Читать книгу "Антикварщики - Кирилл Казанцев"

– Можно произвести у Датчанина обыск и спрятать его в клетку, – сказал я. – Но он тертый калач. Много у нас шансов, что он расколется, когда мы найдем краденое или хотя бы завалящий ствол?

– Немного, – согласился шеф. – Что залог успеха в оперативной деятельности? Наступательность и напор.

– К отчетному собранию готовитесь? – осведомился я.

– Нет. К раздаче вам ценных указаний. Необходимо подстегнуть события. Пускай Датчанин сам принесет нам награбленное.

– А в чем юмор? – непонимающе спросил Железняков.

Шеф одарил его рассерженным взором, снял трубку и нащелкал номер.

– Александр, зайди ко мне с материалами по аргентинцам.

Быстрый, порывистый Саша Симонов обладал ярко-рыжей шевелюрой и талантом артиста. Мы его использовали, когда нужно было затеять какой-нибудь спектакль. Последняя его гастроль была связана с нашим делом. Саша прекрасно сыграл уголовника, пришедшего требовать долги за Рому Лазутина с Малыша, чем привел того в шок и сделал податливым. Психологически точно просчитанная комбинация сработала, и Малыш бросился ко мне за помощью, не ведая, что я все это и придумал.

– Излагай, – велел шеф.

– Педро Зарате, – Симонов положил на стол фотографию полного, насупившегося азербайджанца средних лет с глубокими залысинами. Впрочем, это был вовсе не азербайджанец, а аргентинец, хотя по внешности он вполне мог торговать грушами или анашой на Черемушкинском рынке. – Босс фирмы «Запад-Континент». По данным Интерпола, фирма представляет собой шарашкину контору с весьма темными связями, возможно, корни ее уходят в наркобизнес. Порядочные дельцы с Зарате на Западе и в родной Аргентине не водятся, чего не скажешь о наших властях предержащих. Вот, пожалуйста.

Симонов положил на стол еще одну фотографию. Там «азербайджанец» был с пейсатым израильтянином, притом лицо последнего мне показалось знакомым. Покопавшись в памяти, я понял, что это вовсе не израильтянин, а замминистра экономики России.

– Снято на закрытой даче, – пояснил Симонов.

– Где взял фотку? – спросил Железняков.

– Где взял – там уже нет. У Зарате хобби, даже болезнь – антикварные золотые поделки. Визиты в Москву он использует не только для того, чтобы обниматься с замминистрами и разворовывать нашу медь и теплоходы, но и для пополнения коллекции. Скупает ценные вещи и вывозит в родные края.

– А таможня где?

– Правильный вопрос. Вот еще одна фигура, – Симонов вытащил из папки следующую фотокарточку. С нее нам улыбался жгучий брюнет, из тех, что поют серенады по ночам и с балкона им в объятия падают размякшие дамы, – Рамон Мендос. Третий секретарь посольства Аргентины. И тоже любитель русской старины. Возит ее ящиками в дипломатическом багаже. Управы на него нет. Досматривать этого героя-любовника из телесериалов мы не имеем права.

Знакомая история. Кому, как не дипломату, удобнее всего возить наркотики и произведения искусства?

– Через Мендоса Зарате достает «антики». Не брезгует краденым. Раньше Мендос работал со Штангистом…

– Благополучно нами посаженным, – добавил я.

– Верно. Мендос остался без поставщика. Во всяком случае, без такого, кто дает гарантию качества предмета. Шушера, торгующая награбленными новодельными иконами в Измайлове, его не интересует. Теперь Зарате в печали. Ему скоро домой возвращаться, там кока уже созревает. Как же из Москвы да без сувениров?

– Надо искать ему поставщика, – резюмировал шеф.

– Датчанин? – хлопнул я в ладоши.

– Точно. Датчанин ищет, кому продать хороший товар. Мендос – у кого купить. Оба бредут в потемках без фонарей, и сами никогда друг друга не найдут. Поможем?

– Я – «за». Но как? – пожал я плечами.

– Опера мы или несмышленая пацанва? – встрепенулся Железняков. – Придумаем. Например…

Думали мы, думали и наконец надумали. Изысканная сложная многоходовка. Цель всей путаницы одна – если враг поймет, что его провели, он не должен узнать, на чем и как прокололся и кому обязан небом в клеточку. В этом отношении мы выдумали безупречную комбинацию. И начали ее реализовывать…

И в результате вечером в тихом небольшом ресторанчике в центре Москвы встретились Датчанин и два аргентинца. Мендос служил у Зарате переводчиком, суетился и вообще вел себя как «шестерка», чем сильно ронял свое высокое дипломатическое звание. Прослушать разговор наружке не удалось. Зато моя коллекция пополнилась снимком – Зарате просматривает фотографии, которые ему преподнес Датчанин. Нетрудно догадаться, что на них изображен предлагаемый товар.

Расставшись с иноземными любителями древностей, Датчанин отправился домой. Там он занялся названиванием самбисту Распадину.

– Гена, на послезавтра работа. Возьми пару ребят на страховку.

– Д-делать что надо?

– Ничего. Просто постоять, изобразить шкафы. Слишком много не обещай – работа не пыльная и безопасная.

– А мне?

– А с тобой сочтемся. По совести.

– Когда? Г-где?

– Завтра давай встретимся в Александровском саду на старом месте. Обговорим. В два часа.

– Дог-говорились.

Голос у самбиста был радостный. Рано радуешься, дружок.

* * *

– Вон наш дон Педро. Из Бразилии, где живут много обезьян, – сказал Железняков.

– Из Аргентины… Дай сюда, – я взял у него бинокль и навел резкость. – Ага, и шавка посольская с ним.

Мы выставились во дворе дома рядом с метро «Орехово». Позиция удобная. Через эстакаду – дом, у подъезда которого остановился синий «Мерседес» третьего секретаря посольства Аргентины Рамона Мендоса. Все было как на ладони. Правда, из-за большого расстояния приходилось пользоваться оптикой. Но за аргентинцами и Датчанином есть еще кому посмотреть – силы мы привлекли значительные. И не зря. Перед встречей заморские гости несколько раз проверились, стандартными трюками пытаясь выявить наличие наблюдения. Датчанин тоже попытался обнаружить «хвост». Ничего у них не получилось. Они уверены, что никто их не потревожит.

– Та-ак, – протянул я. – Зашли в подъезд.

– Объект один и два в подъезде номер три, – доложил «союзник» – так обычно называют оперативников из наружки.

– Мне нужен номер квартиры, – сказал я.

– Попробуем, – отозвался «союзник».

Через некоторое время прошло сообщение:

– Четвертый этаж. Квартира сто сороковая.

– Молодцы! – воскликнул я.

– Говорит Двенадцать-пять, – зашуршала рация. – Подводим третий объект.

Группа «союзников», ведущая Датчанина, появилась в зоне радиослышимости.

– Двенадцать-один, ответьте Третьему. Какова расстановка сил? – произнес я в микрофон.