Читать книгу "Соленая кожа - Виктория Лейто"

Он начал говорить несвязанными друг с другом предложениями, кусками выхватывая из разных отрезков времени непонятные сюжеты. Запнувшись на одном из таких предложений, он посмотрел на ошарашенную Роуз, которая пятилась к телефону и собиралась, видимо, уже звонить в полицию, наконец отчетливо осознав, что нужно было сделать это много раньше, ведь надежды на здравомыслие Мартина было слишком мало.

Закрыв снова глаза руками, собирая последние силы, Мартин попросил сесть ее обратно и пообещал, что все расскажет.

— Я не знаю, сколько точно времени я просидел в этой комнате. Там было постоянно холодно, и запах сырости сопровождал меня, казалось, даже во сне. Воздух был пыльным и спертым, мне всегда казалось, что мои легкие должны были прилипать друг к другу при вдохе. Боже, так много времени прошло, и я прожил его один, единственный человек, которого я видел за все это время, была Маргарет. Чертова стерва Маргарет! — В этом месте мужчина заскрипел от злости зубами или тем, что от них осталось. — До сих пор не могу понять, как я мог так купиться на ее дьявольский обман! Какой же я был глупец!

И рассказ мужчины снова прервался сильным, исходящим из самой глубины кашлем.

Откашлявшись, он продолжил:

— Я ненавидел ее всем сердцем, все эти девять лет. Единственное, что питало мои силы и поддерживало никчемную жизнь, к несчастью для Маргарет, была моя лютая ненависть и обещавшая однажды исполниться месть, желание, которое не угасает даже сейчас. Наверное, я уже давно сошел с ума и все это какой-то жуткий кошмар… Или нет, я знаю! Я, должно быть, умер! Эта сука меня все-таки прикончила, да?! И сейчас я… в раю? — поднял на Роуз свои измученные мыслями глаза мужчина, и какой-то мальчишеский блеск озарил их черный водоворот.

— Я не мог считать время, не было никаких природных или других ориентиров, но я считал ее приходы ко мне. Я остановился где-то на двухсот сорока, когда наконец обдумал свой план побега. Вначале, когда я только оказался там, в этой пустой черной комнате, я вообще не сразу понял, что произошло. Я знал Маргарет или думал, что знаю ее очень хорошо, но даже я не догадывался о сотой… тысячной доли той жестокости, которая жила в ней.

Сначала я решил, что она шутит со мной и хочет запугать. Но та Маргарет, которая обычно приходила, совершенно не была похожа на ту, что я когда-то знал. Глаза ее были настолько черными, что сама ночь не могла быть темнее, и взгляд их был настолько злобным, что самому дьяволу было не под силу воплотить.

Она приходила, должно быть, два или три раза в неделю — я не могу определить точно — и приносила мне еду. Молча эта тварь кидала в меня пакеты и уходила. Первое время я умолял ее освободить меня. Я стоял на коленях, я плакал как дитя, я клялся, я просил прощения, я пытался договориться с ней, но все было тщетно. Озлобившись, и, наконец, осознав, что она не шутит со мной, я начал злиться по-настоящему и выходить из себя. Цепи, приковавшие мои руки и ноги к стене, позволяли мне отходить от нее лишь на два метра. Разъяренный, я кидался на Маргарет, пытаясь выбить из бетона плотно встроенные в него железяки и, набросившись на нее, сломать ее хрупкую нежную шею.

Она же смаковала все мои попытки выбраться. Стоя предо мной в одном метре, скрестив свои худые руки на груди, она лишь ехидно улыбалась, когда в очередной раз я пытался сорваться с поводка и бросался в ее сторону, как зверь, которому хотелось убивать. Вдобавок через какое-то время она перестала включать свет, оставляя меня беспрерывно в ночи.

Так продолжалось долго, не знаю сколько, но мне казалось, что целую вечность. Даже когда ее не было, я постоянно выходил из себя и бросался в темное пространство, крича не своим голосом то различные проклятия, то призывы о помощи. Но уже тогда я хорошо понимал, что меня никто не услышит.

В один такой сумасшедший раз, когда я снова вспомнил ее пугающее, но самодовольное выражение лица, беспрерывно стоящее перед моими глазами, я вышел из себя настолько, что не заметил, как, бушуя и сражаясь в воздухе с призрачными тенями, сильно повредил запястье. Не чувствуя боли, я еще какое-то время продолжал выплескивать свой гнев, но спустя минут десять я ощутил, что больше не чувствовал ни тяжелые оковы, ни, собственно, и левой руки. Это означало лишь одно: я перестал чувствовать боль в этой руке, и здесь я принял решение попытаться снять обрамлявшее запястье железо. Наверное, я был в состоянии аффекта или чего там еще, но даже хруст костей пальцев не остановил меня, когда я стягивал толстое железное кольцо с запястья, а самое главное, я абсолютно ничего не помню о боли.

План был прост — притвориться мертвым и позволить Маргарет подойти поближе. Ждать мне пришлось недолго. Я тогда еще, помню, очень обрадовался, что пришла она в этот же день. Она вошла, включила приглушенный свет и позвала меня. Я старался лежать так неподвижно и так по-смертельному правдоподобно, что на секунду мне и самому показалось, что я уже мертв. Она позвала еще раз, а затем еще один. Послышалось медленное приближение ее шагов. Она ступала на носочках. Подойдя почти вплотную, она протянула руку, ткнула пальцами мне в плечо, чтобы пошевелить меня, и резко убрала ее, отстранившись. Но мое тело лишь безжизненно покачалось.

Мне казалось, что я слышу ее мысли, слышу, как она нервничает и сомневается, принимая какое-то решение. В итоге сдавшаяся сторона позволила Маргарет подойти ко мне так близко, чтобы рукою ощупать пульс на торчащей из-под одеяла шее. Едва она успела снова дотронуться до меня, как я вытащил руку со сломанными пальцами и, обвивая ею шею склонившейся надо мной девушки, зажал ее плотно в локте. Второй рукой, которая была на цепи, я обвил талию Маргарет, поворачивая тело девушки спиной к себе. Одеяло, под которым я лежал и которое прикрывало мою освобожденную руку, было очень тонким, поэтому, повернув злодейку к себе и все еще зажимая левым локтем ее шею, я быстро сел, обхватывая сзади ногами ее хрупкое туловище.

Я хотел ее смерти! Я жаждал убить ее! Я мечтал расквитаться с этой сукой! Тот приход ее был двести сороковым для меня. Должно быть, к тому моменту я пробыл там уже больше года. Я начал ее душить, и хрипы, послышавшиеся из ее горла, музыкой легли на мой истомившийся по прекрасному слух. В какой-то момент я уже предвкушал победу, которая, покрутив хвостом, решила вильнуть им в другую сторону. Мне уже представлялось, как я выхожу из этого подземелья, как приезжает полиция, как бездыханное тело Маргарет выносят на носилках под черным покрывалом и заносят в машину «скорой помощи», как вдруг поток моих мечтаний прервала адская боль, пронзившая током все мое существо от кончиков пальцев ног до корней жестких черных волос на затылке. Размягченными руками я выпустил все еще кашлявшую Маргарет, которая зажимала в руке электрошок.

Никогда не забуду тот ее почерневший от гнева взгляд. Она потирала шею свободной рукой и косилась на меня исподлобья. По ее глазам, лежа без движения, я понял, что пощады мне от нее теперь не ждать.

С тех пор все стало гораздо хуже. Наутро она снова приехала и молча оставила мне еду. Далее я понятия не имею, что произошло, но в следующий раз, когда я очнулся, я ощутил тяжеленную головную боль, все мое тело ужасно крутило, а живот просто выворачивало. Маргарет специально оставила свет в тот день включенным. Я увидел лишь аккуратно перемотанную бинтами руку до запястья, снова закованного в железные кольца, а чуть выше по руке красовался какой-то маленький след от укола, пошедший кровавыми разводами и капиллярными небольшими трещинками.