Читать книгу "И вот пришел ты - Лиза Клейпас"

— Это потому, что ты всегда подчинялась маме и папе и старалась угодить им. Пенни, ты всегда руководствовалась чьими-то интересами, но только не своими. Ты любишь Закари, однако жертвуешь собой ради долга.

Пенелопа села на кровать и грустно поникла головой.

— Не имеет значения, кого я люблю.

— Твое счастье — только это имеет значение. Чем ты расстроена? Что произошло?

— Сегодня, после того как мы вернулись с прогулки, у меня с лордом Рейфордом был разговор, — угрюмо ответила Пенелопа.

Лили вся подобралась:

— Что? Что он сказал?

— Он задавал вопросы… намекал на то, что на самом деле Закари не ухаживает за тобой. Он заявил, что Закари ведет себя бесчестно, притворяясь, будто ухаживает за тобой, а в действительности ухаживает за мной.

— Как он посмел сказать такое! — вспылила Лили.

— Это правда, — возразила Пенелопа. — Ты же сама знаешь.

— Конечно, это… Именно я и придумала этот план!

— Я так и предполагала.

— Но как он смеет оскорблять меня, делая подобные заявления!

— Лорд Рейфорд сказал, что если Закари однажды решил жениться на девушке такой, как я, он никогда не возьмет в жены похожую на тебя.

Лили нахмурилась:

— Как я?

— «Прожженную», так он выразился, — с явной неохотой ответила Пенелопа.

— «Прожженную»? — Лили, как тигрица, заметалась по комнате. — Кажется, он сомневается в том, что я могу быть для кого-нибудь желанной настолько, что меня захотят взять в жены! — возмущалась она. — Однако другие мужчины — те, в жилах которых течет кровь, а не вода, — считают меня очень привлекательной. Уж кого критиковать, так это его: у него столько прегрешений, что у меня времени не хватит перечислить их! Итак, я намерена все выяснить, и когда я закончу…

— Лили, пожалуйста, — тихо взмолилась Пенелопа. — Эти сложности страшно расстраивают меня. Неужели нельзя оставить все как есть?

— Разумеется! После того как его милость услышит от меня нечто важное…

— Нет! — Пенелопа прижала руку ко лбу с таким видом, будто вот-вот упадет в обморок. — Нельзя сердить лорда Рейфорда! Я боюсь за всех нас!

— Он угрожал тебе? — К счастью, Пенелопа не видела глаза сестры — в противном случае пылавший в них мстительный огонь сильно испугал бы ее.

— Ну… не совсем. Но он такой могущественный. Д-думаю, он не стерпит никакого предательства… он не из тех, кого можно сердить!

— Пенни, если Закари просил тебя…

— Нет, — поспешно проговорила Пенелопа, и у нее по щекам потекли слезы. — Нет, мы больше не должны обсуждать этот вопрос! Я не желаю слушать… не могу!

— Хорошо, — примирительно сказала Лили. — Сегодня мы не будем ничего обсуждать. Не плачь. Все будет отлично, вот увидишь.

* * *

Алекс быстро спускался по главной лестнице. Он был одет в дорожный костюм: сюртук из тонкой шерсти, желто-коричневый поплиновый жилет и хлопковые брюки. Письмо, которое вчера принес посыльный, требовало его срочного возвращения в Лондон. Его младшего брата Генри исключали из Уэстфилда. Впервые отпрыска благородного семейства выгоняли из престижного учебного заведения.

Разгневанный и одновременно встревоженный, Алекс спрашивал себя, что могло послужить причиной исключения. Генри всегда был непоседой и имел склонность к озорству, однако он обладал добродушным нравом. В своем коротком письме директор Уэстфилда не давал никаких объяснений и лишь заявлял, что присутствие мальчика в школе крайне нежелательно.

Алекс тяжело вздохнул, укоряя себя за то, что плохо воспитал брата. Когда дело касалось дисциплины, у него не хватало духу наказывать Генри — ведь он был так мал, когда умерли родители. Алекс был ему скорее отцом, чем братом. Интересно, спрашивал он себя, правильно ли он вел себя с мальчиком? «Мне следовало бы жениться много лет назад, — виновато подумал он, — чтобы воспитанием Генри занималась добрая, отзывчивая женщина, которая заменила бы ему мать…»

Размышления Алекса были прерваны появлением хрупкой девушки в тонкой ночной сорочке, спешившей вверх по лестнице. Опять Лили бродит по дому дезабилье! Он остановился.

Внезапно она заметила его и замерла, потом посмотрела на его суровое лицо и, застонав, сжала голову руками.

— Не будем обращать внимания на это, ладно?

— Нет, мисс Лоусон, — раздраженно произнес Алекс, — я требую объяснений! Где вы были и что делали?

— Вы не получите никаких объяснений, — буркнула Лили.

Алекс молча разглядывал ее. Вполне возможно, что в прошлый раз она говорила правду — о том, что у нее свидание с одним из слуг. В ночной рубашке, растрепанная, изможденная, с темными кругами под глазами, она выглядит так, будто всю ночь веселилась напропалую.

Алекс не смог определить, почему эта мысль привела его в ярость. Обычно ему было безразлично, чем занимаются другие, если только это не причиняло ему неудобств. Неожиданно он ощутил горький привкус во рту.

— Если это случится еще раз, — холодно предупредил он, — я лично упакую ваши вещи. В Лондоне иногда закрывают глаза на недостаток нравственности, но здесь такое неприемлемо.

Лили с вызовом встретила его взгляд и, что-то пробормотав себе под нос, двинулась вверх по лестнице.

— Что вы сказали? — с плохо сдерживаемой яростью осведомился Алекс.

Лили оглянулась через плечо и одарила его слащавой улыбкой:

— Я пожелала вам прекрасного дня, милорд!

Оказавшись в своей комнате, Лили приказала, чтобы ей приготовили ванну. Горничные быстро наполнили ванну с фарфоровым ободком, стоявшую в туалетной комнате, примыкавшей к спальне. Одна из девушек разожгла огонь в небольшом камине и повесила греться полотенца. После этого Лили отпустила ее.

Сев в ванну, она принялась лениво плескать воду себе на грудь. Туалетная была оклеена обоями с китайской ручной росписью, изображавшей цветы и птиц. На фарфоровых изразцах были нарисованы драконы и пагоды. Старомодно. Лили поставила бы свой последний фартинг на то, что туалетную отделывали более двадцати лет назад. «Будь моя воля, я бы обязательно тут кое-что переделала», — подумала она и с головой погрузилась в горячую воду. Вынырнув, она задумалась о том, что с ней происходит.

Эти хождения во сне стали повторяться чаще. Вчера она проснулась в библиотеке, а сегодня утром — в гостиной на диване. Как она оказалась там? Как ей удалось спуститься по лестнице не упав? Ведь она могла сломать шею!

Нужно положить этому конец. Неужели ей придется ежевечерне привязывать себя к кровати, испуганно думала Лили. Но что скажут окружающие, если вдруг обнаружат ее в таком виде? Ну, Вулвертон, естественно, ничему не удивится, решила она и невесело усмехнулась. Он просто сочтет ее величайшей развратницей на свете.