Читать книгу "Метроном. История Франции под стук колес парижского метро - Лоран Дойч"

Все здесь и на прилегающих улицах напоминает об истории аббатства Сен-Жермен-де-Пре, названного в честь Сен-Жермена-л’Осеруа и еще потому, что оно было окружено громадными полями, которые входили в его владения: ему принадлежали целиком нынешние VI и VII округа!

Бенедиктинцы были владельцами процветающих земель: разнообразные сельскохозяйственные культуры, преимущественно виноградники, приносили вполне приемлемый доход, что не мешало им взимать плату за право ловить рыбу в слепом рукаве Сены, который они отвернули в свою пользу, чтобы иметь в изобилии воду. Нынешние улицы Гозлен и Бонапарт были затоплены до середины XVII века!

Городок развивался постепенно вокруг аббатства и стал таким большим, что жители потребовали собственный приход: это была церковь Сен-Пьер, расположенная на нынешней улице де Сен-Пер (искаженное название от Сен-Пьер[25]). Можно легко определить границы тогдашней деревни: она простиралась от бульвара Сен-Мишель до улицы де Сен-Пер и от улицы Сен-Сюльпис до Сены.

Тревожило ли монахов Сен-Жермен-де-Пре, занятых благочестивыми размышлениями, шумное присутствие школяров, которые приходили из Латинского квартала и бродили по их землям? Их было много, особенно во время Сен-Жерменской ярмарки, происходившей на Пасху вокруг аббатства. На самом деле, бенедиктинцы относились скорее по-доброму к этим развлечениям, поскольку получали неплохую прибыль, взимая налоги с торговцев и покупателей. Место коммерции и прогулок, ярмарка эта привлекала богатых и бедных, людей знатных и простых, которые здесь могли полюбоваться комедиантами, скоморохами, зверями… Играли здесь и в азартные игры: Генрих IV потерял однажды почти три тысячи экю!

Драки, стычки, мошенничества были повседневной реальностью этого большого празднества — до того дня, когда школяры в конце XIII века устроили такую потасовку, что для обеспечения гражданского мира король Филипп Красивый взял ярмарку под свою руку. И аббаты потеряли кусок земли, не говоря уж о том, что лишились возможности заработать! Ярмарку с ее прибылями бенедиктинцы вернули себе только два столетия спустя, удержав ее до 1762 года… В этом году, одной мартовской ночью, все домишки были уничтожены пожаром. Их построили заново, но эта новая ярмарка обаяние свое утратила. Прежнего наплыва уже не было, и во время революции ее упразднили.

Землю тогда выкупил город Париж, который сделал на ней нынешний рынок Сен-Жермен. На первый взгляд, здесь стоят только довольно заурядные дома конца XIX века, но когда хорошо поищешь, можно еще найти остатки прошлого. В переулочках, спускающихся к реке, видишь галереи на улице Мабийон и, ниже, булыжную мостовую бывшей ярмарки. Можно даже спуститься по каменной лестнице, чтобы очутиться на прежнем уровне улицы и пройтись по шишковатым булыжникам, которые еще помнят крики ярмарочных зазывал и буйных школяров…

Можно также обойти аббатство Сен-Жермен. Оно занимало четыре улицы, и план его все еще существует: улица де л’Эшоде на востоке, улица Гозлен на юге, улица Сен-Бенуа на западе и улица Жакоб на севере.

Очень любопытна первая из этих улиц. Булыжная мостовая — реликт Средневековья — в центре прерывается желобом, предназначенном для стока нечистот, которые люди той эпохи сливали в окна. С точки зрения уборки мусора сейчас стало лучше, но внешний вид переулка очень красив! Самое удивительное — это устойчивое впечатление, что каждое здание не принадлежит одной и той же улице, как если бы исчезла воображаемая стена, разделявшая стили и эпохи на противоположных тротуарах… Что ж, здесь и в самом деле существовало разделение — стена аббатства!

В момент Столетней войны некое пространство образует треугольник, зажатый между стеной Филиппа-Огюста, в нескольких метрах от улиц Одеон и Дофин, и стенами аббатства. Эта площадь представляла зону не для строительства, поскольку любое здание на таком месте могло бы помочь возможному штурмующему перебраться через стену… Когда опасность отдалилась, эта защита из камня потеряла свое значение, и здания робко вытянули свой нос, приспосабливаясь к ставшему свободным углу. Если вам кажется, что улица де л’Эшоде имеет заостренную мордочку, вы теперь знаете причину!

НО ЧТО ТАКОЕ ЭШОДЕ?

Слово в названии улицы де л’Эшоде[26] не имеет ничего общего с кошкой, «которая дует на воду»… Это кондитерское изделие, которые жители Авейрона знают и в наше время: пирожное конической формы, чье тесто было ошпарено. Вот причина треугольной формы домов на улице, в прежние времена «ведущей ко рвам аббатства», получившей имя по лакомству, рецепт которого восходит к Средневековью.

В конце улицы де л’Эшоде, на углу с улицей де л’Абэ, уже шесть веков вас поджидает очень старый дом, характерный для строений XV века, менее широкий на первом этаже по сравнению со вторым, чтобы могли свободно проходить упряжки. Этот дом принадлежал бальи[27], офицеру, который распоряжался судьбой заключенных, сидевших в аббатстве. Не требовалось никаких отчетов ни королю, ни городским властям: до эпохи Людовика XIV Сен-Жермен-де-Пре — настоящее государство в стенах города — имело своего прево для отправления правосудия, свой суд и свою тюрьму. Сегодня, справа от церкви на бульваре Сен-Жермен, бронзовая статуя Дени Дидро, некогда гостившего в крепости Венсенн, наблюдает за расположением бывших казематов.

Аббатство имело своим аббатом кардинала, чей дворец конца XVI века, занимающий номера 3 и 5 по улице де л’Абэ, долго считался одной из самых красивых резиденций Парижа. Она остается также памятником архитектуры Ренессанса и свидетельством богатства церковников.

Другие памятники, занимающие номера 6, 8 и 10, все так же в ограде бывшего Сен-Жермен-де-Пре: руины часовни Богородицы и службы, строения, в которых проходила повседневная жизнь монахов. Пусть даже фрагментарные, разрозненные, поврежденные, эти остатки свидетельствуют о великолепии эпохи — XIII века — когда страсть воодушевляла людей, пришедших из отдаленных регионов, чтобы найти в Париже интеллектуальное соперничество, вкус к обучению и стремление подняться над собой — это все понятия, свойственные бенедиктинцам. Сам архитектор Сен-Шапель Пьер де Монтрёй — нарисовал каменные кружева часовни Богородицы. Некоторые детали выставлены в маленьком сквере к северу от церкви: овальные оконные проемы, изящные розетки, которые словно бы пришли из Нотр-Дам, могильные надгробья, ободья колодцев… Великий зодчий покоится здесь с 1264 года, погребенный под останками своего творения, чьи камни можно увидеть в перегородках лавочек на улице де л’Абэ. Слившись с современной жизнью, эти реликты наблюдают за нами из глубины веков. И пусть эти камни молчат, они говорят об ощущениях, цветах, лучах света, атмосфере… тому, кто умеет хорошо видеть и слышать.