Читать книгу "Маршалы Сталина - Юрий Рубцов"

Вместе они служили и по окончании гражданской войны в Северо-Кавказском военном округе. Позднее оба перебрались в Москву. В 1925 г. после смерти М. В. Фрунзе Климент Ефремович стал председателем Реввоенсовета СССР и народным комиссаром по военным и морским делам, Кулик, в свою очередь, был назначен начальником Артиллерийского управления РККА.

Затем последовало явное понижение: Кулика назначили командиром дивизии. И лишь в 1937 г. состоялось возвращение на прежнее место — к руководству Артиллерийским управлением. Карьерное торможение было явно связано с его родственными связями — тут даже дружба с руководителями партии и страны не всегда могла помочь. О второй жене Кире Ивановне и ее многочисленной родне читатель уже знает. Однако и первая жена Григория Ивановича происходила из классово чуждых: была дочерью кулака. С ней будущий маршал расстался, лишь получив выговор от Центральной контрольной комиссии ВКП(б) за попытку спасти своего тестя от раскулачивания.

…Но вернемся к справке начальника военной контрразведки Михеева. К «гнилым» родственным связям Кулика она добавляла обвинения во вредительстве. «По агентурным и официальным данным устанавливается, — говорилось в документе, — что Кулик Г. И., будучи начальником Главного артиллерийского управления КА, проводил вредительскую деятельность, направленную на срыв обеспечения Красной Армии всеми видами вооружения.

Примерами подрывной деятельности Кулика служит снятие с валового производства крайне необходимых для армии артиллерийских систем и боеприпасов к ним, торможение в принятии на вооружение новых образцов наземной и зенитной артиллерии, стрелкового и минометного вооружения…

В результате снятия с производства крайне необходимой для армии полковой, дивизионной и противоракетной артиллерии на 16 июля с. г. в распоряжении ГАУ КА иссякли все запасы 45-мм противотанковых пушек, 76-мм дивизионных пушек, обр[азца] 1902—[19]30 гг. Ф-22, УСВ и 76-мм полковых пушек. Из более крупной артиллерии в запасах ГАУ КА на 16 июля с. г. состоят единицы артсистем».

Что говорить, порядка в Главном артуправлении Красной Армии и впрямь недоставало. Но не потому, что там засели некие заговорщики. Причины были куда банальнее: на смену многим сгинувшим в вихре репрессий талантливым военачальникам пришли сталинские выдвиженцы, многие из которых отличались не столько военными способностями, сколько безусловной преданностью вождю.

Кулик был одним из них. Начальником Главного артиллерийского управления он стал, возвратившись из Испании, держался заносчиво, хотя особых оснований к тому не имел. Начальник артиллерии Красной Армии в годы войны главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов считал, что «Г. И. Кулик был человеком малоорганизованным, много мнившим о себе, считавшим все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом работы он считал держать в страхе подчиненных. Любимым его изречением при постановке задач было: «Тюрьма или ордена». Ему явно недоставало инженерных знаний, умения работать со специалистами и ГАУ, и оборонных заводов».

Но до поры до времени все перекрывал авторитет героя гражданской войны и испанских событий. На этой волне Кулик в начале 1939 г. поднялся еще выше: его назначили заместителем наркома обороны СССР и присвоили звание командарма 1-го ранга.

А еще через год на его петлицы легли маршальские звезды. Так был оценен вклад Григория Ивановича в победу над Финляндией. Вклад, объективно говоря, оказался небольшим. Его репутация полководца стала хромать на обе ноги уже на этапе планирования кампании. Им занимались командующий войсками Ленинградского военного округа К. А. Мерецков и начальник артиллерии РККА Воронов, доложившие, что для проведения наступательной операции потребуется не менее двух-трех месяцев. Прибывшие в ноябре 1939 г. в штаб ЛВО заместители наркома обороны Кулик и начальник Политуправления РККА Л. З. Мехлис раскритиковали это предложение, настояв на сроке в 10–12 дней. Хорошо известно, чем обернулось такое шапкозакидательство: война продлилась более четырех месяцев и обернулась огромными потерями.

Но на волне эйфории от победы Сталин не поскупился на награды. Кулик стал не только маршалом, но и Героем Советского Союза, его избрали членом ЦК ВКП(б). Было очевидно, что ему готовился новый, более высокий пост.

Накануне войны начальником ГАУ вместо Кулика был назначен генерал-полковник артиллерии Н. Д. Яковлев. Но положенная передача дел не состоялась. В ночь с субботы на воскресенье 22 июня маршал проводил совещание по вопросам испытаний взрывателей к артиллерийским снарядам. Рассвет разорвал телефонный звонок из Кремля: война! Кулик не смог скрыть от подчиненных смятения, сказав буквально следующее: «Я не собирался воевать в 1941 году. Я готовился к войне в 1942 году».

Некий «источник», на информацию которого в своей справке ссылался майор госбезопасности Михеев, сообщал об остром недовольстве подчиненных Кулика действиями своего начальника. «Нечем стрелять, нечем воевать, даже обычных винтовок не хватает, а о пушках и говорить не приходится», — заявлял военинженер 3-го ранга А. П. Афанасенков. Он был крайне возмущен тем, что его заставляли в горячке разыскивать «по одной пушчонке», тогда как заводы, не проводи Кулик линии на сворачивание производства многих систем, могли бы без всяких затруднений производить сотни и тысячи орудий.

Крайне плохо обстояло дело со снабжением армии боеприпасами, особенно бронебойными и зенитными снарядами. Чтобы удовлетворить заявки фронтов, ГАУ уже в первые недели войны вынуждено было обращаться к запасам внутренних военных округов.

Документ явно подводил к выводу, что все это далеко не случайно, и в основе лежит вредительская, заговорщическая деятельность Кулика. В доказательство Михеев ссылался на показания давно расстрелянных к этому времени участников «военно-фашистского заговора» во главе с Тухачевским — начальников Артиллерийского и Разведывательного управлений РККА Ефимова и Урицкого и заместителя наркома оборонной промышленности Бондаря.

Не было недостатка и в более «свежих» показаниях. Арестованный сразу после начала войны заместитель Кулика Т. К. Савченко на допросе 28 июня 1941 г. показал, что еще в начале 1938 г. маршал заявил ему, что советская власть уже не та, которую он в свое время защищал, и в дальнейшем он эту власть защищать не намерен.

На вопрос, что же в таком случае делать, Кулик якобы посетовал на значительное осложнение обстановки с разгромом заговора, но и «сидеть сложа руки тоже нельзя, а поэтому надо использовать те возможности, которые имеем… Говорил, что нужно в работе Артиллерийского управления создавать внешнюю шумиху, показывать мнимые успехи, а на деле принимать возможные меры к ослаблению обороноспособности страны».

При этом, по словам заместителя маршала, последний уповал на войну с Германией как единственный реальный фактор, который может помочь изменить существующее положение в стране, и потребовал вести дела в Артиллерийском управлении так, чтобы обеспечить поражение Красной Армии.

Для практического осуществления антисоветской подрывной деятельности Савченко и Кулик, утверждал Михеев, проводили вербовку в свою заговорщическую организацию. Так, летом 1939 г. по предложению Кулика был вовлечен в заговорщическую организацию И. И. Засосов — заместитель председателя Артиллерийского комитета ГАУ, руководивший испытаниями новых образцов артиллерийского вооружения на полигонах. Проводя испытания 122- и 152-мм гаубиц, Засосов внес-де в отчетные данные путаницу, которая привела к тому, что потребовалось проводить дополнительные изыскания по пороху, железным гильзам для этих орудий, а это оттянуло возможность введения их в строй до начала 1941 г. Таким же образом Засосовым, Савченко и Куликом был задержан прием на вооружение Красной Армии автоматических зенитных пушек калибра 25- и 37-мм.