Читать книгу "Ветер в Камне - Андрэ Нортон"

Вместо того чтобы взяться за гребень, Сулерна двинулась к двери, обходя стоящие у порога тяжёлые деревянные башмаки. Страшно хотелось вымыться — так мечтает об омовении тот, кто слишком долго спал, не переодеваясь. Девушка потянулась к засову и замерла — он был не на месте. Встревожившись, Сулерна открыла дверь. Та подалась без звука, никто не проснулся. Этим вечером прямо за порогом опрокинули ведро с водой, и теперь там было грязно, а в грязи виднелся отпечаток ноги с необычно большим безымянным пальцем. Сулерпа узнала отпечаток — она сама бинтовала ногу порезавшемуся Жэклину. Куда это он собрался?

В дане Фирта ещё помнили несколько защитных заклинаний. По всему дану расставили печати, и можно было не бояться, что какая-нибудь тварь подберётся незамеченной. Заклятия не реагировали на своих, поэтому Сулерна могла бы поднять тревогу лишь нарочно.

Острые камешки больно кололи босые ноги, но Сулерну подгоняло чувство внезапной свободы, смешанное с нарастающей тревогой, и девушка переступила на мягкую обочину. Тонкие ароматы ночных цветов и свежескошенной травы заглушили наконец запах кухни.

Сулерна прошла весь сад и быстро свернула к полю, не доходя до ворот во внешний мир — там печать сработала бы, невзирая на то что она своя.

Вчера мужчины ходили пахать — пока враг не отнял у них жизнь, каждый клочок земли продолжали старательно возделывать и засеивать. Горлицы нашли в ограде дыру и уже копались во свежевскопанной почве. Следить за тем, чтобы они не расклевали драгоценные семена, должны были Жэклин и маленькая Марита.

Девушка попыталась стряхнуть влагу с юбок, давно уже пропитавшихся росой. Она хорошо знала племянника. Почти с самого рождения Жэклина по ночам тянуло на улицу. В конце концов госпожа Ларларна заключила, что таково проявление искорки таланта, хотя какое отношение к нему могли иметь прогулки под луной, даже она не понимала. Жэклина так и не отучили бродить по ночам, лишь строго-настрого запретили ему выходить за пределы дана.

И вот пожалуйста! Сулерна рассматривала распаханное поле. Пернатые воришки пока не ушли далеко от своей дыры. Однако она ясно видела следы — чёткие отпечатки босых ног на мягкой земле.

Девушка встревожилась. Это совсем не походило на Жэклина. Никто в дане не смел ходить по свежей пашне, разве что совсем несмышлёные маленькие дети.

Она нахмурилась и перелезла через ворота, не открывая их. Угроза, нависшая над Фиртом, сгустилась. Сулерна поспешила по свежим следам, пытаясь подавить в себе страх.

Жэклин прошёл по краю поля, и его следы терялись у колючей малиновой изгороди, через которую девушка перелезть не рискнула.

— Жэки! — позвала она. — Где-ты, Жэки?

Ей было страшно. Скоро уже рабов погонят на бесплодные поля, которыми когда-то так гордились землепашцы. На память пришёл рассказ Жэки о том, как он прятался в этих самых кустах. Тогда он узнал удивительную новость — может быть, теперь мальчик решил выведать что-нибудь ещё.

Сулерна замерла и прислушалась. Гоббов всегда было слышно издалека. Пока ещё стояла тишина, но девушка не рискнула позвать во второй раз. Последний шанс найти ближайшую охранную печать и поднять тревогу. Однако до сих пор Сулерна почти не покидала дома. Она, как и все данцы, знала, где находятся основные печати, но у тех, кто, рискуя жизнью, работал в поле, были и свои, о которых они помалкивали.

Сулерна всмотрелась в густой малиновый куст, гадая, где бы сама установила такую печать. Жэклин, подслушивавший из кустов, явно не боялся поднять тревогу. У него даже было оправдание — мол, послали собирать ягоды. Хотя они ещё не до конца созрели, теперь данцы не отказывались ни от какой еды.

Девушка осторожно двинулась вдоль малиновой изгороди, уверенная, что идёт в нужную сторону. Вскоре она увидела слабый отпечаток ноги, за ним — ещё один. Следы вели все дальше от дома, и ей это не нравилось.

Поэтому Сулерна почти не удивилась, когда прямо впереди раздался крик боли и ужаса. Она ухватилась за малину, уже не обращая внимания на шипы, и упала, увлекая за собой недавно выпиленный и постав ленный на место куст, достаточно большой, чтобы в образовавшуюся дыру мог пройти человек.

Она вскочила — второй крик был негромкий и быстро утих. Сулерна ринулась вперёд, туда, где поворачивал древний торговый тракт, и увидела Жэклина. Он лежал неподвижно, и девушке показалось, что его куртка мокра от крови. Позабыв обо всём, Сулерна бросилась к мальчику.

Потом, казалось бы ниоткуда, возникли руки. Одна ударила её по лицу, так что закружилась голова. Сулерна пыталась бороться, но было поздно, руки уже срывали с неё скудную одежду.

Теперь она видела лицо нападавшего — вовсе не уродливую морду гобба.

— Юржик! — вскрикнула девушка.

Тот ударил её снова и склонился над бесчувственным телом названой сестры.

12

НАД ЮРЖИКОМ нависло угрюмое серое небо. Он лежал в полусне, глядя вверх. Теперь и солнце приобрело мертвенно-серый оттенок. Но башня… где… как?

Внезапно он вздрогнул. Рядом раздался слабый стон. Юржик с трудом — руки и ноги будто отказались повиноваться — встал и посмотрел вокруг. Нет! Это кошмар, кошмар, который послала проклятая книга!

Только ужасное зрелище не исчезло, как всегда, когда он пробуждался от морока. Девушка стонала, из её распухших губ сочилась струйка крови. Глаза юноши безжалостно скользнули вдоль тела, как будто нарочно, чтобы зрелище навсегда отпечаталось в памяти. Белая кожа, синяки… и это сделал он.

Глубоко внутри он понимал, что не способен на такой чудовищный поступок. В это мгновение Юржика оставили последние иллюзии. Ветра не было — но не было и Эразма и его картинок. Были только он и… она.

Сил встать не осталось, и юноша подполз к сестре на коленях. Её глаза были открыты. Сулерна смотрела вверх, как будто всматривалась во что-то. Юржика она не замечала.

— Сулерна, — прошептал он. Ему хотелось кричать, чтобы освободить её — и себя — от кошмара, который не мог, не мог быть правдой.

В ответ раздался лишь стон. Девушка продолжала смотреть в пустоту. Она была такая худая, грудь — теперь исцарапанная и покрытая синяками — такая маленькая, едва ли больше, чем у девочки, которая только-только впервые ощутила дар луны. А ниже…

Юржик вскинул голову, как лесной волк, и взвыл, но никакой вой не мог избавить его от стыда и позора.

Как и Сулерна, не увидевшая прежде Юржика, он никого не заметил, пока резкий рывок за волосы не откинул его голову ещё дальше назад.

Над ним навис человек, с лицом, настолько искажённым яростью, что юноша не вспомнил, как его зовут. Взметнулся серп. Юржик и не думал защищаться — ему не было оправданий. Он почти не заметил, как лезвие вспороло горло и горячим потоком хлынула кровь. Однако кроме безумной ругани палача он слышал что-то ещё… призрачное дыхание… где-то… почти…

Ветер.