Читать книгу "Теперь сама выходи за меня замуж - Виктория Воронина"

– Мадмуазель, что вы так беспокоитесь о Трентоне?! Он малый крепкий, выкарабкается, – раздался рядом с Ликой вкрадчивый голос чернявого француза Дюмона, который смотрел на девушку масляными глазами. – Лучше посидите с нами и развлекитесь. Будет весело, обещаю вам.

Лика с досадой посмотрела на клеющегося к ней француза и, ни слова не говоря, выбежала из трактира. Ладно, если так называемые товарищи Николаса не хотят ехать за ним, она сама найдет его и придет ему на помощь. Жизнь на Крайнем Севере, полная суровых испытаний приучила ее к принятию быстрых и твердых решений, а также к немедленному их осуществлению.

Дома Лика быстро подошла к кухарке и спросила:

– Варвара, а папа где?

– Спит, барышня, умаялся после службы, – доложила ей Варвара.

– Это хорошо, больше спит, меньше вредит, – пробормотала Лика. – Варвара, как папа проснется, скажешь ему, что я поехала за товаром.

– Да куда вам ехать, Гликерия Яковлевна, – запричитала кухарка. – Ох, бедовая твоя головушка! Погода-то какая, круговерть – жуть!!!

– Нужно ехать. Николаса Трентона в тундре застигла снежная буря, – решительно произнесла девушка. – Так что, Варвара, пожалуйста, не охай, а помоги мне собрать вещи в дорогу.

Ошеломленная Варвара принялась укладывать в сани Лики хлеб, вяленую рыбу и мясо, кое-какую одежду. Лика присовокупила к ним спички, винтовку с запасом патрон и початую бутылку крепкой водки, которую она отобрала у отца после ожесточенной словесной перепалки. Найдя в сундуке забытую Николасом рукавицу, которую она непонятно зачем хранила, Лика поднесла ее к носу Пушка и шепнула ему: «Ищи!». Умный пес тут же вскочил и с готовностью завилял хвостом.

Так, снарядившись в путь, девушка на прощание поцеловала Варвару в щеку, и кухарка, дрожащей от волнения рукой перекрестила ее, благословляя. Останавливать Лику было бесполезно, она это знала. Слишком решительной и бесстрашной была ее юная хозяйка. Больше ни минуты не медля, Лика уселась в сани, и собаки, послушные воле отважной девушки, помчали ее сквозь снежную пургу в неизвестность. Но опасности пути не тревожили Лику. Одна мысль волновала ее – зачем ей жить, если ОН погибнет

Глава 11

На пути в Ново-Мариинск Николас Трентон постепенно утратил счет времени и не мог сказать, сколько дней и ночей он бредет по бескрайним просторам Чукотки. Вокруг него царила великая белая Пустота Крайнего Севера, величественная и пугающая одновременно. В тундре длился долгий полярный день, но его свет мало помогал ему определять правильное направление из-за бушующего снежного циклона. Вокруг не было видно ни зги, бешеная круговерть снега застилала дорогу, и Николас ориентировался только по компасу, который он, к своему счастью, догадался захватить с собой. Уже на подходе к поселению молодой англичанин совершил крупную ошибку, которая стоила ему потери ездовой упряжки. Этот промах оказался тем более непростителен, что он издалека слышал протяжный вой полярных волков, которых погнал в тундру жестокий голод. С непогодой мелкое зверье – их естественная добыча – попряталось по своим норам, и белоснежным хищникам стало отчаянно не хватать еды. Их острый нюх учуял еду в виде одинокого путника с его собаками, и они пустились по следу упряжки Николаса, не жалея ног.

Утомившись, Николас решил сделать остановку и подумал первым делом развести огонь, вместо того, чтобы как полагалось сразу распрячь собак, рассчитывая на то, что огонь отпугнет волков. Но он недооценил их решимость. Увидев, что стоящие и подрагивающие от настороженности ездовые псы по-прежнему спутаны ремнями упряжки волчья стая численностью в двадцать голов быстро и стремительно набросилась на своих извечных врагов. Поднялся отчаянный визг: собаки бешено сопротивлялись волкам, но их было наполовину меньше, к тому же, они не могли выбраться из сковывающих их движения пут упряжи. Спохватившись, Николас начал стрелять в хищников, но их быстрота мешала ему наверняка прицеливаться. Вдобавок, молодой волк-трехлетка с безрассудной смелостью бросился на него и порвал своими острыми зубами его правый бок. Николас, изловчившись, застрелил его. Его спасло от дальнейшего волчьего нападения только то, что эти волки знали, какую опасность представляет собой человек с ружьем, а также то, что они удовольствовались мясом загрызанных ими собак, своих убитых пулей Николаса сородичей, а также съестными припасами незадачливого путешественника.

Николас почел за благо удалиться от их кровавого пиршества как можно скорее и дальше, понимая, что их следующей жертвой может стать он сам. Рана на боку непрерывно болела и истекала кровью. Николас кое-как перевязал ее куском своей исподней рубашки, и побрел по направлению к спасительному поселению. В его охотничьей винтовке остался только один патрон. «Что же, это не так уж мало, – философски подумал молодой лорд Трентон. – И один патрон может решить вопрос жизни и смерти». Но, что и говорить, положение его было не из веселых. Он находился за много миль от Ново-Мариинска без еды, без собак, практически без оружия и с раной, которая все больше затрудняла его движения. Усилием воли Николас запретил себе думать об опасностях своего положения и упорно двигался вперед, опираясь на винтовку, как на посох. Ему было ради чего бороться с судьбой, поскольку его посетила сказочная удача – в долине реки Малый Анюй он обнаружил богатейшее неизвестное месторождение золота. Остальные старатели предпочли не рисковать и остались искать золото в бассейне реки Волчьей на расстоянии нескольких миль от Ново-Мариинска, куда привели их чукчи-проводники Ринтын и Кайом. Они действительно нашли там драгоценный песок, но намывали его, на взгляд Николаса, ничтожно мало – каждый старатель мог добыть в день не более пятидесяти грамм, да и то только в лучшем случае. Молодой лорд Трентон загорелся идеей отправиться на поиски вожделенного металла в еще более безлюдные места, но он сразу наткнулся на откровенное противодействие товарищей, когда обратился к ним с таким предложением.

– Найн, найн! Ты, Николас, благодаря своему счастливому нраву найдешь общий язык со всеми дикарями на свете, но мы не готовы всецело отдаться на милость туземцев, и предпочитаем не удаляться от единственного цивилизованного места в этих диких краях, – выразил общее мнение Ганс Келлер, отрицательно качая своей большой стриженой головой в такт своим словам.

И молодой англичанин рискнул пойти в одиночку на запад. За отдельную плату Ринтын и Кайом провели его за Анадырский хребет к Анюйскому нагорью, и он узрел его величественные склоны, сложенные веками из песчаника, сланцев и аргиллитов – камнеподобных горных пород, образовавшихся в результате уплотнения и цементизации глин. В долине реки Малый Анюй произрастали густые леса хвойной лиственницы, склоны нагорья были покрыты тундровыми лишайниками и мхами, карликовыми березами и ивами, а на речных берегах раскинулась осока, куропаточья трава, ягодные кустарнички княженики, голубики и морошки. Первозданный безлюдный край, не тронутый человеческой рукой, поистине завораживал и пленял взор.

Николас поставил в подходящем месте палатку и окончательно попрощался с чукотскими проводниками, предварительно заключив с ними договор о том, что они придут за ним в сентябре. В первую ночь молодой лорд Трентон отдохнул от долгого пути, а на следующий день азартно взялся за промысел, то и дело отмахиваясь от надоедливо жужжащих комаров. Под щебетание белокрылых ржанок, порхающих на ветвях лиственниц, он медленно спустился по течению реки, исследуя ее дно, и скоро его упорство было вознаграждено. Россыпь золота просто сверкала в реке, будто ожидала именно его, Николаса Трентона, и ее можно было собирать голыми руками. Да и потом, после того как первая россыпь была найдена, Николас мог намывать в своем лотке за день триста-пятьсот грамм золота. Вечерами он отдыхал от своей работы и ловил в реке рыбу – омуля, нельму и ряпушку, – которую жарил на костре, ел сам и скармливал своим собакам. Даже неспешно, с продолжительными перерывами молодой лорд Трентон скоро добыл более двенадцати килограмм золота, обещающего ему сказочное богатство.