделали женщину замкнутой и безразличной ко всему. Работа – дом – работа. Так она и жила последние три года. Сначала ее удивляло, что не появляется Бушинский или кто-то из сотрудников музея не пришел за этими вещами. Даже хотела сходить к нему на работу, но вспомнила, что представления не имеет о его новом месте службы, а потом привыкла и больше не обращала на внимания на эти предметы. Из пустого, безразличного состояния ее вывела случайная встреча со знакомой женщиной, женой сослуживца по работе ее бывшего мужа, с которой она не виделась уже несколько лет.