Читать книгу "Между нами девочками, говоря… - Зента Эргле"

— Твоя любовь еще на вершине березки качается. Придет парень, стройный, как тополь, положит ее тебе на ладонь, и засветишься ты вся, запоешь. Сумей только дождаться настоящей.

* * *

— У моей мамы в театре блат, — похвасталась Санита в понедельник утром. — Ей пообещали любой костюм на выбор. Я еще не решила, что лучше — наряд королевы или маркизы. Мама считает, что в наряде королевы я буду слишком выделяться. А как по-вашему?

— Валяй, напяливай, — бросил Клав, проходивший мимо. — Гордиться-то тебе больше нечем, только тряпками и остается.

— С придурками не разговариваю, — отрезала Санита. Близнецы, как обычно, ходили в обнимку и таинственно молчали.

— Какой интерес, если все маски будут заранее известны, — отбивалась Рита от любопытных. — Аллегро, оставь для нас в программе небольшой номер.

— Я умираю! — Юрис расслабленно опустился на парту. — Это уже третья заявка.

— А что еще?

— Получил записку от какой-то цыганки. Просит подготовить номер из «Кармен» Бизе. Объявился фокусник. Ему подавай легкую приглушенную музыку. Надеюсь, вы-то обойдетесь без сопровождения?

— И не надейся! — осчастливила его Марга иронической улыбкой. — Для нас, пожалуйста, дуэт из оперетты Кальмана «Сильва».

* * *

Со смотрительницей, следившей за порядком в залах средних веков Музея истории, в один из январских дней едва не случился инфаркт. Посетителей, как обычно в будни, было мало. Удобно устроившись в кресле, она вязала внуку свитер и, чтобы не спутать сложный узор, вполголоса считала петли: три направо, две налево, две снять. Внезапно через открытую дверь она заметила, как в соседнем зале средневековый рыцарь, годами недвижно стоявший в углу, начал поднимать руки и крутить головой. Вязанье выпало у нее из рук. Она пронзительно вскрикнула и без чувств обмякла в кресле. Немногочисленные посетители и служители из других залов поспешили к ней. Кто-то принес стакан холодной воды и брызнул в лицо. Она открыла глаза и рассказала о случившемся. Но выяснилось, что, кроме нее, никто ничего не заметил.

— Ты задремала, вот тебе и приснилось, — успокаивали ее товарки.

— Да вы что! Я на работе никогда не сплю. И ты ничего не заметил? — обратилась она к долговязому длинноволосому парню с блокнотом в руке. — Крутишься тут третий день вокруг этого страшилища, рисуешь что-то, измеряешь.

— Я из исторического кружка Дворца пионеров, — пояснил парень. — Готовлю доклад о средневековых модах.

Внешне парень был просто вылитый Даумант из восьмого «б».

* * *

Все хлопоты о праздничной программе взяла на себя учительница пения Иева Александровна. По школе ходили слухи, что программа должна быть суперколоссальной, но сами исполнители таинственно молчали и у них ничего нельзя было узнать. Учительница рисования

Майга Николаевна вместе со своей свитой — лучшими художниками школы — готовила декорации. Ребята расхаживали по школе в старой одежде, с красками и кисточками, таскали какие-то рамы и рулоны бумаги. Первую скрипку во всем этом играл, безусловно, Даумант.

— Не представляю, что бы я делала без Петерсона, — сказала как-то Майга Николаевна Рейнису Карловичу. — С красками и кистью он обращается так виртуозно, словно всю жизнь только этим и занимался. Талант!

Заместитель директора по хозяйственным вопросам Валентин Кристапович Рушко, издали завидев учительницу рисования, пустился наутек, однако Майга Николаевна, несмотря на свою полноту, оказалась проворнее.

— Нам потребуется еще пять метров полотна, десять листов картона, килограмм светло-зеленой краски. — На щеках ее появились милые ямочки.

— Я всегда относился к вам с уважением, Майга Николаевна, — произнес Рушко. — Но сейчас вы меня вот до чего довели, взгляните! — И он вывернул карманы. — Пусто!

— Найдем! — не уступала Майга Николаевна. — Хотите, первый вальс на карнавале я оставлю для вас?

— Не выношу этот танец, у меня от него кружится голова, — проворчал Рушко. — Давайте ваш список. Но сверх этого ни копейки.

Когда в праздничный вечер директор пошел в зал, его окружили сказочные существа — красные шапочки и снегурочки, арлекины и клоуны. С потолка свисали огромные разноцветные шары и гирлянды серпантина. Стены были украшены фантастическими рисунками.

— Ну как, нравится?

Директор обернулся. За спиной у него стояла настоящая ведьма с всклокоченными волосами, красным носом, в полосатых чулках и с метлой в руках.

— Майга Николаевна, честь вам и слава! — директор не скупился на похвалы.

Раздался скрипучий мужской смех, и ведьму как ветром сдуло.

— Хотите, погадаю, — предложила неизвестно откуда возникшая цыганка с красной розой в волосах. — На сердце у вас красивая блондинка и двое детей. Старший доставляет вам немало хлопот, но вот эта линия говорит, что все кончится благополучно.

— Откуда вам это известно? — директор вырвал ладонь из руки цыганки.

— Мне все известно, такая уж у меня профессия. — Цыганка сверкнула белыми зубами и исчезла.

«У кого из наших учительниц такие красивые зубы?» — размышлял директор.

Зазвенел звонок, возвещавший о начале концерта.

На сцену Клав вышел на руках. На ноги он натянул огромные рабочие рукавицы, а руки сунул в старые женские сапоги. Фрак на нем был по крайней мере номера на два больше, чем положено, и фалды его волочились по земле, а брюки, натянутые до подбородка, собрались в гармошку. Голову украшал цилиндр. Раздался взрыв хохота.

С минуту Клав ловко жонглировал цилиндром, тросточкой и рукавицами, а потом пригласил на сцену директора и географа. Под восторженный смех зрителей Клав стал вытаскивать из ушей и носа директора разноцветные серпантиповые ленты и обвил его ими так, что директор стал похож на полосатую куколку насекомого. У географа из кармана пиджака он достал несколько яиц и объявил, что яйца это не простые, а особенные, «колумбовы».

Старший брат Клава Юст и его друг Тагил пришли в свою бывшую школу посмотреть, как справится «малыш». Они знали, что Клав мечтает поступить в Московское эстрадно-цирковое училище и тайком занимается с бывшим клоуном и жонглером Робертом.

— А хватка у малыша есть! — оценил Тагил первое публичное выступление Клава. — Конкурс в Москве чертовски труден.

— Да, туда валом валят со всего Союза, и из самодеятельности, и эстрадники, и дрессировщики, — добавил Юст. — А у малыша с русским не ахти как.

Новый ансамбль биг-бита из восьмого «б» переживал первое боевое крещение.

Байба, белая как мел, прислонилась к стене.

— Мне нехорошо, я не смогу петь, — прошептала она.