Читать книгу "Женщина его мечты - Лаурелин Макджи"

Но Энди поспешно отогнала от себя эту мысль и сосредоточилась на работе. Спустя несколько минут она решила, что ситуация не так уж плоха, несмотря на то что она теряет субботу. Конечно, начало было непростым, но теперь, сидя в солнечном пятне и делая заметки о парне, который казался невероятно сексуальным, когда его рот был закрыт, Энди подумала, что ситуация более чем терпима.

Ее мысли устремились к внутреннему дизайну дома: «Бьюсь об заклад, он с ума сходит от всего гигантского. Я обойду все мелкие бутики, витрины которых когда-либо видела в Кембридже. Я посмотрю все шоу Эйч-джи-ти-ви и превращу это место в предмет зависти каждой жительницы Бостона. Тут появится особенная стена. Необычные детали. Тут все станет одушевленным…»

Голос Блейка прервал фантазии Дреа:

– Я хочу еще немного подумать о доме, – сказал он. – Мне нравятся современные линии. И моей жене они должны нравиться. К тому же ей будет проще их убирать.

Энди вернулась на землю.

Свои горькие мысли она записала в общих чертах, чтобы не произносить их вслух. Глупейшая работа, которой она когда-либо занималась. Худший босс, который у нее когда-либо был. Не найти ему подходящей пары, это невозможно.

Сделав ободряющий вздох, Энди улыбнулась.

– Может, нам стоит вернуться к этому разговору, когда вы почувствуете себя готовым пригласить новую девушку домой? – Ей понравилось, с каким спокойствием она ему отвечает. – Видите, меня не так уж просто обвести вокруг пальца, как вам казалось.

Донован смотрел на нее на мгновение дольше, чем это было необходимо. Хотя ради справедливости стоит заметить, что и она не отвела взгляда. Почему Энди продолжает нервировать его? Впрочем, этот человек может и не знать слово «нервировать». «Он просто продолжает строить из себя человека со странностями, потому что я завоевываю его личное пространство». Однако очевидно, что его это личное пространство не волнует.

– Хотите выпить? – Подбежав к графину, Блейк плеснул янтарной жидкости в два хрустальных бокала, прежде чем Энди успела согласиться.

«Вот оно, точно! Я ограничиваю его стиль, но это была его идея, и он не знает, что делать». Мысленно Энди так и засияла и, удовлетворенная этим заключением, приняла из рук Донована бокал со спиртным.

Выпив и вновь наполнив бокал, Блейк стал постепенно возвращаться к своей самодовольной манере держаться. Плюхнувшись на стул, он принялся работать, как будто Энди была невидимой. Сделав глоток крепкой янтарной жидкости, Энди подобрала под себя ноги и продолжила делать записи, выражая свое мнение о нем самыми простыми словами.

«Уверенный. Хорошая черта. Снисходительный. Не такая хорошая».

«Умеющий убеждать». Пожалуй, она назовет это еще одной хорошей чертой. «Манипулирующий. Доминирующий. Упрямый. Закрытый…»

Она вздохнула.

Уронив ручку на колени, Энди выпрямилась и стала наблюдать за тем, как он работает. Для человека, сидевшего за письменным столом, Блейк пребывал в постоянном движении. Он говорил то по сотовому, то по городскому телефону, разрывался между двумя компьютерными экранами и планшетом. Правда, все это выглядело довольно круто, должна была признать Энди. Кипучая энергия Донована подняла его компанию и превратила ее в настоящего современного хищника. Блейк закатал рукава, и солнце засияло на его оливковой коже. Даже в своем домашнем кабинете в субботу этот человек выглядел как живая реклама фирмы «Армани». Он лаял что-то в телефон, но усмехался, глядя на текст на экране. Безумно сексуальный.

Энди едва не добавила это в свои заметки.

Потом она напомнила себе, что перед ней не греческий бог, а ничтожество, которое только что говорило о том, как его жена должна наводить чистоту в доме.

«Шовинист», – вместо этого написала Энди.

Правда, это не помогло. Если она хочет представить его в привлекательном свете, ей нужно сосредоточиться на его лучших чертах. Она вычеркнула слово «шовинист». И «манипулирующий». И «доминирующий». И все остальные, не слишком приятные слова, которыми она описала Блейка Донована.

А потом добавила слово «сексуальный».

Когда Энди подняла голову, их глаза снова встретились, и он наградил ее самой лучшей своей хулиганской улыбкой. Может, стоило написать «чертовски сексуальный»?

Совершенно определенно она не хотела так возбуждаться от этой улыбки. Совершенно определенно не хотела.

Блейк абсолютно забыл о том, что Дреа находится в комнате. После полученного от скотча расслабления и привычного адреналина дня, заполненного встречами, решениями и тысячью мелких дел, которыми он хотел заняться лично, Блейк забыл о такой незначительной детали, как Дреа. И не помнил о ней, пока, подняв голову, не увидел, как солнце играет на ее золотисто-каштановых волосах, когда она смотрит на него. И если бы он не был уверен в том, что она терпеть его не может, это выражение на ее лице вполне бы мог ошибочно принять за желание. Губы Донована медленно изогнулись, и он понял, что до сих пор улыбается как сумасшедший. Вот так. Ему позволено получать позитивные эмоции, хотя бы раз в неделю. Пока никто другой этого не видит. Сваха не считается. Правда, она выглядит просто потрясающе на этом стуле.

Конечно, это шикарный стул. Окна, рядом с которыми он находится, выходят на бассейн и ухоженный сад. Вдали виднеется беседка. Солнце безупречное, летнее. Дреа одета в чудесное поношенное платье. Вероятно, это ее лучшая одежда.

Никаких воспоминаний о том, как он прижимает к себе Дреа под звуки гитары ее сестры. Это было приятно, но как-то нелепо. Как будто похмельные воспоминания о вечере, когда все было хорошо, пока хозяин не наткнулся на тебя в гардеробной с его девушкой. На самом-то деле именно девушка все испортила. Все, что он подготовил. Да и в постели с ней было довольно скучно. Она осталась одетой?

Блейк все еще улыбался Дреа. Это становилось неудобно.

– Вам что-нибудь нужно? – Этим вопросом он скроет неловкость.

– Нет, спасибо, я просто наблюдаю.

А за чем именно она наблюдала? Блейк подумал было о том, чтобы попросить у Дреа ее ноутбук и взглянуть на записи, но потом ему пришло в голову, что она скорее вступит с ним в драку, чем отдаст его. Возможно, когда она выйдет в дамскую комнату, он сможет взглянуть, что она написала. Надо подлить ей спиртного. Даже для ленча было еще рано, и заставлять служащую, пусть и раздражающую, пить виски, даже очень хороший, – плохой поступок.

Дреа по-прежнему смотрела на него. Ладно, допустим, она в него влюбилась. Блейку говорили, что он отлично целуется.

– Блейк, надо как-то добиться того, чтобы вы не выглядели столь самонадеянным, – проговорила Дреа.

О! Пожалуй, все-таки не влюбилась.

Блейк поправил воротничок. Поскольку была суббота, он не надел галстук и не застегнул верхнюю пуговицу сорочки. До прихода Дреа он долго рассматривал себя в зеркале и остался весьма доволен своей внешностью.