Читать книгу "Комната воды - Кристофер Фаулер"

Снаружи то и дело слышался шум: то забарабанит дождь в саду, то листья ракитника шлепнутся на пожелтевшую и протекающую крышу веранды. Не было тишины и в самом доме: контрольная лампочка системы центрального отопления перегорела с таким хлопком, что Калли подпрыгнула, трубы тикали с постоянством старинных часов, а половицы скрипели, точно палуба галеона. В подвальном этаже не работали выключатели, а прибираться с фонарем было невозможно.

Дом умершей женщины: чашки и блюдца со стершимся рисунком, один ящик набит разрозненными вилками и ложками, другой – проволокой, пакетами, устаревшими штепселями, просроченными талонами на скидку и резиновыми крючками для кухонных полотенец, отвалившимися еще в семидесятых. Чужие запахи в шкафах – пакетики кардамона, можжевельника, муки для кексов, неизбежно липкие и пахучие пятна от пролитых жидкостей. Ржавые Г-образные отметины на старом линолеуме в тех местах, где стояло нечто тяжелое и железное.

В половине одиннадцатого Калли присела в холле первого этажа, чтобы распаковать белье и горстку щербатых фарфоровых безделушек, некогда принадлежавших ее бабушке. На улице было неестественно тихо, и вдруг она что-то услышала. Отложив в сторону стопку простыней, она встала и прислушалась.

Звук бегущей воды.

Несмолкающий шум дождя, потоки воды, спешащие по водосточным желобам, засасываемые в цинковые воронки, мчащиеся по пластмассовым трубам, стекающие в канализацию. Журчание неумолимо усиливалось.

Калли поднялась по лестнице на второй этаж и зашла во вторую спальню. Света здесь не было. Отсыревшее дерево оконной рамы разбухло настолько, что окно не открывалось. Здесь журчание слышалось не столь явственно, значит, дело не в сломанной водосточной трубе. Прихватив из холла фонарик, Калли включила его и отважилась спуститься в цокольный этаж. Она подумала, что нужно будет убрать перегородки и отремонтировать застекленную веранду, чтобы сделать дом более светлым.

Ванная была несуразно большой для этого дома. Калли предположила, что ее переделали из гостиной, но что за гостиная с одним-единственным крошечным окном, расположенным под самым потолком и зарешеченным? Это окно больше напоминало люк, странным образом оказавшийся на уровне мостовой.

Теперь Калли слышала звук довольно отчетливо – где-то текла, а точнее, хлестала вода. Казалось, шум доносится справа, из-за стены примыкающего дома. Она еще не встречалась с этими соседями, только знала от Хизер, что их зовут Омар и Фатима. И зачем же они подняли такой шум? По-видимому, соседи открыли даже не один кран, а все сразу. Звук был глубокий и мощный. В сочетании с барабанной дробью дождя этот водопад создавал в доме ощущение всемирного потопа.

Калли осветила фонариком ванную, о чем сразу пожалела. Сантехника оказалась дешевой, а стены выкрашены в мрачный оттенок авокадо, модный в семидесятые. Но сама ванна белая, эмалированная и, возможно, даже на ножках – «лапы с когтями» во французском стиле смотрятся неплохо, если их отчистить. Увы, вся нижняя часть ванны была обита покоробленными деревянными панелями. Калли тут же подумала о родительском доме и вспомнила, с каким маниакальным упорством этими уродливыми панелями обивали балюстрады, раковины, двери – все, что носило след викторианского стиля. Возможно, дом переделывали не меньше дюжины владельцев, причем каждый слой краски свидетельствовал не только о моде той или иной эпохи, но и об индивидуальном вкусе хозяина.

В заднем кармане у Калли все еще лежал швейцарский складной нож, которым она вскрывала коробки с вещами. По-турецки сидя на холодном паркете, она открутила шесть хромированных болтов, державших переднюю панель, а потом засунула лезвие под ее основание. Под давлением та заскрипела, треснула и отошла. Потянув панель, чтобы окончательно ее отодрать, Калли в ужасе обнаружила, что выпустила из сумрачного укрытия сотни крошечных коричневых пауков. Напуганные светом фонаря, они бросились во все стороны – побежали по ногам женщины, по полу, по стенам. Калли вскочила на ноги и стала с омерзением отряхиваться, пытаясь вытрясти пауков из одежды, чувствуя их укусы повсюду, даже там, куда насекомые не забрались.

Ей в голову пришла удачная мысль скинуть джинсы, но еще лучше было разогнать пауков ярким светом. Она бросилась под защиту голых лампочек в холле, позабыв о назойливом шуме воды. «Вот что значит иметь дом, – подумала Калли. – Потребуется время, чтобы привыкнуть».

10 Наш человек под землей

Мэю вдруг послышались странные звуки, что-то вроде «Все девчонки и мальчишки очень любят „Овалтин“…[21]». Но, конечно же, ему померещилось, ведь эту радиорекламу перестали крутить еще до Второй мировой войны. Джон покосился на новый мобильник, лежащий на столе Брайанта, и тут до него дошло, что музыка доносится именно оттуда. Артур и сам мурлыкал эту песенку, суетливо расставляя книги на каминной полке. Спустя столько лет он все еще не утратил способности сводить напарника с ума. Как, черт побери, ему это удавалось? Точнее говоря, как он умудрялся заманивать на современную технику радиоволны из прошлого?

– Ты ничего такого не слышишь? – осторожно спросил Мэй.

– Я думал, – ответил Брайант, по традиции оставив без ответа простейший вопрос. – Этот тип, твой приятель, он что, продает свои услуги? – Он нетерпеливо покопался в чаше своей трубки, но, заметив над головой Джона табличку «Не курить», неохотно засунул вересковую подругу в верхний карман. – Научная информация – ценный товар, а в Музее Лондона вряд ли хорошо платят. Не стоит завидовать другу из-за того, что он подрабатывает на стороне.

– Да с чего ты взял, что я ему завидую? И в мыслях не было, – сказал Мэй. Между тем Лонгбрайт расчистила место на столе и поставила две кружки крепкого индийского чая. – Город бы просто не выжил без теневой экономики. И этот тип мне вовсе не друг. Не люблю я его – напыщенный зануда. Я просто хочу выяснить, что он задумал.

– Даже такой дурак, как Раймонд Лэнд, и то сообразит, что если какой-то музейный работник заимел кучу денег, совсем не обязательно посылать двух новых сотрудников рыться у него в помойке. Может, он выиграл на скачках или подрабатывает таксистом?

– Между прочим, Раймонд у себя в кабинете, – предупредила Лонгбрайт. – Его гольф отменился из-за дождя. Не дай бог услышит, как ты о нем отзываешься.

Мэй подождал, пока сержант вернется к себе в кабинет, и продолжил:

– Артур, ты не понял.

– Так объясни.

– Гарета Гринвуда я знаю уже много лет. Странно, что ты с ним не встречался, ведь он тоже водит экскурсии – «Поздние викторианцы» по пятницам, «Лондонский порт» в первое воскресенье месяца, утром. Вы наверняка с ним пересекались.

– Да этих гидов сотни, причем половина – неофициальные, – проворчал Брайант. – Что я, по-твоему, должен всех знать? Давай дальше.

– В общем, Гринвуд – блестящий ученый, у него степень магистра по новой истории. Моника, его жена, забила тревогу – позвонила мне пару дней назад и сказала, что он получил заказ от некоего посетителя музея. Тот платит Гринвуду приличную сумму за оказание какой-то незаконной услуги – часть авансом, часть по выполнении работы. Видимо, это еще и очень опасно: на прошлой неделе Гарет составил завещание.