Читать книгу "Растопив лед недоверия... - Элиса Хэнри"

Мать, как всегда, сидела у телефона на небольшой кухне, сверкающей чистотой. Увидев Марию, она тут же положила трубку.

– Да уж, эта ночка прошла довольно бурно, – сказала мать.

– Доброе утро, мам, – ответила Мария, целуя ее в румяную щеку.

– Что за платье ты надела, милая? Я не припоминаю, чтобы ты покупала нечто подобное тому, как мне описали.

– Я купила его год назад, но оно казалось мне слишком коротким и узким, – объяснила ей Мария.

Мать кивнула.

– Так я и думала. А что там за история с шерифом? Я уже неделю только о вас двоих и слышу от своих кумушек. То он покупает тебе термостат, то вы появляетесь вместе на празднике Дня основания… Ты же не бывала там со времени смерти Джоша. Да и Сэм без остановки говорит о нем.

Мария покачала головой.

– Мне кажется, ты и так уже все знаешь, мам. Даже можешь рассказать мне пару фактов, о которых я не имею понятия.

Мать лукаво взглянула на нее.

– А о пожаре ты уже слышала?

– Пожар? – удивилась Мария.

– Я только несколько минут назад узнала об этом. – Она была довольна, что может сообщить дочери какую-то новость. – Начальник пожарной бригады сказал, что это поджог. Кто-то облил все бензином и бросил спичку. Для Томми и Рикки дела складываются не слишком хорошо, правда? – Она вздохнула. – Все заметили, что Томми пришел на танцы позже остальных. Не надо быть гением, чтобы связать одно с другим. Ты ведь не сказала бы, что шериф глуп?

Мария пожала плечами.

– Мам, шериф Робертс умен и с хорошим чувством юмора. К тому же он высок, темно волос и довольно привлекателен. Хотя думаю, тебе уже об этом сообщили. Он любит Сэма. Может быть, он слишком серьезно относится к работе, но это почти единственный его недостаток. Боюсь, я влюбилась в него по уши. Но он такой же, как Джош.

Выражение лица матери было как нельзя более серьезным, когда она посмотрела на дочь.

– Если что-то случилось один раз, это вовсе не значит, что то же самое произойдет снова. Если ты считаешь, что этот мужчина тебе подходит, не раздумывай. Хватай его и держи.

Мария была поражена.

– Но ведь он для здешних никто, мам. Ни Лайтнер, ни…

Мать только нетерпеливо хмыкнула и перебила ее:

– Он шериф, детка. Через десять лет никто даже не вспомнит, что он приехал из Чикаго. – Она взяла дочь за руку и посмотрела ей в глаза с нехарактерной для нее тоской. – Я знаю, каково потерять любимого человека… Но мы с твоим отцом прожили вместе много счастливых лет… Ты тоже заслужила это, Мария. Ты и Сэм оба заслуживаете лучшей жизни.

Мария не могла прийти в себя от услышанного. Первый раз мать так говорила с ней, и она почувствовала, как рухнула между ними стена отчуждения.

– Мамочка! – Она стала покрывать поцелуями ее лицо.

– Ладно, детка, – строго сказала старая леди, – и давай…

Но в ту же секунду с криком, что он опаздывает на школьную спортивную игру, влетел Сэм, и Мария с сыном поспешно выбежали.

– Мы еще поговорим с тобой, мам! – только и успела крикнуть Мария.

На следующее утро Мария проводила Сэма в школу и, собрав в кулак все свое мужество, отправилась в офис. Если Джозеф действительно считал, что она причастна ко всему, что случилось, то у него было время обдумать происшедшее более тщательно. И ей не терпелось узнать его решение.

Когда она припарковалась на стоянке у офиса и вышла, то ее у входа встретила целая группа людей, состоящая из рабочих и добровольцев.

– Мы слышали о том, что случилось, – сказал водопроводчик. – Здесь собрались все рабочие. Мы готовы начать ремонт сегодня же.

Добровольцы предложили свою помощь по уборке помещения.

Представшая перед ними картина оказалась даже хуже, чем предполагала Мария. Все от пола до потолка было залито краской, папки и документы валялись повсюду, мебель была переломана.

И везде были разбросаны проклятые листовки.

– Вы считаете, он действительно угробил эту девушку? – спросил электрик, кивая на одну из них.

Скажет ли он правду? – подумала Мария. Джозеф был довольно скрытным человеком. В разговорах с ней он никогда не упоминал о Рейчел, о своем прошлом.

К середине дня надписи снаружи здания были уже смыты и внутри значительно поубавилось мусора стараниями добровольцев.

Мария отдавала распоряжения то рабочим, то еще кому-то, старательно прислушиваясь и ожидая услышать голос Джозефа. Прошел день, а Джозефа все не было.

– Шериф так и не появился, чтобы осмотреть офис, – сказала она Марксу, который только что вернулся с патрулирования.

– Его не будет следующие два дня. Дела в комиссии, – объяснил он, как-то странно на нее взглянув.

Мария легко прочитала его мысли. Все видели, что они с Джозефом танцевали как настоящая пара. А раз она не знает, где он будет следующие два дня, это значит только одно: они больше не пара.

Она не стала просвещать ни Маркса, ни кого бы то ни было. Во-первых, потому, что сама не была уверена, в каких отношениях они с Джозефом после той размолвки воскресным утром.

Нацепив на лицо дежурную улыбку, Мария продолжила руководство восстановлением офиса с таким рвением, словно от этого зависела ее жизнь.

Этим вечером Мария вскакивала на каждый телефонный звонок, но ждала, пока не заговорит автоответчик, прежде чем снять трубку. Она бы не стала отвечать Джозефу. Ей совершенно не хотелось обсуждать с ним сложившуюся ситуацию по телефону.

Но ей так и не представилась такая возможность. Ни в этот вечер, ни на следующий день от Джозефа не было вестей.

Эти дни Мария занималась тем, что разбирала бумаги и снова раскладывала их по папкам, как впервые, когда пришла в офис.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Каждый год в Голд-Спрингс приезжало несколько тысяч туристов, чтобы принять участие в Дне основания. Их ждали парады и барбекю, конкурсы и экскурсии по старинным зданиям, поселку рудокопов, посещение и открытие нового рудника.

Было утро среды, когда Джозеф вернулся в Голд-Спрингс.

За то время, что он провел в Рокфорде на заседаниях комиссии, город изменился. Все здания, даже старинная тюрьма, сверкали чистотой и свежей краской. Каждый угол украшали свежие желтые хризантемы, большие вывески зазывали посетителей. По улицам шагали клоуны в разноцветных костюмах и озабоченные суетящиеся леди, несущие зонтики от солнца.

Его охватило странное чувство сопричастности, родства с этим местом. Он прожил здесь совсем немного, но, когда смотрел на празднично украшенный город, его охватывала гордость.

Джозеф чувствовал, что соскучился по Голд-Спрингс, по офису, но еще больше он соскучился по Марии. Мысли о ней вызывали в нем смешанные чувства. Он думал, что было правильно оставить ее на несколько дней, дать ей время успокоиться, чтобы она смогла выслушать все его извинения.