Читать книгу "Демократия и бомбардировки. Есть ли будущее у демократии? - Зоран Аврамович"

Права человека понятийно и терминологически охватывают прежде всего индивидуальные права человека и гражданина. Признание прав человека считается самым большим политическим достижением второй половины XX века, и это должны подтвердить многочисленные международные конвенции и организации, которые занимаются этим аспектом человеческого сообщества. Поднимать этот вопрос на уровень международных отношений означает, что забота о правах человека становится всеобщей, и переходит границы государственного суверенитета. В этом факте новой политической истории следует видеть не только прогресс, но и немалую опасность. Прежде чем перейти к анализу использования политических прав для (дестабилизации государств и перестройки глобальной силы, необходимо в самых кратких чертах привести содержание прав человека и указать на некоторые международные инструменты их защиты.

Корпус прав человека охватывает все ключевые области групповой и индивидуальной жизни человека – экономику, общество, политику, культуру, гражданство с дополнением всеобщего равенства перед законом, независимо от пола, расы, вероисповедания или убеждений.

Экономические, социальные и культурные права охватывают работу, социальную уверенность, здравоохранение, образование, культурные ценности. Гражданские и политические права обязывают государство уважать свободу организаций, выступлений, мнений и убеждений в общественной и личной жизни, а также права тех, кто нарушил законы (действия во время ареста, защиты, отбывания наказания). Современное государство должно уважать эти права и совершенствовать их с тем, чтобы обеспечить их исполнение, именно этим инструментарием пользуется ООН и многочисленные организации во всем мире.

10 декабря 1948 года ООН приняла «Всеобщую декларацию прав человека», а на ее основе – Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах (заметьте: в них нет ни слова о коллективных правах меньшинств). Международное обеспечение прав человека продолжается в форме новых конференций (Всемирная конференция по правам человека, Вена, 1993) или в создании новых органов (Комитет ООН по правам человека).

Проблема прав человека проявляется уже на нормативном уровне всемирной организации. В Декларации Объединенных Наций один из важнейших принципов глобальной организации мира – суверенность государств, или принцип невмешательства во внутренние дела других государств. Без этого принципа под вопросом было существование цивилизации, которая в Европе, да и во всем мире, существует с момента создания современных государств.

Современные глобальные политические процессы показывают, что внутренний суверенитет государства ослабляется именно под давлением нормативных прав человека. Всемирная конференция по правам человека 1993 года дает международному сообществу право совершенствовать и защищать права человека в отдельных государствах. В этом можно усмотреть признак десуверенизации, которая мечется между правом на суверенитет и правом на вмешательство в государственный суверенитет. Вероятно, в нормативных документах ООН это латентное противоречие и можно урегулировать. Между тем, настоящие проблемы возникают на практике при конфликте этих двух принципов. В некоторых государствах современного мира международная защита прав человека действительно необходима и оправдана. Тем не менее, практика интенсивного вмешательства в состояние прав человека в иных государствах воспринимается как одна из перспективных возможностей применения политической воли и интересов великих держав, а не как защита прав человека. Именно это обстоятельство заставляет политических философов и дипломатов найти способы противодействия инструментализации прав человека, что укрепит веру в их универсальную ценность.

Проблема прав человека по воле западноевропейских политических элит и обслуживающих их политических теоретиков все активнее применяется к правам национальных меньшинств. На Конференции по безопасности и сотрудничеству в Вене (1989), в Парижской декларации (1991), в Совете Европе и Европейском сообществе в 1991 и 1994 годах права национальных меньшинств были представлены, как это ярко доказал Адам Барджес (1998), в качестве привилегии, а не права. Создатели этих документов потребовали от восточноевропейских стран не воздерживаться от дискриминации, а совершенствовать права национальных меньшинств. Как считает Адам Барджес, такая стратегия была мотивирована в политическом и моральном отношении требованием подчинения восточноевропейских стран навязанным Западом стандартам.

Требования, предъявленные к государствам, обязанным употребить все силы для создания условий развития языка национальных меньшинств, основывались на опыте немецких фашистов по защите германских меньшинств накануне Второй мировой войны. Между тем, истинный интерес кроется в истории этой заботы, в которой самое главное место отводится «восточному вопросу» (чтобы противопоставить усиление влияние России, англичане поддерживают Турцию), а также в практическом эффекте трансформации прав человека в права национальных меньшинств. Прошедшие восемь лет свидетельствуют, что не все национальные меньшинства становятся предметом международной (западной) защиты. Русское меньшинство в Эстонии, сербы в Хорватии, албанцы в Сербии, венгры в Словакии. По крайней мере, тонко подмечает Барджес, национальные меньшинства в Восточной Европе управляют нациями: «Обостренное внимание, которое посвящается меньшинствам, решает судьбы наций, но не судьбы меньшинств» (Барцес, 1998).

Прекрасный практический пример превращения исключительно индивидуальных прав человека в коллективное право национальных меньшинств представляет собой разрушение бывшей Югославии. Достаточно ответить на вопрос, почему в рамках одних и тех же прав человека сербское сообщество изгнано из Республики Хорватии, а косовские албанцы с помощью «международного сообщества» продолжают совершенствовать свои права.

Судьбы сербов из нынешней Республики Хорватии хорошо известны. Во время распада СФРЮ сербы из Хорватии (и Боснии и Герцеговины) подтвердили свои права тем, что не пожелали лишиться Югославии. Однако это право им не было предоставлено, и их переместили в «зоны под защитой ООН». Архивные материалы демонстрируют, кто и какими средствами ликвидировал эти зоны (атаки хорватской армии во время операций «Молния» и «Гроза» в 1995 году). Факт, что после этих военных операций из Республики Хорватии хлынули потоки беженцев. Огромное количество сербов, не попавших в «зоны ООН», бежали еще раньше. Из 128000 сербов в Восточной Славонии в конце февраля 1995 года оставалось около 70000.

Эти факты следует дополнить данными об огромном количестве резолюций органов ООН о нарушении прав человека по отношению к сербам в Хорватии, практический эффект от которых отразился на Хорватии только положительно. Невероятно, но действительно Хорватия освободилась от сербского балласта с помощью защитников прав человека. Во всей этой короткой истории решения сербского вопроса в Хорватии ни разу не упоминается возможность осуществления прав сербов как национального сообщества, о чем убедительно свидетельствует отказ ООН признать права сербов как сообщества после передачи Восточной Славонии под контроль Хорватии. Последовавшие после «Грозы» призывы международных деятелей вернуть сербов в исконные места их проживания звучат цинично: неужели они на самом деле думают, что сербы вернутся туда, где ликвидированы институты, обеспечивавшие им национальную идентичность?