Читать книгу "Мадам змея - Виктория Холт"

Катрин почувствовала, что они оба готовы к важнейшему событию в жизни каждого из них. Она знала, что наездницы не испытывают значительной боли при потере девственности — их плева растягивается во время верховой езды, становясь эластичной. Славу богу, что она с детства проводила много часов в седле.

Сев на корточки, она принялась ласкать себя членом мужа. Когда головка увлажнилась, она раздвинула губы и ввела орган Генриха в свое тело. Сделав несколько движений с небольшой амплитудой, она закрыла глаза и со всей силой опустилась на бедра мужа. Ей все же пришлось испытать боль, однако ни один мускул не дрогнул на лице Катрин. Внезапно струя жидкости обожгла ее. Катрин слезла с мужа. По бедрам девушки сочилась кровь. Она капала на белоснежную простыню.

— Поздравляю тебя, мой мужчина, — сказала она, сжимая бедрами полотенце.

Потом они молча и неподвижно лежали на огромной кровати. Ночь уже заканчивалась, когда они погрузились в глубокий сон.

Катрин проснулась, когда уже было совсем светло. В первый момент ей показалось, что она находится в своей спальне, во Флоренции; потом она заметила рядом с собой юного мужа, вспомнила день свадьбы и последовавшую за ним ночь. Катрин почувствовала, что краска заливает ее лицо.

Она зарделась еще сильнее, увидев, что разбудило ее. С одной стороны стоял Климент, с другой — король Франции.

— Очаровательно! Просто очаровательно! — пробормотал король. — Точно бутон майской розы.

Святой Отец ничего не сказал; его хитрое лицо было сосредоточенным.

— Моя маленькая Катрин проснулась! — Король наклонился и поцеловал ее. Потом он прошептал: — Ты не разочарована, Катрин? Франция не ударила в грязь лицом?

Катрин пожелала доброго утра этим двум великим людям. Она пробормотала, что испытывает неловкость оттого, что лежит, в то время как они стоят.

— Забудь об этикете в такой момент, моя малышка, — сказал король. Повернувшись к папе, он добавил: — Думаю, Ваше Святейшество может успокоиться. Попросим святых о том, чтобы через месяц вы смогли с легким сердцем вернуться в Рим.

Генрих открыл глаза; он тотчас разгадал, что привело сюда отца и Климента Седьмого. Он покраснел и исполнился ненавистью к своему отцу, папе римскому и молодой жене.

Спустя месяц дела заставили Климента вернуться в Ватикан. Перед отъездом он дал аудиенцию своей молодой родственнице.

Он сказал своему управляющему, что хочет поговорить с глазу на глаз с юной герцогиней Орлеанской.

Катрин опустилась на колени и поцеловала перстень Святого Отца, думая: «Я долго не буду делать этого». Эта мысль обрадовала ее.

Благословив Катрин, папа спросил:

— Дочь моя, у тебя есть для меня новость?

— Нет, Святой Отец.

— Нет!

Папа рассердился. Вопреки его надеждам и молитвам ничего не произошло, и он вернется в Ватикан обеспокоенным. Он винил в этом молодую пару. Они не проявляли усердия, иначе Святая Дева помогла бы ему, папе римскому.

— Боюсь, что нет, Ваше Святейшество.

— Дочь, — сказал папа. — Здоровье дофина оставляет желать лучшего. Ты забыла о том, какое положение ты займешь в случае его смерти?

— Нет, Святой Отец.

— Герцог Орлеанский станет дофином Франции, а ты — дофиной. И после смерти короля…

Папа придал своему голосу зловещее звучание. Перед его глазами возник красивый сладострастник, любитель земных радостей; он лежал в гробу.

— После смерти короля, — повторил он и быстро добавил: — Смерть, дочь моя, это то, к чему мы все идем. Со смертью этого болезненного юноши ты станешь королевой Франции. Ты задумывалась о том, что это будет значить?

— Да, Отец.

— Между тобой и французским троном стоит одна хрупкая жизнь. И если она оборвется — не знаю, как сказать: к счастью или к несчастью, — я верю, что ты сможешь исполнить свой долг перед твоими родными.

— Я буду молиться, чтобы Господь дал мне на это силы, Отец.

— Никогда не забывай о молитвах. Все может случиться… Франция от этого выиграет… и Италия тоже. Возможно, Господь распорядится таким образом. Ты регулярно молишься о том, чтобы ваш союз не остался бесплодным?

— Регулярно, Отец.

— Это хорошо. Встань, дочь моя.

Она встала, и Святой Отец поднялся вместе с ней. Он положил руки ей на плечи и поцеловал в лоб. Папа испытывал недоумение и недоверие к королю Франции. Что имел в виду Франциск, когда назвал сына плохим любовником? Содержала ли эта фраза какой-то тайный смысл?

— Дочь моя, умная женщина всегда сумеет завести детей, — тихо произнес Святой Отец.

ЛЮБОВНИЦА

Французский двор нашел маленькую итальянку скучной; она была молчалива и покорна. Никто не знал и не мог догадываться, какие эмоции бушевали в ней. Катрин радовалась тому, что ее научили скрывать страдания с помощью улыбки.

Первый год она оплакивала Ипполито. Ей казалось, что образ красивого кузена никогда не сотрется в её памяти. Я — самый несчастный человек в этой стране, говорила она себе.

Но в то же время она постепенно забывала, как он выглядел, как звучал его голос; когда она пыталась воссоздать облик Ипполито, перед глазами Катрин появлялся ее молодой супруг.

Она не могла ненавидеть Генриха, хотя и хотела этого. Она желала испытывать к нему те же чувства, какие питал к ней он. Генрих тяготился ею; она хотела сказать ему, что тоже тяготится его обществом. «Думаешь, я хочу быть с тобой? — была готова закричать Катрин. — Когда мы вместе, я вовсе не хочу тебя. Я хочу Ипполито! Ты ошибаешься, если думаешь, что моя страсть обращена к тебе. Я хочу Ипполито и всегда буду желать только его». В ней таилась страсть, плотское желание, которое пугало его. Генрих был холоден, держал жену на расстоянии. Любовь, которой они занимались, была для него долгом, и он исполнял его. Любовь! Ее не было. Только необходимость завести детей.

Он старался избегать Катрин. При первой возможности уезжал в замок Ане, где его развлекала подруга. Катрин не могла понять этой дружбы между красивой вдовой и своим мужем. Что у них может быть общего? Почему он искал общества такой серьезной светской дамы, когда жена, его ровесница, была готова стать его другом, хотя и не могла полюбить?

Юная неопытная Катрин страдала от одиночества, часто испытывала страх. Она жила в чужой стране.

Если бы не дружба короля, она была бы совершенно несчастна. Когда он говорил с ней, ее настроение поднималось; она радовалась тому, что приехала во Францию. Он обворожил, очаровал ее. Она чувствовала, что странным образом влюблена во Франциска. Она любила обдумывать сказанное им в беседе, пытаться понять ход его мыслей. Иногда она говорила себе: «Если бы Генрих походил на своего отца!» Потом она радовалась его несходству с Франциском: Генрих избегал не только ее, но и других женщин. Он питал привязанность только к вдове, которая по возрасту годилась ему в матери. Катрин решила, что она поняла Генриха. У него не было матери, и он нуждался в ней. Он был еще мальчиком. Она с волнением ждала, когда он станет мужчиной.