Читать книгу "Драконий луг - Скарлетт Томас"

Ещё очки выдавали статистические данные по каждой книге — такими же колонками, какие Максимильян видел раньше над головами Эффи и Вольфа. Над книгами, как над Эффи и Вольфом (но не над соседом, мелькнувшим только что в окне), появлялись две таблички: зеленая и золотая — показывавшие, кажется, запас энергии или физической силы и что-то ещё. Но разве у книг бывает энергия или сила? Что касается «чего-то ещё» в золотой табличке… Ну, если в ней (как заподозрил Максимильян) указывалась магическая сила или, как её называли в тусклой сети, М-валюта — это просто фигня какая-то. Разве книги живые, чтобы в них была собственная магическая сила? То, что в соседе не обнаружилось никакой магии, мальчика не удивило. Но разве она есть в книгах? Это было как-то неправильно.

Выпив чаю, Максимильян уселся читать в тусклой сети старые номера «Перехода». Он искал сведений о Леонарде Леваре и библиотеке Гриффина Трулава. Чтобы выйти на «Доску объявлений „Перехода“», обычно требовался пароль и подписка за тысячу крублей в год. Однако очки любезно открыли ему пожизненную подписку и неограниченный доступ к архивам.

Максимильян собирался искать новые сообщения, но его все время отвлекала реклама редких и эксклюзивных подмог — например, лука из серебряного дерева и жил единорога в комплекте с пятнадцатью волшебными стрелами (оперение из перьев додо). Доставка из Иномирья за три часа, полная стоимость полтора миллиона крублей, или около 100 000 в М-валюте.

Отвлекали его и назидательные истории о злоупотреблениях чарами, о катастрофических путешествиях в Иномирье, о вырвавшихся в Реальный мир тварях без документов (среди них числились такие уродцы, как Лох-Несское чудовище, Бодминский зверь, эльфы Нового Леса, Человек на Луне и Бермудский треугольник плюс обычные йети, привидения и тому подобное, а также менее явные перебежчики вроде Северного сияния, трех августейших младенцев, одного премьер-министра, одного ученого и четверых спортсменов мирового класса). В каждом номере «Перехода» предлагались рецепты целебных тоников и бесплатные заклинания. И ещё на глаза то и дело лез раздел загадок.

Но Максимильян дал Эффи слово.

Простой поиск по Леонарду Левару выдал многожество статей — в основном из свежих газет. Хотя репортеры и не говорили об этом прямо, Леонард Левар считался книжным вором международного уровня, замешанным во всех крупных хищениях последних трех столетий. По слухам, в его коллекции даже находился оригинал манускрипта Войнича — таинственного документа, над разгадкой которого веками бились ученые — и ключ к шифру, использованному при его написании. У него же, по слухам, хранились протоколы всех собраний розенкрейцеров, тамплиеров и Дискуссионного общества Эдинбургского университета. И неопубликованные пьесы Шекспира. И дневник Джона Ди, и подборка неизвестных писем королевы Боудикки, и утерянные записки короля Артура, и несколько неизвестных табличек из эпоса «Гильгамеш». Чем более редкой была книга, тем вероятнее она оказывалась у Леонарда Левара.

Если он на самом деле был владельцем всех этих томов, то ловко это скрывал. Многократные налёты на его букинистические магазины не обнаружили ни одной из якобы украденных книг. Он владел недвижимостью во Франции, Марокко и Новой Зеландии, но и там обыски домов ничего не дали. Несколько лет назад «Переход» посвятил Леонарду Левару специальное журналистское расследование, но не нашел доказательств, что тот продавал считавшиеся похищенными книги кому бы то ни было. Между тем, какой смысл похищать книги по всему миру, если не делать на этом деньги? Но драгоценные книги, приобретенные Леонардом Леваром, как будто проваливались в черную дыру.

Может быть, букинист просто не мог с ними расстаться. Его считали большим любителем книг. Сам он называл себя библиофилом (что в переводе с греческого означает «тот, кто любит книги»). Помимо нескольких букинистических магазинов, он владел двадцатью процентами акций развивающегося издательства «Спичка-пресс». Возможно, «Спичка-пресс» и было источником его доходов, потому что продажей книг его магазины не занимались. Судя по налоговой декларации, Левар был бедняком, что ни год терпевшим убытки и едва наскребавшим на жизнь…

Все это не объясняло трех странных обстоятельств. Во-первых, Левару, если все, что рассказывали о нем, было правдой, должно было стукнуть не меньше трехсот пятидесяти лет. Во-вторых, что бы ни думала налоговая инспекция о его книжных магазинах, он был, несомненно, очень-очень богат. Колонка сплетен годичной давности намекала, что не так давно он купил один из самых дорогостоящих артефактов Иномирья — кинжал из драконова зуба «Атам Алтея» с зачарованной платиновой рукоятью, украшенной драгоценными камнями обоих миров.

И последняя странность для любителя книг — Леонард Левар ужасно много занимался переработкой бумаги. Максимильян проверил: переработка бумаги заключалась в превращении ненужных книг в молочно-белую жидкость, из которой снова изготавливали чистую бумагу. Так вот, Левару принадлежали 75 процентов перерабатывающих предприятий в дальних краях.

С чего бы библиофилу интересоваться переработкой бумаги? Чушь какая-то!

Когда раздался стук в окно, Максимильян аж подпрыгнул. Он бы не удивился, увидев за стеклом Леонарда Левара собственной персоной: сморщенного, тощего и жуткого, может быть, даже с кинжалом из драконова зуба, о котором мальчик только что прочитал. Смилуется ли, зарежет сразу, или Максимильяна ждет медленная и мучительная смерть? Считалось, что те, кто сует нос в дела Левара, долго не живут. «Переход» упоминал как минимум о семи подозрительных смертях, так или иначе связанных с таинственным букинистом. Конечно, доказательств не было, однако… Сердце дико застучало. Максимильян поднял глаза…

Это был Вольф.

Максимильян открыл окно, и Вольф забрался в комнату. Он запыхался, промок под дождем и все время оглядывался через плечо. По его виду можно было подумать, что он только что отыграл 79 минут в матче младших групп регбистов — только что кровь из носу не текла. Однако таким испуганным Максимильян его никогда не видел.

— Что ты здесь делаешь? — удивился он.

Вольф все не мог отдышаться. В руках у него был ключ: большой фигурный ключ в бирюзовых пятнах патины. Очки просканировали сперва Вольфа, а потом уже ключ. У Вольфа уровень энергии был пятьдесят процентов от нормы — очки заверили, что это нормально, учитывая, что парень только что пробежал через полгорода. М-валюты было довольно мало для недавно прозревшего: около четырехсот. Статистических данных о ключе не было вообще, и это озадачивало, если учесть, что даже Максимильяновы носки генерировали несколько показателей и обескураживающую рекомендацию: «Немедленно выстирать или уничтожить». Может быть, ключ был замкнут на себя или заблокирован.

— Это от двери, где он держит книги, — выдохнул Вольф. — Книги Эффи.

— Здорово! — обрадовался Максимильян. Ключ гораздо полезнее всех его изысканий. Он даже немножко расстроился.

— Так ты теперь на чьей стороне? — спросил он угрюмо.

— Ни на чьей. Просто хочу, чтобы Эффи получила свои книжки.

— А где они?