Читать книгу "Русская Америка. Слава и боль русской истории - Сергей Кремлев"

Из уже приведённых строк можно понять многое: и меру испытаний авторов документа, и понимание ими важности соединения в одно личного и государственного интереса, и их желание не истреблять «разных же родов» «дикие народы», а включать их в пределы русской жизни. Первопроходческим духом проникнуто всё шелиховское «Постановление…», а завершается оно так:

«…должны мы для распространения в здешнем краю промыслов и торговли и разширения Всероссийской империи границ обыскивать все части с становых неизвестных островов и обитающих на таких местах народов чрез ласковое обхождение, в дружество приводить как на островах, так и по матерой американской земле обитаемых; для сего расположения имеем мы прожить в здешних местах, как выше сказано, по приходе судна трёхгодичное время, а потом… с божиею помощью выходить имеем в Охоцк.

На подлинном подписали разных городов и разного звания мореходы, состоящие по компании Голиковых и Шелехова.

Остров Кыктак, который от россиян

Назвался Кадьяк, 1785 года декабря 11 дня».

По постановленному на Кадьяке 11 декабря 1785 года и вышло! В 1786 году люди Шелихова ставят крепости на острове Афогнак у юго-восточных берегов Аляски и на полуострове Кенай. А в 1789 году по его приказу первые границы Русской Америки обозначаются 15 металлическими знаками.

АЛЕКСАНДР Радищев шутливо назвал Григория Ивановича Шелихова — «царёк Шелихов», а Державин — русским Колумбом, по заслугам и по значению!

Знаменитый деятель эпохи Александра I Михаил Сперанский отмечал, что Шелихов составил «себе обширный план, ему токмо тогда свойственный». Собственно, Шелихов реализовывал программу Ломоносова, хотя и вряд ли был с ней знаком. Он не просто «срывает деньгу», не противопоставляет промысловую и колонизаторскую деятельность деятельности исследовательской и цивилизаторской, а проводит их в единой связке. Он даже разрабатывает план деятельности миссионерской. Позднее этот план будет реализован в Русской Америке православными монахами, и — весьма успешно. Православных в американском штате Аляска есть немало даже в XXI веке.

Кто-то может заметить, что примерно так, как Григорий Иванович, поступали и голландские, и английские негоцианты. Так, да не так! Западными европейцами двигала в первую очередь корысть, ну, и уж во вторую — национальная спесь. Рассматривать интересы аборигенов как элемент государственного строительства державы вряд ли кому-либо из них приходило в голову. «Бремя белого человека» они несли исключительно в собственных интересах, а к «цивилизуемым» аборигенам относились как к рабам и полулюдям — свидетельств тому хватает.

Шелихов же радел о пользе государства, и двигала им — в первую голову — национальная гордость.

Разница, думаю, есть…

Глядя на его портрет, встречаешь умный, внимательный и одновременно открытый взгляд… Красивое, интеллектуальное, располагающее к себе лицо, ладно сидящий европейский костюм, кружевной галстук, маленький парик… Личность, натура заявлены вполне. И видно, кроме прочего, что, говоря языком современным, был Григорий Иванович «человеком команды». Да и могло ли быть иначе, если среди его сотрудников и сподвижников были выдающиеся организаторы Михаил Матвеевич Булдаков, Александр Андреевич Баранов, Николай Петрович Резанов?

О всех них я позднее расскажу.

А в морских соратниках у него были такие опытные мореходы, как подштурман Гавриил Логинович Прибылов (его именем позднее были названы острова, Прибыловым открытые), как Герасим Григорьевич Измайлов…

В те же годы, когда в северной части Тихого океана трудился Шелихов, до неё добрался и Джеймс Кук. В своём дневнике он 15 октября 1778 года записал: «Вечером 14-го, когда я с мистером Веббером был в индейском селении неподалёку от Самгунудхи (на алеутском острове Уналашка. — С.К.), здесь высадился русский, которого я счёл главным среди своих соотечественников на этом и соседних островах. Его имя было Ерасим Грегорев Син Измайлов; он прибыл на каноэ, в котором было три человека, в сопровождении 20 или 30 одиночных каноэ».

У Кука был океанского класса «Резолюшн», а у Измайлова — каноэ. На каноэ через океан не ходят, так что Измайлов был здесь у себя дома. Кук являлся гостем, а Измайлов — хозяином, и хозяином радушным: снабдил англичан ценнейшими данными об этих водах, исправил ошибки на их картах, да ещё и дал скопировать две русские карты Охотского и Берингова морей.

Я с удовольствием познакомлю читателя с извлечениями из «Рапорта в Камчатскую Большерецкую Канцелярию Штурманского ученика Герасима Измайлова» от 14(25) октября 1778 года…

«По прибытии моём к здешним Алеутским островам, — докладывал Измайлов, — сего 1778 года, августа 14 числа, но по задолженности моей в реченной канцелярии должности к переписи здешних народов, имел я отбыть из гавани с острова Уналашки сентября 2-го числа на остров Умнак, Четырёх сопок и протчие (мимоходом брошенное «протчие» говорит само за себя: мол, чего там, дело обычное, давно знакомое. — С.К.). А по прибытии моем, сентября 23 числа, прибыли на тот же остров Уналашку, и стали не в дальнем расстоянии от гавани моей, на полуношной стороне в бухту два пакет бота с острову Лондону, называются агличанами. А я, по исправлении своей должности, имел к ним прибыть в крайней скорости, а по прибытии находился трои суток, оказывая к ним ласковость и приветствие. Служил, что было собственного, притом приказал алеутам ясашным плательщикам, в бытность их промышлять рыбу и довольствовать…

На большем пакет боте, называемом Резулюшон, господин полковник называется Дем Кук, лейтенантов трое: первый — Жион Гор, второй — секунд Дем Скин, третей — Жион Вилимсын (Джон Гор, Джеймс Кинг и Джон Уильямсон. — С.К.); всего комплекту, что состоит на пакет боте 110 человек, в том числе все афицеры. На другом пакет боте, называемом Ескадре («Дискавери». — С.К.), на нём командир в ранге маиора Чир Тлярк, лейтенантов двое: первый — пример Димск Борин, второй — секунд Жион Рикман (Чарльз Кларк, Джемс Барни и Джон Рикмен. — С.К.), всех числом на Ескадре 70 человек, в том числе и афицеры…»

Тон документа — деловой и конкретный, и видно, что русские в районе Алеут и Аляски к тому времени обосновались уже прочно и, я бы сказал, рутинно… Жили-жили, не тужили. Вот и «аглинские» корабли пожаловали…

Что же — хлеб да соль, а я ем, да свой!

Младшему сверстнику Шелихова (на два года моложе), воспитаннику «Иркутской навигацкой» школы Герасиму Григорьеву сыну Измайлову было тогда тридцать три года. В двадцать три года он участвовал в экспедиции Креницына — Левашова, в 1771 году, в двадцать шесть лет, попал в плен к польскому ссыльному Морису Беньовскому. Напомню, что тот поднял мятеж на Камчатке, захватил судно и бежал во Францию. До Франции было далековато, Измайлов там ничего не потерял, и он вместе с камчадалом Паранчиным решил бежать. Кончилось тем, что Беньовский выпорол их и высадил на пустынном берегу курильского острова Симушир. Однако Герасим не пропал и добрался с Паранчиным до Сибири. Их доставили в Иркутск и после долгих допросов освободили. Вскоре Герасим Григорьевич опять ушёл в море, в 1775 году вёл съёмку камчатских берегов, в начале 1776 года был назначен командиром судна «Св. Павел» купцов Афанасия Орехова из Тулы, Ивана Лапина из Соликамска и Василия Шилова из Великого Устюга в экспедицию на Лисьи острова с базой на острове Уналашка.