Читать книгу "Вестник смерти - Леонид Зайцев"

Рассмотрев меня, он опустил, а потом и вовсе отбросил в сторону бесполезные теперь автоматы. На лице его появилась не то улыбка, не то горькая усмешка. Бросив взгляд вверх, куда уходила так и не покорённая им лестница, и, отшвырнув ногами несколько трупов стражников, расчищая себе путь, он сделал пару шагов мне навстречу.

– Приветствую тебя, вестник смерти, – произнёс он громко, – что привело тебя в эту глушь? У местных царьков не хватило бы всей казны, чтобы нанять тебя.

– Приветствую тебя, брат, – искренне ответил я, – но прежде, чем я задам тебе аналогичный вопрос, скажи, что ты сделал с мальчиком, который вбежал сюда прямо передо мной?

Лицо вестника выразило крайнее и абсолютно искреннее изумление по поводу моего беспокойства. Признаться, ещё совсем недавно я и сам бы удивился ему. Однако сейчас у меня в ушах звенели выстрелы, раздавшиеся сразу после того, как Джон проник в тронный зал. Я не злился на инстинкты вестника смерти – нет, но и судьба мальчишки, однажды не убитого мной самим, почему-то волновала меня теперь. Это было то новое мироощущение, которое я не так давно обнаружил в своей душе. После того, как Изабелл запретила мне в ходе исполнения контракта убивать своих братьев.

– Мальчишка с ножиком? – Продолжая удивляться, переспросил меня вестник. – Да, я выстрелил в его сторону пару раз, не целясь, но, судя по тому, что у твоих ног нет его тела, не попал. А что тебе до него? Он явно из местных. Или ты себе в этой параллели новую семью завёл?

Я одновременно вздохнул с облегчением, осмотрев лежащие вокруг тела, и не найдя среди них Джона, и разозлился.

– Мальчишку не тронь, – рыкнул я, – чем бы наш разговор ни закончился. – Так что ты делаешь в доме, где у меня назначена встреча с моим клиентом?

Вестник внимательно посмотрел на меня. Мы долгие годы прожили бок обок и могли читать по глазам и лицам друг друга. Я увидел, что он очень мало знает о моём задании, кроме того, что нанял меня кто-то из Монтгомери, и теперь его очень интересовало, кто именно.

– Я знаю, – добавил я, – кто твой клиент, и кто твои цели. Ты успел исполнить контракт?

– А вот я не знаю того, что поручено тебе, – уклонился от ответа вестник, – поэтому давай, выкладывай карты первым.

Мы оба осознавали то, что может произойти после нашего обмена информацией. К сожалению, выхода из этой ситуации не существовало. Мы не могли просто разойтись в разные стороны. Нами самими созданный кодекс вестников смерти и нами же разрекламированный образ не позволял нам этого.

– Я выполнил свой контракт, – сообщил я, – мне осталось доложить клиенту результаты и получить окончательный расчет.

Вестник явно расслабился, что мне совсем не понравилось. Неужели он успел убить Изабелл? С одной стороны, конфликта между нашими заданиями, в этом случае не существует. Однако, с другой стороны, я теряю не только оставшиеся крохи гонорара, но и саму герцогиню. Не знаю почему, но от мысли о её смерти, у меня защемило сердце.

– Как я понимаю, – начал он, – твоим заказчиком был второй брат – Стив. Надеюсь, что ты получил с него максимальную предоплату, ибо его труп лежит во дворе крепости среди тел его охранников. Он имел глупость выбежать на шум у ворот. Там я с ним и покончил. – Вестник ухмыльнулся, – можешь не волноваться – умер он мгновенно. Если желаешь, то оплачу тебе неустойку. Надеюсь, что теперь мы спокойно расстанемся, и ты позволишь мне беспрепятственно завершить выполнение своего контракта? Мне осталось только подняться наверх и убить прячущуюся там герцогиню.

Значит Изабелл ещё жива. Эта мысль вызвала во мне одновременно волну облегчения и волну ненависти к людям вообще, и Генри Монтгомери в частности. Из-за его неуёмного стремления к власти, я стоял сейчас здесь, напротив своего собрата, с которым оказался по разные стороны баррикад, как говорят земляне.

– Увы, – с горечью произнёс я, – владелица моего контракта именно герцогиня Изабелл Монтгомери, и по этому договору я не могу позволить себе убийство кого-либо из её родственников.

Вестник и так уже всё понял по выражению моего лица. Я ощущал, как лихорадочно работает в эти мгновения его мозг, отыскивая в создавшемся положении лазейки для компромисса. За секунду до того, как он только раскрыл свой рот для ответа, я уже знал всё, что он скажет, так как и сам раньше думал об этой возможности. А так же я уже знал и свой ответ ему. Если бы он только не так спешил попасть сюда. Если бы только я появился тут раньше него, то всё могло бы быть иначе. Хотя, зачем я пытаюсь себя обмануть? Развязка оказалась бы такой же, лишь отодвинувшись на некоторое время. Ни один вестник смерти не отступит, пока контракт полностью не завершён.

– Есть вариант, – с надеждой в голосе произнёс он, – я пропускаю тебя к твоей заказчице, ты докладываешь о выполнении условий контракта, получаешь окончательный расчёт и уходишь. А уже после этого я завершаю своё дело. Ни наша репутация, ни наша честь при таком исходе не пострадают!

Он практически дословно произнёс именно те слова, которых я от него ожидал. И он был прав. Это был единственный способ разойтись двум вестникам в такой ситуации, сохранив лицо и жизни. Более того, ещё несколько недель назад я бы и сам предложил такой путь. Вестникам смерти нет дела до жизней людей, как и тем не было дела до уничтожения нашего мира. Для вестников имеет значение лишь их «деловая репутация», как называют верность слову земные бизнесмены. Однако теперь во мне что-то изменилось. Я не сразу заметил эту перемену. Я ещё не осознавал её тогда, когда оставил жизнь этому пьянице Бобу. Я начал предчувствовать её, когда не убил мальчишку прямо у трупа его матери. И ощутил в полной мере эту перемену только теперь, когда на кону стояла жизнь Изабелл! И теперь эта перемена заставила меня соврать своему собрату.

– Не получится, – стараясь сохранять совершенное спокойствие, ответил я, – по моему контракту я должен охранять жизнь клиентки до вступления в права наследования, ибо только тогда она будет в состоянии расплатиться со мной. Тебе стоило тщательнее собрать всю информацию о предстоящем деле прежде, чем заключать контракт.

– Тебе тоже, – вздохнул он.

Наши взгляды встретились. Мы буквально сверлили друг друга насквозь. Так продолжалось, как показалось мне, бесконечно долго, но ни один из нас не отвёл глаз в сторону.

– В таком случае, между нами на лицо «конфликт интересов», – сообщил вестник. – И ты не хуже меня знаешь, что это означает.

– К сожалению, ты прав, – с неохотой подтвердил я, одновременно нащупывая рукой спрятанную в брючном ремне катушку с нитью, которая легко разрезала даже сталь, – и я знаю, что для нас это означает…

Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как были сказаны последние слова, когда я, выломав дверь, ворвался в покои герцогини. Я, должно быть, выглядел ужасно в своей изорванной и окровавленной одежде. Но, видимо, ещё более ужасающе выглядело моё лицо, перекошенное гримасой ненависти.

Изабелл стояла у кровати, держась рукой за резную стойку балдахина. Она стояла совершенно прямо с истинно королевской осанкой, никакого дрожания рук, никаких слёз. Её испуг выражали только мертвенная бледность и огромные, широко раскрытые глаза. Казалось, что она готова была умереть, но умереть с достоинством королевы.