Читать книгу "Бывший муж - Эмили Роуз"

– Он не способен…

– Ах, не способен? – Губы Грэма скривились. – По Ривьере слоняются сотни безнравственных и беспринципных бездельников, готовых подцепить одинокую молодую особу, имеющую много денег и мало разума. В твоем случае этот Вельер рассчитывал на то, что сорвет хороший куш!

Эрни отшатнулась. От сказанных им слов ей стало нехорошо.

– Ты отвратителен…

– Вовсе нет, просто реально смотрю на вещи.

– Но Жюль просто мой друг, – с горячностью возразила она. – Он никогда… – Внезапно она осеклась. Было бы неправдой говорить, что Жюль никогда не пытался изменить их дружеские взаимоотношения. Но, с другой стороны, она никогда не испытывала неудовольствия, беря его за руку…

Грэм заметил ее мгновенное замешательство, и его пальцы глубже впились в руки, причиняя боль. Он ближе подтянул ее к себе, тесно прижав к своему телу.

– Не ври мне, Эрни, – прошипел он. – Не думай, что я не видел выражения твоих глаз там, на террасе. Но если ты считаешь, что я позволю тебе кокетничать с другим мужчиной в моем доме, то глубоко заблуждаешься!

Какое право он имеет так думать о ней, если даже и увидел ее с Жюлем на террасе! – возмутилась она про себя.

Он положил руку ей на затылок и прижал к себе так, что ее груди расплющились о его мощные мускулы.

– Я уже говорил тебе, Эрни, – если тебе требуется физическое удовлетворение, то и я не откажусь от него!

Она ощутила, как напряглись его мышцы, и вся сжалась. И вдруг ее чувства внезапно ожили, обострились под действием его поцелуя.

Губы у него стали мягче. Грубость прикосновения сменилась нежностью, вызвавшей у нее томление. Эрни обмякла, выгнувшись в его объятиях. Она обвила его шею, почти не соображая, что делает. Она ощущала на своей коже его горячее прерывистое дыхание. Его руки жадно скользили по ее телу, возбуждая ее все сильней и сильней. Она почувствовала, как желание, словно огонь, охватывает ее всю.

Она ничего не замечала, кроме близости его тела, хотя оно было скрыто одеждой, в отличие от ее, полуобнаженного.

В наступившей тишине явственно послышался шорох шагов Луизы в соседнем холле. Они оторвались друг от друга с виноватым выражением в глазах. Появилась экономка.

– Месье Грэм, вас просят к телефону. Звонят в кабинет.

Грэм выругался сквозь зубы. В следующую секунду он резко повернулся и направился в кабинет, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Луиза, удивленная таким необычным поведением, уставилась на Эрни, но та, что-то нечленораздельно пробормотав, взбежала вверх по лестнице, желая лишь одного – как можно скорей скрыться в своей спальне.

Она была потрясена собственным поведением, хотя все ее тело продолжало вздрагивать от возбуждения, которое она пережила за какие-то секунды в объятиях Грэма. Эрни бросилась на кровать, ощутив обнаженной разгоряченной кожей прохладный шелк покрывала, и попыталась привести в порядок свои чувства. Но спокойствие не приходило. Она вскочила, сбросила бикини и направилась в ванную. Пустив душ в полную силу, она медленно поворачивалась под струями воды. Закрыв глаза, старалась смыть с себя и запах, и чувства, которые еще несколько минут назад заставляли ее трепетать.

Какая-то доля сознания была напугана обвинениями, высказанными Грэмом, но еще больше ее пугал тот метод реванша, который она избрала, сославшись на глупейшие статьи в газетах, касавшиеся Грэма. Однако сильнее всего ее потрясла собственная реакция на его внезапное появление на террасе, ее пылкие возражения по поводу обвинений в отношении Жюля и, конечно, взрыв плотской страсти к Грэму. Все говорило о том, что она не в силах владеть этой страстью, которая вспыхивает под влиянием его мимолетного взгляда, пустячного нежного прикосновения…

Она все стояла под упругими струями душа, сделав воду еще холодней. Наконец, замерзнув, накинула на себя халатик и пошла в спальню. Длинные шторы легонько колыхались под дуновением ветерка. Она вышла на балкончик, оперлась локтями о перила и взглянула на сад. Он был весь в яркой зелени, а за ним простиралась глубокая полоска моря.

К вечеру похолодало. Запах сосен, растущих у подножья холма, смешивался с ароматом цветов в саду: роз, лаванды и еще каких-то растений, которых она не знала. Она любила обходить сад с Рене, когда он там работал. Он рассказывал ей о растениях, называл незнакомые цветы, осторожно беря соцветия в свои толстые пальцы.

Она тяжело вздохнула. Последние дни перед приездом Грэма были сплошной идиллией. Она проводила их, нежась под солнцем на пляже или болтая с Жюлем. Отдых брал свое, изгоняя болезнь. А теперь за какие-нибудь несколько часов все пошло насмарку. Внезапное появление Грэма вернуло ее в суровую действительность, возродив все прежние страхи и сомнения.

Со слов Жюля она уже знала, что у него были какие-то неприятности с родственниками, которые стали косо смотреть на него. Он неохотно проводил время на семейной вилле, где к нему относились как к изгою. Его допекали упреками и постоянно призывали остепениться и заняться делами семейной фирмы. Эрни никогда не интересовалась подробностями его жизни. Она принимала дружбу Жюля такой, какую он предлагал ей, не задавая никаких вопросов. Так продолжалось до этого дня. Голословные обвинения Грэма больно укололи ее. Но не важно, сумела она опровергнуть их или нет, – она чувствовала, что он неизменно будет стоять на своем, осуждая ее отношения с Жюлем.

Она переступила с ноги на ногу. А какие у нее отношения с Грэмом? Не следует ли и их оценивать таким же образом? Кажется, они приобрели совершенно новый, опасный аспект… Внезапно она забарахталась в море эмоциональной и чувственной неразберихи…

Эрни стремительно вернулась в спальню и принялась искать фен. Затем, присев на край кровати, она стала проводить пальцами по гладкой поверхности, стараясь нащупать кнопку включения. Фен зажужжал, и поток горячего воздуха ударил ей в шею.

После великодушного поступка Грэма, после слов, сказанных им в этой комнате, к ней вернулась надежда, что между ними что-то должно измениться, что у него возникло чувство большее, нежели просто ответственность за нее. Но события, происшедшие час или два назад, разбили напрочь эти иллюзии. Теперь возникла какая-то угроза или что-то в этом роде, которая ворвалась в их жизнь в тот самый момент, когда он появился на террасе.

Теперь для нее стало ясно, что чувство возникшей опасности вызвано физическим, сексуальным тяготением, и, скорее всего, с его стороны. Наверное, это все, что осталось от той любви, которую он когда-то питал к ней, любви, которую она не могла даже вспомнить!

Ее осенило, что Грэм, памятуя об этой сексуальной тяге, разозлился на нее за такое же поведение в прошлом. Возможно, он почувствовал, что аналогичные события, которые разыгрались три года назад, могут повториться теперь с участием Жюля. Но почему-то его не очень разозлило ее едкое замечание о газетных заметках… Она выключила фен и погрузилась в размышления.

Если он счел, что она беспокоится о его репутации, тогда понятно, почему он не прореагировал на ее слова. Обе заметки, которые она прочитала, упоминали женщин, с которыми его видели. Однако в чем заключались факты и на чем основывались журналистские измышления, понять было трудно, – об этом в статьях были лишь какие-то туманные рассуждения, только мешающие определить, к чему авторы клонят. Сейчас она постаралась убедить себя, что все эти сплетни ее не касаются. Гораздо больше ее беспокоило сравнение между той жизнью, которую вел он, и тем скромным существованием, которое она вела в своем коттедже.