Читать книгу "Space Quest - Михаил Михеев"

Корабль встретил его тишиной, и лишь перед самой кают-компанией Серов смог различить доносящиеся из-за неплотно прикрытой двери голоса. Прислушался – ну да, так оно и есть. Старые космические волки развлекаются, вгоняя в краску пассажирку. Дана, хоть и выросла черт-те где, но к шуточкам имперского космофлота вообще и экипажа «Фаэтона» в частности привыкнуть никак не может. Ну а эти двое и рады стараться, отрываются каждый день. Хорошо еще, девчонка необидчива. Или делает вид, что необидчива.

– …а я тебе говорю, что козлы вы все, мужики, – голос Кобры звучал томно и мечтательно. – Вам бы только постель. А нам, женщинам, внимание нужно.

– Внимание! Сейчас будет постель!

Здоровый гогот. Ну да, издеваются. Серов толкнул дверь и шагнул через высокий комингс. Все трое – ржущие, как лошади, боевые товарищи и морковно-красная от смущения Дана. Серов при виде нее сам едва удержался от смеха. Впрочем, облегчать участь попавшей в переплет девицы он не собирался.

– Ну что, веселимся? А поесть уставшему командиру сготовили?

– А что нам, плакать, что ли? – отозвалась Кобра. Дана тем временем с невероятной скоростью сервировала стол.

– Могли бы хоть посочувствовать. Пашешь тут за всех, пашешь… Ладно, корабль готов? Сейчас поем – и стартуем.

– Расколол его? – вмешался Док.

– Было бы там чего колоть, – отмахнулся Серов. – Я его, как выражался незабвенный Киврин, на пальцах развел. Вон, смотрите.

Док с Коброй переглянулись и дружно хмыкнули. Действительно, речь их преподавателя по философии была не всегда понятна, зато точна, богата и на диво образна. Киврин, доцент, кандидат наук, интеллигент… капитан второго ранга, орденоносец, ветеран дюжины походов и ставшей уже легендарной экспедиции за пределы галактики. Его имя прочно вписалось в фольклор училища, и сказанное Серовым его подчиненные поняли без перевода.

Пока товарищи (даже Дану на этот раз выгонять не стали, вначале потому, что уже успели к ней привыкнуть и не восприняли, как чужого, в общем-то, человека, а потом стало уже поздно) смотрели запись, Серов наворачивал овощное рагу из каких-то экзотических продуктов и не комментировал результат. Да чего там комментировать. Баловался человек хакерством, совсем немного, и однажды ему повезло. Взломал какой-то сервер, причем случайно, и получил доступ к приватной переписке. А сведения в той переписке оказались ой какими интересными. Списочек, кстати, Серов с него вытряс – наверняка разведка заинтересуется.

И стал Уолш теми сведениями приторговывать на сторону, причем с умом, даже удивительно. Не всеми подряд, а такими, утечку которых не сразу обнаружат, а если что-то у них пойдет не так, будут грешить на случайность. Ну вот, в принципе, и все, теперь предстояло лететь к человеку, который эти сведения отправлял, и брать его за жабры. В принципе, Серов изначально понимал, что куда-то еще тащиться придется, но, как и положено человеку, иррационально надеялся на лучшее. Не срослось.

Взлетели они через час, прочертив небо огненной стрелой. Для экологии планеты, конечно, не особо хорошо, но корабль маленький, планета большая, а гости здесь бывают редко, так что вреда меньше, чем от метеоритов. Вновь таможенный терминал, лоцман… на сей раз другой, удивительно толстый для космонавта, пожилой и неразговорчивый. И прайс-лист за услуги.

Серов, увидев цифру, вначале присвистнул, а потом возопил, обращаясь к небесам, что это грабеж. Если за проход сюда сумма была немалая, однако, с учетом сложности маршрута, вполне адекватная, то выход оказался впятеро дороже. Начальник лоцманской службы лишь руками разводил, дескать, ничего личного, просто бизнес. Не нравится – выбирайтесь сами, за ноги никто не держит. Будь у Серова линкор либо крейсер, он, честно говоря, так бы и поступил. Тяжелый корабль сквозь метеорные облака проламывается без особого риска. Увы, в их распоряжении имелся всего лишь фрегат. Кобра на вопрос Серова вздохнула и честно сказала – слишком рискованно. Пришлось соглашаться на выставленную цену и лелеять в душе мысль, что когда-нибудь они сюда еще вернутся. На чем-то мощном и с дальнобойными орудиями. С учетом нестабильной и быстро меняющейся политической обстановки не такое уж и фантастическое желание, кстати. Ну а пока выбраться в свободное пространство, из чистой вредности высадить лоцмана как можно дальше (тот даже не почесался, видать, привычный) и отправиться дальше, своим курсом.

Разгонялись они на этот раз долго и мучительно. Несмотря на то что наиболее опасные зоны остались далеко за кормой, космос все равно имел в разы больше каменюк на единицу объема, чем в нормальных системах. Кобра не вылезала из пилотского кресла, Серов тоже постоянно находился в рубке, корректируя замысловатый курс фрегата. В машинном отделении неприлично ругался Док – из-за того, что постоянно приходилось задействовать маневровые двигатели, да еще и врубать периодически тормозные, режимы их работы были далеки от оптимальных. Помимо резко возросшего износа, начался медленный, но неотвратимый перегрев. Все же площадь радиаторных батарей на фрегате, теоретически имеющая весьма приличный запас, оказалась на поверку маловата для более мощных двигателей, и в результате Доку приходилось то и дело производить сброс хладагента, чтобы хоть как-то компенсировать эту проблему. Процесс шел в ручном режиме, и механик разогрелся не хуже двигателей, разве что вместо горячего масла плевался словами, обещая запихать эти радиаторы проектировщикам в то место, где спина раздваивается и называется чуточку иначе. Зная Дока, можно было предположить, что это отнюдь не пустая угроза. В общем, досталось всем, и лишь к исходу шестых суток корабль смог набрать достаточную скорость для того, чтобы совершить прыжок. Звезды привычно дрогнули на экране, и Кобра, устало выдохнув, откинулась в кресле:

– Поздравляю нас всех. Мы все-таки выбрались.

Следующие четыре часа Серов провел в рубке в гордом одиночестве. Пилот отправилась спать почти сразу, ее работа была закончена. Док еще с час возился у себя в машинном, потом залез под душ, долго фыркал, изображая дельфина и смывая с себя грязь, которую собрал за это время, после чего тоже удалился в свою каюту. Ну а отцу-командиру пришлось работать. Гиперпространственные маневры – штука сложная, и наития в них больше, чем точного расчета. С многомерностью компьютеры справляются из рук вон плохо, и человеческий мозг в такой работе является незаменимым инструментом. Далеко не каждый способен справиться с такой задачей. Именно поэтому штурманам платят больше всех. И потому командир корабля назначается только из штурманов – все члены экипажа должны знать, что на мостике человек, способный вывести их домой, где бы они ни находились. Так что хочешь иметь под командованием свой корабль – имей образование штурмана. Неважно, первой специализацией или второй, но имей его обязательно, иначе командиром корабля тебе не бывать.

К чести экипажа «Фаэтона», все трое имели дипломы штурманов. Более того, Серов периодически гонял своих подчиненных и на тренажерах, и во время перелетов, когда требовалось исполнить несложные маневры. Это, значит, чтобы квалификацию не теряли. Зачем ему нужна была эта лишняя забота, если большинство командиров не занимались подобным? Ну, тут все просто. Серов не страдал от отсутствия честолюбия. Плох тот солдат, который не таскает в ранце маршальский жезл. Серов был хорошим солдатом, и потому старался обдумывать свои действия на несколько шагов вперед. В частности, он исходил из того, что рано или поздно имеет шанс на адмиральские погоны, и тогда ему будут нужны рядом люди, которым он может доверять. И желательно, чтобы любого из них можно было бы поставить на мостике своего флагмана. Помоги друзьям с карьерой, а они, случись нужда, помогут тебе, вполне разумная жизненная позиция. Ну а раз так, то готовить, готовить и готовить! Пускай тренируются.