Читать книгу "Кинжал Зигфрида - Наталья Солнцева"

– Ага! – ухмыльнулся Гришка. – Я было подумал, он и стрелять-то не мастак. Велели ему попробовать. Ниче, справился. Выстрелить-то он выстрелил, однако в бегущего кабана нипочем бы не попал. Мы успокоились. Все шло как по маслу! Тут еще туман подвалил… Любой, кто понимает, в момент бы подвох заметил. Какая в тумане охота? Егеря поступили по совести, сказали москвичу: «Лучше это дело отложить до ясной погоды. Не ровен час вместо кабана друг друга подстрелим». Но тот ни в какую! Упертый оказался. «Пошли, – говорит. – Не люблю откладывать. Кто знает, что завтра будет?» Ну а нам-то что? Нам только того и надо. В тумане новичок и вовсе растеряется, пальнет куда попало или вообще стрелять не станет. Мы на него и свалим вину. Охота из-за кого не удалась? Из-за него! Гони бабло – и до свидания!

Астра покусывала губу от нетерпения, но не торопила рассказчика. Тот взял паузу.

– Как же все получилось? – не выдержал Матвей. – Кто-то попал под выстрел? Я даже догадываюсь кто. Судя по тому, что вы трое сидите и ужинаете в добром здравии, пострадал наш друг Неверов.

Грибовы, и без того красные от выпитого, побагровели.

– Ты нам убийство не шей! – взревел Гришка. – Мы на это не подписывались. Мы обещали рассказать, как дело было. Никто его не убивал!

– А где же он?

– Мы почем знаем? В него никто не стрелял.

– Куда же он делся? Почему не вернулся вместе с вами в город?

– Может, он в лесу заблудился… – неуверенно предположил Степан. – Или кабан его задрал.

– Ах, кабан все-таки был? – встрепенулась Астра.

Грибовы с возмущением уставились на нее. Куда лезет, баба?

– Ну, был, – признался Гришка. – Черт его разберет, откуда он выскочил. Макар с Ванькой клялись и божились, что не выгоняли зверя, в глаза его не видели. Туман ведь стоял! И тут огромный такой секач ошалелый возьми и вынырни как из-под земли! – увлекся он, заново переживая странную охоту. – Мы замерли. Он пронесся мимо, вломился в кусты и пропал в тумане.

– А Неверов? Выстрелил?

– Нет, он тоже не ожидал. Оцепенел сначала. Крикнул: «Вепрь! Вепрь!» И кинулся преследовать.

Грибовы замолчали. У Астры от волнения перехватило горло:

– Догнал?

– А мы почем знаем? – повторил свою излюбленную фразу Гришка. – Мы его больше не видели.

– Кабана?

– И кабана, и этого, москвича вашего. Звали его до хрипоты, стреляли в воздух – и ниче.

– Как? – поразился Матвей. – Вы оставили человека в лесу?

– А что, прикажешь нам тоже в лесу оставаться? – рассвирепел Степан. – Он же не глухой! И слышал стрельбу. Сам мог выстрелить из ружья. Мы до вечера бродили вокруг да около, пытались его отыскать. Только в тумане это бесполезно. Егеря тоже руками разводили да затылки почесывали. Решили возвращаться в домик, а наутро опять идти на поиски. Ждали, что он сам выйдет. Там просека рядом – отличный ориентир. Не дождались…

– Может, заблудился новичок?

Грибовы одинаковым движением пожали плечами.

– Или выбрался на лесную дорогу далеко от охотничьего домика да поленился назад топать. Чего ему волноваться? Пошел да и пошел себе, на деревушку наткнулся, переночевал, поел, сел на автобус и был таков. Главное – денег платить не надо за наши старания! Мы так и подумали: сбежал мужик, пожадничал.

За окном залаяли собаки.

– Пойду дам им поесть, – сказал Гришка. – Голодные с утра.

Он вышел, а Степан потянулся к бутылке.

– Погоди, – остановил его Карелин. – Чем дело закончилось? Где Неверов?

– У молодки какой-нибудь на перинах нежится, ночевка, видать, была сладкая. Прилип мужик. Или у егерей гостит, в «Вепре».

Грибов сомневался, что москвич столько времени сидит в охотничьем домике. Но другие объяснения были ничем не лучше.

– То есть… вы его не нашли и… спокойно уехали домой? – не верила своим ушам Астра.

– Он сбежал от нас. Денег пожалел. Тем более секача мы ему не загнали. Обиделся парень! Короче, если начистоту, мы были уверены, что не застанем его в городе. Послали Гришку потихоньку проверить, стоит еще тачка у Шемякина или нет. Оказалось – стоит, как стояла, и хозяин не появлялся. Тут мы призадумались. Какие могут быть варианты? Загулял у деревенской шалавы или вернулся в домик егерей, погостить. У залетных пташек разные причуды бывают.

– Другие соображения имеются?

Степан опустил жуликоватые глаза, поскреб бороду.

– Хреново, если чувак заблудился, забрел на болото и… В тех местах гиблые топи, Дамианова трясина. Слыхали?

– Хочешь сказать, Неверов утонул в болоте?

– Ну… всякое случается.

– С «Вепрем» связь есть?

Грибов покачал головой.

– Не-а. Сотовая не берет, а на спутниковую они не заработали. Говорю же, захудалое хозяйство. Да появится ваш Неверов! Взрослый мужик с ружьем в лесу не пропадет. Это ж не зима, чтобы замерзнуть, и не сибирская тайга, чтобы месяцами блудить. Я у него приборчик видел наподобие компаса.

– А вдруг его «монашка» в трясину заманила? – сказал младший Грибов, и все повернулись в его сторону. Он стоял в дверях, раскуривая папиросу. – Я лично в привидения не верю, но люди зря болтать не станут. В тех местах призраки бродят! Морочат охотников, гробокопателей разных, богомольцев пугают.

– При-и-израки? – протянул Матвей. – Это интересно. Хотя все могло быть гораздо проще. Вы отвезли Неверова подальше, убили его, ограбили и утопили труп в болоте. Потом придумали басню про охоту на кабана и незадачливого охотника, который заблудился в трех соснах.

Из глаз Гришки полетели искры от услышанного.

– Эй, ты че? Опять убийство нам шьешь? Не убивали мы москвича. Мы не душегубы, чтобы из-за бабла человека порешить. Между прочим, он нас предупредил, что денег у него с собой больше нет. Обещал, когда вернемся с добычей, здесь доплатить. Понял?

Матвей недоверчиво хмыкнул.

– Мы тут кумекали… про нечистую силу, – хрипло произнес Степан. – Я думаю, дыма без огня не бывает. У меня дружок в армии был, родом из Голыгина. Он такие страсти рассказывал! Будто неподалеку от ихней деревни в старину кому-то отрубили головы, а тела бросили в болото. И теперь, когда туман ложится, они выходят на дорогу, головы держат под мышкой и кланяются. Жуть!

Глава 11

Париж. 1939 год, сентябрь

Клумбы перед особняком на улице Пюто источали аромат цветов. По фасаду здания вился плющ, тронутый медью и багрянцем. Яркие краски таили в себе увядание.

Двое мужчин – один подтянутый, седой, другой помоложе, с черными усиками на красивом лице – стояли у окна. Оба были эмигрантами из России, но разговаривали между собой по-французски.