Читать книгу "Ад Лабрисфорта - Джей Эм"

– А что ещё?

– Знать – не знаю. Но ведь попал сюда Доктор не из-за наркоты. Бомбы делал.

Но началось всё не с бомб. Ральф рассказал Уэсли то, что ему было известно о Фрэнсисе. А известно ему было немало, потому что как-то раз он случайно услышал разговор двух надзирателей, которые трепались насчёт Доктора.

Оказалось, что Фрэнсис большую часть сознательной жизни трудился над разработкой какой-то технологии, которую ни за что не желали принимать всерьёз в научных кругах. Что это была за технология, Фортадо толком понять не смог – потому что и сами лабрисфортские охранники этого не понимали. Дело было затратное, и Доктор, у которого поначалу водились денежки, порядком поиздержался. Легальных путей финансирования своей дальнейшей деятельности Фрэнсис не обнаружил – желающих оказать ему спонсорскую поддержку не нашлось. С горя учёный заключил сомнительную сделку с сомнительными личностями. Впрочем, сомнительной сделка была для обеих сторон: Роджер продал ещё не изобретённое изобретение. При условии, что тёмные личности материально помогут осуществить великий замысел, права на готовую технологию должны были перейти к ним.

– Короче, я считаю, он делал какое-то оружие, – подвёл итог этой части рассказа Ральф. – Не станут же бандиты интересоваться усовершенствованным аппаратом по производству попкорна, правда? Нет, вряд ли, конечно, Доктор пытался слепить карманную термоядерную бомбу или гибрид «Узи» и «Калашникова». Скорее всего, что-то, связанное с химией, или, может, с биологией, с генетикой… Или вообще какие-нибудь технологии для информационной войны. Но это так, домыслы.

Дела Доктора не двинулись в гору и после того, как у него появились деньги, чтобы продолжать исследования. Время шло, а подозрительная группировка компаньонов Фрэнсиса всё не получала желаемого результата – прибыли, которую надеялась выручить от продажи таинственного оружия другой, ещё более подозрительной группировке. Когда бандитам окончательно надоело ждать, денежный поток, ведущий в лабораторию Доктора – и вылетающий оттуда в трубу – был раз и навсегда перекрыт. А Доктор оказался кругом должен своим недавним благодетелям. Суммы долгов стремились к астрономическим, а расплачиваться было нечем.

Бывшие компаньоны предложили Фрэнсису альтернативу: отправиться в море с камнем на шее, или срочно переоборудовать свою лабораторию для новых целей, а именно – самого простого и экономичного производства взрывчатых веществ и взрывных устройств.

Очень может быть, Доктор посомневался, прежде чем сделать выбор. Он верил, что занимается по-настоящему великим делом, и тратить свои умственные способности и время на такие смехотворно элементарные задачи было для него почти равносильно смерти. Почти – но, видимо, не совсем. В итоге он всё-таки согласился фабриковать взрывчатку, которую его компаньоны-хозяева перепродавали, наверное, той самой ещё более подозрительной группировке, которой поначалу надеялись сбыть докторское изобретение. Та группировка – то ли сама, то ли через сеть каких-то посредников – оказалась связанной с ближневосточными террористами. Когда лавочку фабрикантов бомб накрыли, ситуация возникла щекотливая. Замять дело было никак нельзя, сильно раскручивать – опасно. Кто-то предложил простой и безопасный для всех – или почти для всех – выход: найти козла отпущения. Недолго думая, на эту важную роль выбрали Фрэнсиса, объявив его организатором сети подпольных цехов по изготовлению и продаже оружия.

– Такая вот с Доком история, – заключил Фортадо. – Иногда я думаю – лучше бы его, как положено, пристрелили в срок. Но это я не со зла.

– А с чего?

– Да так. Считай меня параноиком, но мне всё время кажется, что как-нибудь наши боссы забавы ради велят Доку построить пыточный агрегат. По типу средневековых, знаешь – только, разумеется, усовершенствованный по последнему слову техники. Тогда нам всем несладко придётся.

Уэсли попытался угадать: шутит Ральф или говорит всерьёз? Но по выражению его лица понять это было нельзя.

– Док – он согласится, – продолжал Фортадо. – Особенно если ему за это дадут возможность поэкспериментировать. Заключённые для экспериментов – самый тот материал. Слышал я как-то одну такую историю. Давно дело было, когда учёные про человеческие мозги ещё совсем мало знали. И очень рвались свои познания расширить. Надо же точно установить, какая часть мозга за что в организме отвечает. А как установишь? Не в своих же собственных головах копаться? Думали-думали, как быть, да и придумали. Возьмут какого-нибудь арестанта, расковыряют ему башку, электричеством на мозги воздействуют и смотрят: туда ткнули – рука дёрнулась, сюда – нога. Так и накопили научных знаний целую кучу.

Уэсли вспомнил, что однажды где-то ему действительно приходилось читать о таких исследованиях. Но тогда он не представлял, что сам окажется в роли заключённого.

За всё время, проведённое в тюрьме на острове, с Доктором Флэш говорил мало. Перекинулся десятком фраз – не больше того. Поэтому составить личного впечатления насчёт глубины его помешательства на проблемах науки Уэсли не пришлось. Всё, что он мог сказать о Роджере Фрэнсисе – что его внешность под известный стереотип «сумасшедшего учёного» совсем не подходит. Челюсть у Доктора была квадратная и решительная, шевелюра густая, без намёка на лысину, сложение крепкое. Единственным признаком высокого ума на его лице были очки с толстыми стёклами – видимо, зрение за время своих исследовательских изысканий он посадил порядочно.

Но стереотип – на то и стереотип, чтобы жизненные примеры его опровергали.

* * *

Шестой день пребывания Флэша в Лабрисфорте, четверг, был вторым душевым из двух полагающихся в неделю. Как всегда по четвергам, в тюрьму привезли парикмахера, которого надзиратели звали Оксом. Правда, похож он был скорее на мясника.

Импровизированную «парикмахерскую» устроили в небольшом предбаннике перед душевой. Всё, что для этого понадобилось – два стула, на один из которых по очереди садились заключённые, а на другом Окс разместил весьма ограниченный набор парикмахерских принадлежностей.

Во время бритья, сидя со скованными руками и ногами, Уэсли ощущал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Хорошо, что опасные бритвы вышли из употребления. А то такой молодчик, как Окс, пожалуй, просто для смеха мог бы малость ошибиться…

Ральф Фортадо сказал Уэсли, что когда-то вместо того, чтобы возить парикмахера, заключённым выдавали одноразовые бритвенные станки. А потом перестали. Но не из-за опасений, что кто-нибудь из арестантов исхитрится с помощью станка покончить с собой. В Лабрисфорте это никого особо не волнует. Хочешь – головой о стену бейся, хочешь – на штанах вешайся, хочешь – голодом себя умори. Дело хозяйское. Главное, убить бритвенным станком кого-то другого не получится. Лезвием станка, то есть. Но один умник заточил до остроты ручку, и ткнул в пузо зазевавшемуся охраннику. Его сразу пристрелили, но и охранник загнулся. С тех пор боссы особенно внимательно начали следить за подопечными своими «третьими глазами» – то бишь, автоматными дулами. Станки выдавать перестали, а заодно, на всякий случай, и зубные щётки – и теперь их приходилось доставать контрабандой.