Читать книгу "Повседневная жизнь Аравии Счастливой времен царицы Савской. VIII век до н.э. - I век н.э. - Жан Франсуа Бретон"

Когда люди приносят (свой урожай благовоний в Шабву), каждый выкладывает кучу своего ладана и своей мирры, поручая заботу о ней надсмотрщикам. На своей груде ее собственник оставляет ярлык с указанием меры товара и его цены. Торговцы, ходя по рядам, читают написанное, выбирают кучу, которая им подходит, измеряют ее, забирают и кладут на ее место плату, запрошенную хозяином товара. До того как к делу приступили купцы, по рынку проходит священнослужитель и забирает именем бога треть из каждой выставленной на продажу кучи. Если товар остается невостребованным, он в полной сохранности возвращается его владельцу.

Нарисованная Плинием картина рынка благовоний по своей живости наверняка выиграет сравнение с той, которая, может быть, раскроется перед нами в будущем в результате расшифровки какой-нибудь из южноаравийских надписей. Но насколько эта яркая и живая картина достоверна — это уж другой вопрос. Выйдя из Шабвы, караваны могут проследовать двумя маршрутами. Один ведет прямиком до Тамны. Другой, пересекая пустыню Саб'атайн в северо-западном направлении, завершается в Джауфе или еще севернее его, в 'Асире.

В первом случае караваны покидают Шабву с ее западной стороны, проходят вдоль подножия черного купола горы аль-'Укла. Далее идут вдоль фронта больших дюн, выстроившихся с запада, по узкой, шириной в 3–4 километра, полосе земли и выходят к нижнему течению вади Махра, а поднявшись в южном направлении, прибывают в Хаджар Йахирр, бывшую столицу Авсана, где и делают долгожданную остановку. Затем они продвигаются на запад, огибая черные отполированные скалы горы Джебель ан-Нисийин и следуя течению вади Думайс, по которому они поднимаются до самой Тамны. Этот «пробег», длиной максимум в 150 километров, имеет преимущество проходить по населенным зонам, имеющим колодцы, — это вади Марха, Джифа' и Джиба. Такой маршрут предполагает деятельную помощь катабанитов, так как далее караваны должны проделать подъем в северном направлении, чтобы достичь Ма'риб, а за ним и Ма'ин, что составит примерно еще 200 километров — и еще одну неделю пути. Верблюды, пересекающие царство Ма'ин, должны идти, как сообщает Плиний, «по одной-единственной тропе». По тропе, без сомнения, хорошо проложенной и заботливо поддерживаемой в должном состоянии, но… Но поныне еще не найденной.

Во втором случае караван покидает Шабву в северном направлении, оставляет за собой скалистые пики Насра, пробирается по узкому коридору Шукайкат между дюнами до тех пор, пока не доберется до горных гребней аль-Арайна и Санийа, которые возвышаются над небольшими травянистыми (после дождя) равнинами. Холмы Рувайк и аль-Алам легко распознаются издали по их живописным контурам, в которых затейливой формы башенки чередуются с надгробиями. И в самом деле, это — кладбище, на котором покоятся караванщики, умершие в пути. Через двадцать километров караван вступает в вади Джауф, но ему потребуется преодолеть еще пятьдесят, чтобы достигнуть Ма'ина. От Шабвы до Ма'ина он суммарно проходит около 250 километров, а по времени — от восьми до десяти дней — дней, стоит отметить, очень тяжелых из-за нехватки воды. Более прям и короток маршрут от Рувайка до Наджрана, главного города провинции 'Асир. В Наджране караванщики уже выходят за пределы того южноарабского мира, единству которого служат.

От Аравии до Средиземного моря

Центральная Аравия и Аравия Северная, с их разнообразием пейзажей и природных условий, не знали бы и относительного единства, если бы не известная общность пастушеской жизни да еще не та же самая связь — караванная. Прибыв в Наджран, караваны должны будут пройти еще около 2200 километров, чтобы добраться до Газы. 2 437 500 шагов между Тамной и Газой, портом в Иудее, или 65 привалов (так подсчитывал Плиний), или, по расчетам других авторов, от шестидесяти до восьмидесяти дней пути.

Путь ужасен. Даже для тех, кто идет по нему зимой, в относительно прохладный сезон. Источники воды редки, города удалены один от другого, ветры обжигающи летом, а ночи холодны зимой, тропы, иногда ведущие и над пропастью, неверны и небезопасны от нападений. Всякий караван предполагает организацию, способную противостоять всем и всяческим невзгодам и опасностям, а также обеспечить сосредоточение в одних руках всех финансовых средств. «Жрецы и царские писцы также получают с товара строго определенную долю. Но, помимо них, проводники и воины того племени, по территории которого караван в данный момент проходит, и которые, по договору, должны обеспечить его безопасность, стражники при городских воротах и на мостах, власть имущие в городах — все принимают участие в грабеже. На протяжении всего пути нужно платить — здесь за воду, там за фураж, за право остановиться на отдых, на переправах; прежде чем верблюд достигает наших краев, на него налагается бремя такого рода расходов в 688 сестерциев, — комментирует ситуацию Плиний, основываясь на какой-то информации, которую мы не в состоянии проверить.

Напомним основные этапы. Выйдя из Наджрана, караваны идут на север вдоль йеменских гор вплоть до плодородной равнины Сумбала-Табала (ныне Бишах), затем направляются к Йасрибу (ныне Медина), избегая при этом покрытых лавой пространств, весьма характерных для Срединной Аравии; делают привалы сначала в Дедане, столице лихьянитского царства (аль-'Ула), затем в Хиджре (Эгра эпохи набатейцев, ныне Мадаин Салах), где минейцы встречают своих соотечественников. Караванам здесь остается только дойти до оазисов Тайма, Табук и аль-Курайа, а оттуда рукой подать до Петры и Газы, конечных пунктов путешествия.

Другие караваны, покидая Наджран, отклоняются к востоку. Они проходят Карйа аль-Фав, пересекают район Рийада и достигают Катифа на берегу Арабо-Персидского залива или же выходят из Йасриба, имея конечной целью путешествия нижнюю Месопотамию или Вавилонию. Снятые с верблюжьих спин в Газе или в Александрии ароматы морским путем доставляются в Грецию и Рим.

Некоторые цены

Длительность и условия транспортировки благовоний объясняют их продажные цены на рынках Запада. Однако численные данные редки, они практически отсутствуют, за исключением тех, что приводятся Плинием. Наиболее дорога Cassia Daphnis: 300 динариев за фунт; обычная кассия: 50 динариев за фунт (или 520 граммов монетного серебра за килограмм). Однако ладан стоит всего от 6 до 3 динариев в зависимости от качества (или от 62 до 31 грамма монетного серебра за килограмм), ладанум — 4 динария (40 асов или 26 граммов монетного серебра за килограмм) и т. д. Достаточно любопытно следующее обстоятельство. Наивысший сорт мирры, стакте, стоит 50 динариев за фунт, а возделываемая мирра — только 11 динариев: низший сорт мирры продается, следовательно, по цене вдвое более высокой, чем ладан. Цены эти высоки, но все же по карману состоятельным людям: 120 динариев в год — жалованье представителя императорской власти в Сирии и Палестине. Солдат Цезаря получает около 72 динариев в год, то есть 6 килограммов ладана в год. Опять по Плинию, в I веке килограмм ладана равноценен 30 килограммам муки.

Плиний указывает, что поклажа одного верблюда облагается суммой в 688 динариев, складываемой из налогов и транзитных платежей. Если эту поклажу оценить в 150 килограммов, требуется по пути уплатить 1,5 динария за каждый перевозимый фунт, то есть приблизительно одну четверть от продажной цены, что нельзя считать чрезмерным. Однако римляне постоянно жалуются на бессовестных посредников. Возмущен даже Плиний: