Читать книгу "Метро 2033. Логово - Алексей Доронин"

Зато во взгляде Марины читалось: «Да ты просто герой!». В другое время биолог был бы этому рад, но сейчас просто отметил.

– Если живы. Приведу. Если нет… принесу то, что осталось.

Он повернулся к шлюзу и поправил несуществующую шляпу на голове.

Василий, так и не расстававшийся со своим ружьем, открыл ему гермодверь. И очень поспешно, с грохотом, запер за ним.

***

В самом начале, когда только стало можно выходить на поверхность, он сознательно искал встречи с Безносой старухой с косой в руках. Забирался на верхотуры – телевышки, заводские трубы, верхние этажи и крыши, – якобы для того, чтобы осмотреть окрестности. А на самом деле… В последний момент он всегда останавливался, будто натыкаясь на незримый барьер. Этот же барьер не давал ему даже просто поцарапать себе кожу ножом или бритвой.

Тогда Николай начал делать более дальние вылазки. Ходил так далеко, насколько это было возможно. Залазил в такие места, где, предположительно, был шанс наткнуться на других людей, – в супермаркеты, оружейные магазины, склады. Но ему не везло. Пару раз он натыкался на следы человека, но старые. А через пару месяцев это желание выгорело. Осталось только пустое любопытство, которому он иногда давал волю, чтобы прогнать уныние, подхлестнуть нервы и разогнать кровь.

Сейчас он шел в сторону кафе – в надежде отыскать сыновей Никитича.

Со стороны это, наверное, выглядело забавно: человек в непромокаемом плаще и респираторе идет в темноте по шоссе, вдоль полусгнивших березок, стоящих как палки в воде, обходя ржавые пустые машины, и напевает «Strangers in the night» Фрэнка Синатры.

– Two lonely people we were strangers in the night… Exchanging glances… – мурлыкал он песню о нежданных встречах в ночи и вечной любви, понимая, насколько сильно фальшивит.

Фура-длинномер перегородила дорогу так, что ему пришлось сойти на обочину, заросшую высохшим кустарником. Под ногами хрустела корочка льда и хлюпала грязь.

Ему неприятно было обходить эту махину, потому что она загораживала обзор. И с обеих сторон к нему можно было подобраться почти вплотную, а он и не заметил бы…

Ружье подрагивало в руке. Адреналин зашкаливал в крови. В ушах стучали молоточки.

Машины, машины, машины. Здесь в них не было мертвых. Все люди вылезли тогда, в день катастрофы, и ушли, чтобы найти последний приют в другом месте.

А вот и забор Станции техобслуживания. Надо же, как быстро он до нее добрался.

Он прошел мимо заправки, пнул ногой пустую канистру, которая загрохотала и покатилась под уклон в овраг. Сделал он это нарочно: если кто-то там есть, двуногий или четвероногий, пусть выходит сейчас, а не сидит в засаде.

Но встречать его никто не вышел.

«Даже тут я никому не нужен, хе-хе».

Прошел мимо нескольких ремонтных боксов. Раньше здесь регулировали развал-схождение, меняли колеса, делали тюнинг. Один из этих боксов и использовали охотники.

Вот впереди показалось кафе.

Перевернутая шашлычница, разбитый уличный холодильник, где раньше стояли напитки. Реклама кока-колы. Ветер, терзающий остатки навеса. Разбросанные пластиковые стулья и битые стеклянные бутылки.

В свете фонаря мелькнула вывеска.

«У Арама. Шашлыки и шаурма. Всегда из свежего мяса!»

А вот и пикап. Машина стояла на выложенной плиткой площадке.

Биолог узнал бампер и мощные прожекторы на крыше.

Фирма «Никитич и сыновья» – до войны вообще не существовавшая, а потому незарегистрированная, – подвергла пикап интенсивной переделке. И поскольку нормального бензина вокруг было днем с огнем не найти, они перевели двигатель на этанол. Теперь машина была таким же алкоголиком, как сам старик.

Фары не горели, но в салоне светился один тусклый огонек.

Дверцы были распахнуты. Рядом лежал измазанный кровью брезент.

А в кузове… Николай сначала принял это за тушу коровы, но, приглядевшись, он увидел…

Затаив дыхание и чувствуя, как от ужаса мороз по коже подирает, биолог смотрел на существо, которого просто не могло быть здесь в принципе.

На нашей планете такое создание могло существовать – ходить, летать или плавать – только в кайнозойскую эру. Огромный остекленевший глаз, казалось, следил за человеком. Кожистые крылья, в которых виднелись полные запекшейся крови пулевые отверстия, были сложены и смотаны металлическим тросом. Через борт свешивалась покрытая чешуйками лапа, которая была увенчана несколькими острыми когтями, как у гигантской курицы.

Борис и Алексей – ребята были не маленькие, но и втроем братья Колосковы не сдвинули бы с места эту тушу, не говоря уже о том, чтобы дотащить сюда, не будь у них машины с лебедкой в кузове.

Там, где у существа должна была находиться грудная клетка, виднелись голые ребра. Будто кто-то вырывал из нее плоть целыми кусками. И второй лапы не было. Торчала только бедренная кость и пучки сухожилий.

Хотя шкура – Малютин не проверял, но готов был поспорить на свой обед, – была почти как у носорога.

Биолог увидел, что ручка дверцы пикапа вымазана кровью.

И тут оцепенение как рукой сняло.

По снегу от самого бампера шел след, будто кого-то или что-то волочили в сторону закусочной Арама.

Со стороны кустов хрустнула ветка. Тихо, но отчетливо. В самом кафе что-то бумкнуло, будто кто-то тяжелый спрыгнул на пол.

И тогда инстинкт наконец-то победил и взял под контроль тело, отобрав рычаги управления у неадекватного разума. Николай побежал с такой скоростью, как не бегал даже в восемнадцать, когда его отправляли от института на соревнования.

Разум словно помутился, а взгляд бесстрастно фиксировал творящееся вокруг. Малютин перепрыгнул через что-то, до боли похожее на цепочку следов, отчетливо проступающих на свежевыпавшем снегу.

– Твою мать! Твою…

Он не заметил, как добежал до подъездной дороги, лавируя среди машин-статуй.

Десяток раз ему казалось, что он слышит позади себя тихие шуршащие шаги и чье-то тяжелое дыхание. Но невозможно было это проверить, не остановившись.

А вот и «Мирный»: дорожный знак, говоривший о том, что здесь находится населенный пункт.

К стене он подбежал, уже выдыхаясь. Прыжком заскочил в ворота и понесся дальше. И только оказавшись внутри периметра, Николай заставил себя остановиться и пройти остаток пути шагом.

Его впустили на Склад по условному стуку и сразу же накинулись с расспросами.

– Я не знаю, что там, но явно что-то было… Их нет. Ни живых, ни мертвых. Туша убитой птицы в кузове… частично разобрана. Это и правда гигантская тварь. Если взять тележку… или санки… можно привезти утром. Это килограмм сто свежатины. Если ее вообще можно есть. В чем я сомневаюсь. Я вообще не думаю, что стоит туда возвращаться, – пытался внятно рассказать о случившемся Малютин.