Читать книгу "Эд, граф Парижский и король Франции. 882-898 гг. - Эдуард Фавр"

Норманны, узнав о приближении армии, выкопали вокруг всего своего первого лагеря на правом берегу рвы шириной в фут и глубиной в три и прикрыли их ветками и соломой, оставив необходимые проходы; несколько норманнов укрылось в складках местности[323].

28 августа подъехал Генрих и неосторожно, с небольшим эскортом, приблизился к позициям норманнов, чтобы понять, с какой стороны армия могла бы атаковать вражеский лагерь, а где — стать лагерем сама. Норманны вышли из своих укрытий и стали его тревожить криками и стрелами; Генрих хотел напасть на них, но угодил со своим конем в ров; норманны бросились к нему, его свита обратилась в бегство, и, прежде чем Генрих смог подняться, его прикончили. В то время как враги срывали с него оружие и делили добычу, подоспели франки под командованием графа Ренье[324], который, хоть и получил ранение, все же вырвал у противника бездыханное тело Генриха. Это была огромная потеря для франков; император, узнав о ней, выразил глубокую скорбь. Графа Генриха отвезли в Суассон его воины, отступившие к месту расположения основных сил армии; он был похоронен в базилике Сен-Медар; эпитафия ему[325] до нас дошла — она темна по стилю и высокопарна, но дает понять значимость этого «Генриха Великого, выдающегося отпрыска франков, повелевавшего как триарх саксами, франками и фризами… каковой советами и, может быть, еще в большей мере оружием способствовал процветанию государства, когда оно колебалось… каковой как вождь сократил число врагов, истребляя их».

После этого первого успеха норманны предприняли сильнейший натиск на город, поскольку приближение императорской армии не оставляло им надежды продолжить осаду. Воспользовавшись тем, что вода стояла особенно низко[326], они однажды в полдень пошли на приступ города во всех местах одновременно; бой начался по всей длине стен; воздух потемнел от дротиков, стрел, камней, свинцовых пуль, летевших во всех направлениях; колокола церквей били в набат. Святая Женевьева, рака которой была перенесена на восточную оконечность острова, святой Герман, мощи которого вынесли на стену и имя которого было у всех на устах, поддерживали защитников Сите своим присутствием. Мало-помалу норманны покинули стены и мост, чтобы сосредоточить все усилия на башне, которую они штурмовали; поскольку их было слишком много, все не могли сражаться одновременно и многие оставались праздными зрителями. К вечеру, уже отнеся на свои корабли многих убитых и раненых, норманны прибегли к знакомому приему — разожгли перед воротами башни сильный огонь. Франки, залив костры норманнов водой, решились на вылазку; на башне остался один-единственный священник, направлявший на пламя частицу древа истинного креста; варвары обратились в бегство. Парижане, победоносные и исполненные радости, вернули мощи святого Германа в его храм[327], изъявляя благодарность бывшему епископу. После осады Эбль заказал святому Герману раку, которую признательные верующие, в том числе Эд, осыпали дарами[328]; а когда монахи смогли перенести мощи святого в Сен-Жермен-де-Пре, они оставили одну его руку в церкви Сен-Жермен-ле-Вьё, где прежде нашли убежище[329].

Карл III не торопился и из Кьерси, где был еще 4 сентября[330], послал в Париж, чтобы разведать место, где можно стать лагерем, отряд из шестисот человек под командованием двух братьев Тьерри и Одрана[331]; выполнив свою задачу, эта группа пошла обратно, но, поскольку норманны ее тревожили, была вынуждена нанести мощный контрудар, отбросила их и отогнала за высоты Монмартра к Сене, многих перебив.

Наконец, проведя совет, император со своей многочисленной армией тронулся с места и пошел к Парижу. Должно быть, подошел он к нему во второй половине сентября[332]. Он, не встретив, похоже, сильного сопротивления, выгнал норманнов из их лагеря на правом берегу — после последнего штурма их там оставалось более или менее много, ведь они переправились через реку, что вернуться в свой главный лагерь. Карл III разбил свои шатры у подножья высот Монмартра, напротив башни Большого моста. Освободив проход в Сите, он послал некое подкрепление, чтобы сменить тех, кто уже месяцев десять держал оборону; потом он переправил свою армию через реку и расположил ее на левом берегу напротив лагеря норманнов, которые то ли из хитрости, то ли из страха, похоже, не оказывали никакого сопротивления. Впрочем, император не вступил в бой, и в его руках эта армия стала бесполезной, потому что, как пишет анналист, граф Генрих был мертв[333]. Эти простые слова отражают масштаб потери. Норманны начали переговоры и намеренно затягивали их.