Читать книгу "Наживка для резидента - Сергей Зверев"

К счастью, вежливые специалисты с оценивающим взором профессиональных таксидермистов химию использовать не стали. Ограничились детектором лжи и бесконечными допросами, счет которым перебежчик давно потерял.

Через несколько дней Сотникова провели на первый этаж, где обосновался Батлер. Этот кабинет был поменьше и победнее, чем на базе ЧВК, но здесь присутствовали и письменный стол, и крутящееся массивное кресло, и даже бар-глобус.

Развалившийся в кресле резидент жестом пригласил гостя присаживаться и произнес:

— Чертовски рад видеть вас, мистер Сотникофф.

— Я едва вырвался из рук ваших естествоиспытателей. Скажите мне, что весь этот кошмар закончился.

— Как типичный американец, выросший на блокбастерах и фильмах ужасов, могу вас заверить, что все кошмары рано или поздно заканчиваются.

— Это обнадеживает.

— Но иногда они возвращаются, — широко улыбнулся Батлер, выпрямляясь в кресле.

Сотников подумал, что Батлер слишком любит театрализованные жесты. Это беда всех психопатов и неврастеников.

— Накопились некоторые вопросы, которые нам необходимо обсудить, мой друг, — продолжил резидент.

— Предполагаю даже, какие именно. Судя по всему, вы не смогли найти моего человека.

— Вы проницательны. В Бекрае сейчас антиамериканское восстание, — усмехнулся Батлер. — Ищут приспешников Империи Сатаны, или как они там нас называют.

— Поэтому на контакт с моим человеком вы не вышли.

— И более того — я не знаю, где его искать.

— Плохо, — произнес Сотников. — Это очень плохо.

— Плохо, что указанный вами путь привел в тупик, мой друг. И нам придется искать другие пути.

— Какие?

— У нас рядом с Большим Имамом тоже были люди. Так что ваши услуги могут оказаться невостребованными.

— Невостребованными — в ваших устах звучит несколько зловеще, — сказал Сотников, меряя резидента взглядом, будто прицениваясь. — А давайте начистоту, Батлер. Где гарантии, что вы не уберете меня?

Для предателя жизненно необходимо быть нужным новым хозяевам. Притом на длительный период времени. Один из способов — не вываливать кучей всю известную информацию, а сцеживать ее понемножку. При этом нужно быть уверенным, что она должна оставаться актуальной. Этим Сотников и занимался и был уверен, что протянет на багаже знаний достаточно долгое время. Ему вспомнился анекдот, как курсантов взяли в плен немцы и сказали, что те будут сидеть без воды и еды, пока не выдадут какую-нибудь военную тайну. Один сломался через день, другой через два. Третий неделю сидит, вторую, третью. Немцы с уважением думают — вот же какой стойкий герой, образец воинской доблести. Открывают камеру, а там курсант об стенку головой бьется и причитает: «Говорил дураку начальник курса — учись, учись»… Сотников учился всегда на «отлично», и память у него была отменная. И новым хозяевам он будет нужен еще долго. Вот только ситуация упиралась в фигуру Батлера. У него свои игры. И пока еще о перебежчике не известно широкой общественности, его вполне можно ликвидировать. Ведь Сотникова сейчас официально нет нигде. Из родной войсковой части он сбежал. А к новому берегу официально не прибился. Так что пуля в голову — и все проблемы решены.

— Вы требуете гарантии? Не смело ли это?.. Но успокою вас. О вашей персоне знают наверху, мой друг. А в Лэнгли[1]просиживают штаны чистоплюи, которые очень строго относятся к вопросам этики при взаимоотношениях с партнерами. — В голосе Батлера звучала насмешка.

— Ваша этика мне хорошо известна.

— Не вижу повода для иронии. Это основа нашей работы — люди, сотрудничающие с нами, знают, что получат от нас гражданство и средства к существованию.

Сотников с некоторым удовлетворением отметил, что резидент перестал угрожать закопать его в пустыне, как в прошлый разговор. Но это не сильно успокаивало. Разговоры сами по себе ничего не стоят. До́роги только поступки.

— Вы знаете, многие перебежчики живут припеваючи за счет американского налогоплательщика, — усмехнулся Батлер.

— Только многие спились, — дополнил картину подполковник Сотников. — Покончили жизнь самоубийством.

— Да. Но это их проблемы. Мы пристраиваем и защищаем их. Но мы не можем влезть в их пустую голову и приказать не вешаться от тоски.

— Я не уверен, что вы вообще сообщили обо мне своему руководству.

— Вы слишком подозрительны, мистер Сотникофф. — В голосе резидента прозвенели угрожающие нотки. — И настырны.

— Я слишком хорошо вас изучил, Батлер. Это моя работа — изучать людей и явления. Я в какой-то мере тоже ученый-естествоиспытатель.

— Каких гарантий вы хотите от меня?

— Хоть какой-то публичности. Вы не думали использовать меня в идеологической борьбе? Пресс-конференции, статьи, книги. Таким способом я укреплю свое положение в вашем обществе, в том числе материальное. А вы приобретете отличный идеологический рупор. Это я вам гарантирую.

— У вас далеко идущие планы.

— Я этого не скрываю.

— Учтите, в президенты США может избираться только родившийся на территории нашей страны, — Батлер засмеялся.

— Я даже в ваш конгресс не стремлюсь, — хмыкнул Сотников.

— Вы попали в самую точку, мой друг. Руководство уже предлагало обговорить с вами возможность пресс-конференции.

— Можете передать им мое согласие. В любой момент. И с любыми речами, цитатами, обвинениями, которые необходимы. Мне все равно…

— Тогда готовим пресс-конференцию… Наверное, это самое большое, на что вы способны. А с архивом Большого Имама мы решим все сами.

— Ну, ну, дерзайте, — насмешливо произнес Сотников.

Глава 6

Лучший способ выжить на войне, если ты не околачиваешься тыловой крысой в штабах, а ползаешь брюхом по полям сражений, — это выработать чутье. Оно должно сработать за миг до того, как на тебя свалится кирпич или снаряд. Воюю я всю жизнь. До сих пор жив. Значит, чутье у меня работает безотказно. В чем я смог убедиться и в этот раз.

Извилистая дорога пролегала между дувалами — глинобитными заборами, и огороженными сетчатыми оградами сельхозучастками с плодовыми деревьями и аккуратно ухоженными грядками. Там нас и ждали автоматчики.

Один из боевиков только еще высовывался из-за приземистого кубического строения, похожего на трансформаторную будку, поднимающуюся из зеленых зарослей, и хотел успокоить меня свинцовыми примочками, поскольку я шел первым. А я уже валился в сторону, выдергивая гранату, кольцо которой по афганской традиции было закреплено на разгрузочном жилете, так что вытаскивать его не надо — само слетит. Моя граната полетела в цель, до которой было меньше десятка метров.