Читать книгу "Помощница ангела - Юлия Кузнецова"

Та взялась за колёса и подъехала поближе.

— Конечно, верю, Еленушка.

— У вас есть тысяча долларов?

…

— Вы понимаете… Я должна заплатить за то, чтобы ходить к вам.

— Кому?

— Неважно. Если у вас есть деньги… Вы не могли бы дать мне их в долг? Я начну копить и верну. Мне дарят на день рождения столько денег!

— Нет, Алёна, — сказала Лидия Матвеевна, — деньги у меня есть. Но поощрять шантажистов… Они имеют отвратительную привычку возвращаться за деньгами. Как можно тебе запретить сюда ходить? Это что, что-то противозаконное?

— Я не хочу говорить родителям, — прошептала Алёна, — а этот человек… Он скажет.

— Ты думаешь, родители запретят тебе приходить? Тем более, Алёна. Твои родители должны знать, где ты. И ты в курсе моего мнения на этот счёт.

— Понятно, — сказала Алёна.

Она знала, что Лидия Матвеевна так ответит. И что, наверное, правильнее рассказать обо всём родителям… Но вдруг они тоже найдут в её поступке что-то… извращённое. И запретят ей ходить к Лидии Матвеевне. А рисковать и проверять она не могла. И потом, она по-прежнему на них злилась. И пока слабо представляла, как первая подойдёт к ним с откровенным разговором.

— Кстати, деньги, ну, на всякий случай, чтобы ты знала, — вдруг сказала Лидия Матвеевна, — там, в тумбочке письменного стола. Под моей докторской. Смешно, конечно, но я всё время думаю, что если кто-то будет красть и увидит мою докторскую…

— Зачем вы мне это сказали? — спросила Алёна, — зачем мне знать? Вы меня, как это… искушаете?! Возьму я их или нет, проверяете?! Лидия Матвеевна! Как Вам не стыдно!

— Ну что ты говоришь…

— Я говорю правду! Вы надо мной эксперименты ставите! Смогу ли я ради вас украсть?!

— Перестань, — попросила Лидия Матвеевна, но видно было, что она смущена.

Кончики её ушей порозовели.

— Я смогу ради вас украсть, — ровным голосом сказала Алёна, — если вам будет плохо, а украсть нужно будет этот ваш инсулин. Но деньги ради встреч с вами… Я думала, мы друзья. А вы себя считаете обычной хозяйкой подопытного кролика.

Она повернулась и ушла. Вслед ей неслось только мерное попискивание Бэллочки.

Вечером Ангелина прислала эсэмэску: «Приходи к восьми с деньгами к бытовке».

Алёна ответила: «У неё нет денег».

Ангелина не поверила. И сама отправилась к Кабанихе. Объяснить ей, так сказать, опасность происходящего. Она не боялась совершенно: Кабаниха не станет вызывать милицию, иначе обо всём узнают родители Алёны. Она знала, куда Алёна прячет ключ, и поэтому без труда проникла в дом. Наверху тявкнула собака.

— Тише, Бэлка, — услышала Ангелина голос Лидии Матвеевны, — что говоришь, Алёнушка? Да нет, совсем нет. Прости меня, пожалуйста. Сама не знаю, что на меня нашло. То есть да, знаю. Я не могла разрешить тебе платить шантажисту. Это было бы неправильно. Но мне так страшно потерять тебя, что я хотела, чтобы ты взяла деньги тайком. Господи, мне так стыдно… Такое малодушие… Послушай, я приготовила деньги.

Ангелина замерла на лестнице.

— В правильном направлении мыслишь, товарищ, — прошептала она.

Собака снова залаяла.

— Что? Бэлла, я не слышу, тише! Почему я была права? Почему ты не будешь их брать?!

Ангелина насторожилась.

— Почему — неправильно? Господи, да мне эти деньги не нужны! Мне их не на что тратить. Ну, хорошо, хорошо… Не кипятись. Решила, так решила. Ты сильная. Я слабая. Как ты решила, так и будет. Просто… я представила, что однажды ты не придёшь и… Спасибо. Я тебе верю. Прости ещё раз…

— Вот дура! — разозлилась Ангелина, — дурила! Дурища! Дурка!

Она вылетела из дома. На дороге её ждал Вик. Он сидел на обочине, разглядывая машины, припаркованные возле шикарного белоснежного «замка» напротив дома Кабанихи. На балконах «замка» гордо высились статуи — женщины в старинной одежде. В огромных окнах виднелся зеркальный потолок, в котором отражались сетки. То есть там, внутри шикарного «замка» со статуями, был теннисный корт.

— Прикинь, если у них такой корт, что у них в доме, где живут? — каждый раз говорила Энджи, проходя мимо. Сейчас она даже не посмотрела на все «БМВ» и «Ауди» последней модели, стоявшие у белоснежных ворот.

— Ну что? — спросил Вик.

— Наша кляча не хочет брать деньги! — скривила губы Ангелина, — ишь, какая… Неп-ра-виль-но. Тьфу!

— Алёна сказала: «Неправильно»? — уточнил Вик.

— Да. Морализаторша наша. Легко такое говорить с папашей на «Поршике». А мне что делать? Хотя… Погоди-ка.

Ангелина снова направилась к дому Кабанихи. Но Вик схватил её за рукав.

— Нет! — сказал он, — я тебя не пущу.

— Сдурел?!

— Не пущу. Не надо так делать, Энджи. Это неправильно. Ты сама потом пожалеешь.

— Да какое тебе дело до того, о чём я пожалею! Ты бы лучше подумал о том, как я мучаюсь! С бабкой двинутой жить, грядки полоть, грязь под ногтями, дом под ногами разваливается, на обед — суп из ботвы! Мне надо устроить свою жизнь.

— Но не через…

Вик помолчал, подбирая слово.

— Подлость, — наконец нашёл он.

— Ага! — закричала Ангелина, и её руки сжались в кулаки, — ты тоже чистенький! Папочка денежки отложил, и ты на них поучишься! У вас у всех папочка-мамочка есть! И вы все сытенькие! И такие сладенькие! Фу-фу, грязь, запачкаемся! И даже других поучить можете! Что им, другим, подло делать, а что нет! А тебе в голову не приходило, что жизнь вообще несправедлива?! Кому-то даётся вот это!

Она указала на белый «замок».

— А кому-то — гнилая хата! Кто-то может себе позволить жить правильно… Без подлостей. А кому-то приходится их совершать, потому что выбора-то нет?

Вик молчал, опустив голову.

— Ладно! — сказала Энджи, — достали вы меня. Подавитесь вы своим баблом! У меня выход-то найдётся! Только знай, он ещё более подлый, чем у старой Кабанихи ненужные ей бабосы забрать! Придётся у того забрать, кому нужно! И запомни, вы меня сами на это толкаете!

У Ангелины брызнули слёзы, злые, колючие, и она умчалась.

А в это время Алёна положила трубку после разговора с Лидией Матвеевной. Как же легко у неё стало на душе, после того, как она отказалась брать деньги. Мила часто говорит: «Жизнь покажет». То есть ей, Алёне жизнь ещё может показать, что она была неправа. Надо было взять деньги и отдать Энджи. Но Алёна оказалась неспособна на это. Что ж, будет знать…

Алёна с изумлением вдруг поняла, что с тех пор, как она начала ходить к Лидии Матвеевне, она столько в себе открыла! Выяснила про себя кучу вещей! Главное — что она сердится на родителей.