Читать книгу "Багровый рассвет - Виталий Винтер"

– Соседи всё же и собратья по вере, как-никак. Ничего нового в мире. Видно, что скучали друг по другу, – изрёк громко, раскатистым басом, разнёсшимся по всему трюму, один из матросов, детина под два метра ростом, старшина Криволапов.

Каперанг покосился на шумных соседей и прошипел:

– Не шуми ты так, подхорунжий. Поговорить надо…

Имперец шумно вдохнул тяжёлый, душный воздух и опустился на скрипучие нары, сделавшись сразу как-то меньше и превратившись в обычного измученного и израненного старика, которым он в свои сорок с хвостиком лет, конечно же, не был. Но для таких, не достигших ещё и двадцати, да и не надеявшихся уже их достичь, он смотрелся настоящим стариком. Мужчина посмотрел прямо в глаза подхорунжему, и тот невольно отпрянул – столько там было боли и решимости, смешанной с отчаянием.

– Мы тут, считай, одни тебе не враги. Расслабься, казачок! Ты знаешь, куда нас везут?

Вовка неопределённо пожал плечами и ещё больше напрягся. Чётко и в то же время так же тихо, как и до этого, каперанг продолжил разговор:

– Думаешь, на какой-то из сотен гнилых островов на отмелях вокруг анклавов «чёрных»? А там, кто знает, может, и сбежать удастся, так думаешь? – Видимо поняв по выражению вовкиного лица, что попал в самую точку, он с нажимом продолжил: – Вот старшина наш немного по-ихнему понимает и слышал, когда нас грузили, что отправят нас на одну из нефтяных компостных платформ возле Босфорского пролива.

Старшина, подошедший к ним, улыбнулся всеми тридцатью двумя белоснежными зубами, сказал:

– Когда учишь язык, парень, начинай с ругательств. Хорошая брань может помочь тебе лучше любого разговорника, – Он кивнул на косящихся на них с явной опаской райа.

Вовка упрямо мотнул головой, тряхнув кудрявым выцветшим на солнце чубом:

– Ну и шо? Мой сотник сказывал, что он с другого берега колхидского рога домой вернулся. Может, и мне свезёт, раз уж жив остался.

Каперанг устало и безнадёжно улыбнулся, но в глазах искрился металлический блеск стержня, словно торчащего внутри израненного тела.

– Ты не знаешь, что такое нефтяные острова, парень?! Ведь так?! – медленно, но с явным нажимом в голосе продолжил говорить каперанг. – Они дрейфуют в проливе вокруг плавучих заводов и платформ, очищая загрязнённые пятна в море. Основной метод очистки нефтяных пятен состоит в установке специальных заграждений и последующей сборке нефтепродуктов с поверхности воды. Из-за пренебрежения к механике и наличия огромного числа рабочих рук это не является для «чёрных» большой проблемой. Однако у этого способа есть два серьёзных минуса: ядовитые примеси в современном топливе, которое производят из всего, что попало, активизируют бактерии, которые используют для ускорения биоразложений в загрязнениях. На первом этапе пятно покрывается специальным составом из растительных масел, который дробит его на мелкие капли, и после чего начинают действовать нефтеядные бактерии. В этой связи основная задача учёных прошлого была в значительной активизации роста этих самых бактерий в загрязнённых акваториях. А дальше – бактерии поедают нефть, их самих жрёт планктон и далее по пищевой цепочке… Вот только в сегодняшних условиях постоянного изменения экосистем и следующих им по пятам мутаций пищевая цепочка немного продлилась – включив в себя и нас с тобой. Проще говоря, на этих самых очистительных островах люди сгнивают и разлагаются ещё живыми за пару недель.

Вовка отшатнулся и словно ударился об скалу – отлетел от стоявшего прямо за ним старшины.

– Не может быть! Мы бы знали, если бы такое было…

– Вы на своём Острове закрылись и ничего, кроме своих проблем, которых и вправду предостаточно, давно уже не видите, – устало ответил каперанг и тяжело откинулся на грязный ворох тряпок, служивший им всем подушками. Вовке ответил здоровенный старшина:

– Топили мы их пачками в последнем рейде. Вот, правда, заигрались в этот раз немного, – так же тихо свистящим шёпотом, нагнувшись с высоты своего богатырского роста, прошептал Вовке на ухо здоровяк. – Редко кто мог выжить после торпедирования. Всё и вся сгорало заживо. Вокруг же этих поплавков столько нефти разлито, да и очищенную на самих платформах хранят… Но пару выживших в последнем рейсе подобрали, и они успели многое рассказать, такое, что волосы до сих пор шевелятся. – Он провёл широкой, словно лопата, ладонью по короткому ёжику седых волос. – С этих нефтяных островов никто ещё не возвращался, парень. Вот потому-то о них никто ничего и не знает. Звери они дикие, эти «чёрные»…

Его перебил каперанг:

– Все мы, по-своему, хороши. Сыны дальних пустынь и вод не только жестоки и самоуверенны в преследовании своих целей. Их роль в нашей общей истории и культуре настолько позабыта, что до сих пор и специалистов удивляет арабское происхождение таких всемирно известных слов, как адмирал, арсенал, баржа, бизань, галера, кабель, муссон…

– Шо вы хотите? Сбежать сейчас невозможно… – Вовку не впечатлило историческое отступление каперанга, и он спросил напрямую, что им нужно.

Каперанг перебил его, сверкнув полными воли к жизни глазами, и тихо, шевеля одними губами, прошептал:

– Береги силы, казачок. Будь рядом с нами. Будь ко всему готов и просто жди. Ты из наших, и это сразу заметно. Не потому, что ты русский, или как вы там себя называете на Острове – малоросс?! Нет! Просто у тебя, как и у нас всех, – он устало кивнул на обступивших их со всех сторон матросов, – начинается дрожь негодования при каждой несправедливости, и именно поэтому – ты нам товарищ!

Вовка кивнул, и каперанг устало уткнулся головой в грязное тряпьё в изголовье нар, видимо сразу же отключился, а Вовка уселся рядом с потеснившимися, перемотанными тряпками и чёрными от въевшегося мазута матросами. Старшина в сопровождении ещё одного матроса были, видимо, самые сильные и без ранений – остались стоять. Поговорив несколько минут ни о чём, они направились в тёмную и зловонную глубину трюма – время от времени останавливаясь возле группок пленников, настороженно жавшихся один к другому, и о чём-то с ними коротко разговаривая.

Скоро наступила ночь, но это можно было понять только по отсутствию ярких полосок света, струящихся в дневное время сквозь многочисленные щели проржавевшего грузового люка, сквозь который их и впихнули вовнутрь. Правда, стало ещё жарче и спёртая духота, от раскалившейся, как жаровня, старой посудины, стала наполнять темноту трюма, отбирая у потерявших всё людей последнюю надежду на глоток свежего и чистого воздуха. В этот раз им даже не приоткрыли скрипучий грузовой люк, как делали это прежде.

Вовка сидел бок о бок с дремавшими матросами и пытался поспать и в то же время не свалиться в плескавшуюся у ног бурую жижу, заметно поднявшуюся с момента его появления тут. Это не удивляло, так как отхожего места в трюме с напиханными, словно сельди в бочку, пленниками не имелось. Как, впрочем, не было и всего остального, что позволяло бы сохранять приговорённым человеческий облик и надежду на что-то, кроме быстрой смерти. Один из сидевших рядом с ним матросов дёрнулся во сне и проснулся, устало протёр глаза грязными руками и пригладил слипшиеся редкие волосы на голове, посмотрел на подхорунжего: