Читать книгу "Ледяная ловушка - Геннадий Филимонов"

Тоник замечательно передавал в пластике неумелые движения чайника и неровности трассы, чудом сохраняя равновесие. Вот он согнулся перед прыжком с трамплина, Профи начал уводить ветки вниз и после прыжка ушел с ними, а Тоник взмыл вверх.

Сначала он летел, прижимая руки к бедрам, а потом раскинул их в стороны, словно паря в пространстве. Чириканье птиц слышалось то громче, то тише, как будто Тоник пролетал мимо них. А вот где-то внизу он услышал разговор нескольких девушек, записанный вчера Профи. Сейчас он звучал на повышенной скорости.

Громкость разговора сначала нарастала, потом начала ослабевать. Лыжник, оглядываясь назад и как бы забываясь, опустил руки вниз. Через мгновение он уже падал и, спохватившись, принялся быстро-быстро махать руками, как птица. Но было уже поздно. Профи схватил ветки и застыл перед Тоником, сложив их так, чтобы казалось, будто лыжник застрял на дереве.

Через мгновение они раскланивались. Большая часть аплодисментов предназначалась, конечно, Тонику. Но Профи тоже решил блеснуть. Он подошел к пианино, откинул крышку и пробежал пальцами по клавиатуре. Как он и предполагал, инструмент был расстроен, но отступать уже не хотелось.

— Соло на фортепьяно, — объявил Солдатов. — Импровизация.

Профи заиграл. Не зря же он был сыном концертирующего музыканта и, прежде чем всерьез заняться электроникой, изучал сольфеджио.

Все замолчали, настолько его музыка неожиданно вписалась в этот небольшой зал с уходящим в темноту горным пейзажем за окном.

Аплодисменты были не слишком бурными, но продолжительными.

— Что ты играл? — спросила его Алиса.

— Седьмой вальс Шопена, — извиняющимся тоном ответил Профи. — Фортепьяно расстроено, иначе бы ты узнала.

Андрей Степин, не дожидаясь объявления номера, взял гитару и запел грубоватым, мужественным голосом:

Я не владею испанским, немецким, французским, Мой кругозор остается достаточно узким, Только любовь, только воздух, и суша, и море, Только цветы и деревья в моем кругозоре.

После того как он допел всю песню, Оля Башилкина сказала:

— Андрюшенька, нас твой кругозор вполне устраивает. Даже хорошо, что ты играешь на гитаре, а не на пианино. Спой нам еще что-нибудь из Суханова или Визбора.

Андрей запел про Пера, выменявшего корову на скрипку, а когда зазвучал припев, то многие стали танцевать.

— Белый танец, — объявил Солдатов. — Танцуют все!

Алиса не стала приглашать на танец Тоника, чтобы не обидеть Профи, и они все вместе сидели за столом, негромко подпевая Андрею.

Бывало, играет на скрипке скрипач, Все мальчики в пляску, а девочки в плач. А то поведет он смычком, и тотчас Все мальчики в хохот, а девочки в пляс.

Когда песня закончилась, Солдатов опять взял власть в свои руки.

— А сейчас, — продолжал он, — приглашаются на конкурс семейные пары. Прошу на сцену семьи Авдеевых и Башилкиных.

Володя Башилкин, опираясь на самодельный костыль, выбрался из-за стола.

— Я надеюсь, мы не в беге будем соревноваться? — спросил он.

— Сейчас мы проверим, как жены умеют вас кормить, — громко объяснил Солдатов и вынес две плоские тарелки с разлитой на них сметаной. — Мужчины держат руки за спиной, а жены помогают своим мужьям вылизывать тарелку. Победит тот, кто справится с этим быстрее.

Авдеев настолько рьяно взялся за это дело, что жена, желая ему помочь, наклонила тарелку слишком сильно и, под всеобщий хохот, вылила остатки сметаны ему на грудь.

— Победила семья Башилкиных, — объявил Солдатов и передал победителям приз — медвежонка-панду в маечке с надписью «Ай лав ю». Авдеевым достался утешительный приз — шоколадка.

— А теперь конкурс для тех пар, которые еще не успели связать себя узами брака. Проверка на совместимость и находчивость. Гоша с Леночкой — пожалуйста, и… нужна еще одна пара.

— Кто со мной? — сказала Алиса, вставая. Тоник и Профи поднялись почти одновременно, но тут же сели, уступая друг другу.

— Давайте я, — вызвался Борис.

— Нет, не годишься, староват, — забраковал его Солдатов. — Лучше бы из молодежи, кто там ближе сидит?

Пришлось идти Тонику. Солдатов протянул через комнату веревочку, на которой болталось два яблока.

— А теперь каждой паре нужно съесть свое яблоко как можно быстрее, но без помощи рук. Начали, — хлопнул он в ладоши.

Гоша с Леной быстро сориентировались и принялись одновременно кусать яблоко с двух сторон. Тоник с Алисой попробовали перенять опыт старших, но яблоко крутилось и они все время стукались губами. Несмотря на проигрыш, им тоже вручили трогательного мишку в маечке. И, конечно, Тоник отдал его Алисе.

Потом опять звучали тосты, объявлялись белые танцы и, по просьбе женщин, не белые. Все повеселились на славу. Праздник удался.

Глава XXIII

Посвящение в горнолыжники

У Алисы опять испортилось настроение. Вчера Борис напился. Сначала все было очень мило, он говорил Ларисе комплименты, приглашал ее на каждый танец, очаровательно ухаживал. Но потом… Что-то в голове у него сдвинулось. Мало того, что он начал путать дочку с мамой, так под занавес бухнулся на колени перед местной медсестрой, лечившей Башилкина, и позвал за него замуж. Медсестра, казалось, была шокирована, но утром видели, как она входила к нему в номер. Пробыла она там, правда, минут пять, но тем не менее… Своим поведением он компрометировал маму.

С ним нужно поговорить. Хотя поймет ли? Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Неужели он действительно влюблен в медсестру? Вчера он увидел ее в первый раз. Авдеев, как самый опытный дипломат, пригласил ее на вечер, чтобы она лучше лечила Башилкина. Это что, любовь с первого взгляда? Но ведь мама гораздо красивее. Все-таки на мужчин в этих вопросах полагаться трудно.

К утреннему автобусу после вчерашнего праздника из взрослых выбрался пока только Виктор, да и то потому, что он уезжал на пару дней в Нальчик. Светлана, так же как и Лариса, решила наконец отоспаться. Борис обещал появиться с минуты на минуту.

Вчера Алиса подошла под вывеску хироманта и, протянув ему руку, спросила напрямую:

— Скажите, Гоша, меня ждет какое-нибудь великое будущее?

— Какое-нибудь непременно ждет, — улыбнулся Гоша. — А если серьезно, то ваша линия успеха соединяется с линией жизни где-то около тридцати двух лет.

— Ничего себе, — вздохнула Алиса. — Мне кажется, так долго не живут.

Она слегка кокетничала, потому что ей ужасно нравилось, что Гоша обращается к ней на «вы».

— Ну что вы, — начал утешать ее хиромант, — ваша линия жизни очень крепка и устойчива. Некоторые проблемы со здоровьем могут начаться где-то с восьмидесяти четырех лет, но если вы будете заниматься спортом, и не для рекордов, а для собственного удовольствия…