Читать книгу "Красные камни белого - Вадим Панов"

– Кажется, во время перехода я отключился?

– Вы поймали Знак, – подтвердил старпом.

Рулевой усмехнулся, и Осчик понял, что изрядно повеселил цепарей. Неприятно, конечно, но что делать – такова реальность межзвездных переходов. Вальдемар покосился на рулевого – тот мгновенно стер с физиономии усмешку – и с деланым равнодушием поинтересовался:

– Долго я пробыл без сознания?

– Почти десять часов.

– Прилично.

– За это время не произошло ничего интересного, синьор Вальдемар. Мы легли на курс и благодаря попутному ветру преодолели почти шестьсот лиг.

Учитывая, что «Черный Доктор» был под завязку нагружен да еще нес под пузом грузовую платформу, пройденное расстояние оказалось весьма большим.

– Я впечатлен, – признался Осчик.

– Мы все удивились, – кивнул Петер. – Пока Ахадир добр к нам.

– Будем надеяться, что его благосклонность не иссякнет.

– Совершенно с вами согласен, синьор Вальдемар.

Петер Хеллер поразительно походил на своего капитана – Жака Вандара. Такое же круглое дунбегийское лицо с носом-картошкой и маленькими, потерявшимися в толстых щеках глазками. Лет ему было заметно меньше, а потому сначала Вальдемар принял Петера за сына Вандара и сильно удивился, узнав, что они не родственники. С Осчиком Хеллер вел себя подчеркнуто вежливо, а в отсутствие капитана – подобострастно, грубо намекая, что не прочь выслужиться перед крупной шишкой из всемогущей Компании. Вальдемар показал, что все понимает, но авансов пока не давал.

– Можно распорядиться насчет кофе?

– Кофе? Разумеется…

Однако отдать приказ Хеллер не успел.

– Как тебе Ахадир, Вальдемар? – Жак Вандар взошел на мостик по-капитански: широким, уверенным шагом, и мгновенно наполнил помещение громогласным голосом. – Нравится? И это только начало. Кто говорил о кофе? Петер, распорядись! Мне большую кружку! Рулевой! Ты не сбился с пути? Вальдемар, мы говорили об Ахадире!

– Он кажется мне темным.

– Ха-ха-ха! Темным! Петер, ты слышал? Темным! Это потому, что сейчас ночь, чтоб меня манявки облепили, самая настоящая ночь. Ты слишком долго спал, Вальдемар. Петер, ты распорядился насчет кофе? Вальдемар, познакомься с Даном. Дан, это Вальдемар.

Следом за капитаном на мостик поднялся худощавый мужчина лет тридцати на вид, с очень узким, словно сдавленным прессом лицом. У мужчины были длинные темно-русые волосы, которые он вязал в хвост, тонкие усики и редкая бороденка, от которой, по-хорошему, имело бы смысл избавиться. Но больше всего Осчику не понравилась одежда узколицего: темно-зеленая форма лингийского егеря со споротыми нашивками. Консервативных адигенов с Линги галаниты почитали недругами, бесились при одном их упоминании, а потому форма вызвала у Осчика понятное отвращение.

– Вальдемар, позволь тебе представить лучшего разведчика пограничья – Дана Баурду. Парень родом с Игуасы и способен выследить даже ночную живку! Дан?

– Способен, кэп.

– А что я говорил?

Осчик молча протянул руку – ладонь следопыта оказалась узкой, но твердой, как доска, – и поинтересовался:

– Мы собираемся охотиться?

– Мы собираемся захватить одно укрепленное место, Вальдемар, а для этого требуется серьезная подготовка, чтоб меня манявки облепили. Дан и его ребята проползут в любую щель, срисуют всех врагов, вернутся, расскажут нам, куда идти, а после вырежут охрану… Кофе! Отлично! – Вандар шумно хлебнул горячего напитка, после чего кивнул на окно: – Горы! Те самые. Мы почти у цели, Вальдемар. Скоро заиграет музыка!

Осчик взял у Хеллера свою кружку – куда более скромную, нежели капитанский жбан, – медленно прошелся вдоль окон мостика, разглядывая едва угадывающиеся в предрассветном сумраке очертания гор, и задумчиво протянул:

– Надеюсь.

– Ты слышал, Петер? Вальдемар надеется! Да я в этом уверен, чтоб меня манявки облепили! Выше нос, Вальдемар, мы войдем в историю!

Хеллер уныло кивнул, Баурда выдал нейтральную улыбку, и Осчик понял, что подчиненные терпят капитана через силу. Впрочем, точно так же, как и он сам.

Вандар был нахрапист, нагл и бесцеремонен. Шумен. Дурно воспитан. Он производил впечатление недалекого и туповатого цепаря, которого не сложно обвести вокруг пальца, но, к огромному удивлению Осчика, оказался замечательным переговорщиком, умеющим настоять на своем. Вандар заставил Компанию оплатить все расходы по экспедиции, вытребовал роскошный аванс – в золотых цехинах, разумеется, иной валюты дунбегиец не признавал, – а напоследок заполучил в свое распоряжение новейший цеппель, поскольку его судно взять все снаряжение не могло, а лететь на двух кораблях Вандар отказывался. «Черный Доктор», всего год как покинувший эллинг Бей-Гатара, предназначался для проведения длительных самостоятельных экспедиций на неизведанные планеты. Эту модель лучшие инженеры Компании разрабатывали почти десять лет. Цеппель получился быстрый, вместительный, способный брать дополнительную грузовую платформу, другими словами, позволял галанитам на равных конкурировать с исследовательскими рейдерами Астрологического флота, и вот конфуз: первый же прошедший испытания корабль поступил под командование Вандара.

Ирония судьбы, иначе и не скажешь.

У Осчика, истинного галанита и патриота Компании, эта ситуация вызывала праведный гнев, и он с трудом сдерживался, глядя на самодовольную харю Вандара, мечтал врезать по ней чем-нибудь тяжелым, разбить до крови, стереть с губ ухмылку, но… Но все это потом.

Потому что сейчас у проклятого дунбегийца был сильный козырь.

* * *

Первыми заселенными людьми мирами, если не считать Изначальный, разумеется, стали девять планет Ожерелья. Девять ярких миров, фундамент которых закладывали Добрые Праведники и Первые Цари, девять жемчужин среди миллиардов звезд и планет. Миры Ожерелья прошли через все эпохи Герметикона, помнили кровавые войны и ужасы Белого Мора, правление императоров и долгую, растянувшуюся на сто пятьдесят лет Эпоху Второго Распада, во время которой люди почти потеряли надежду на восстановление межзвездных путешествий. И не просто помнили, а с честью преодолели выпавшие на их долю испытания.

Ожерелье было богатым и густонаселенным – почти по миллиарду жителей на каждой планете, – лидером в науке, экономике и политике. Другими словами, миры Ожерелья были самыми влиятельными игроками за карточным столом Герметикона. Но не единственными игроками, поскольку в затылок старым планетам все сильнее дышали молодые конкуренты. Хансея, Жухаза, Бахор, Крандага… их освоение началось значительно позже – во времена Инезирской династии и Белого Мора, они были оторваны от Ожерелья в течение сотен лет, но сумели создать собственные, весьма развитые цивилизации, и наступление Этой Эпохи встретили во всеоружии. Молодые и дерзкие планеты Бисера активно развивали промышленность и межзвездную торговлю, а их сферопорты были столь велики, что в них легко мог затеряться цеппель, капитан которого не желал привлекать к себе лишнего внимания.