Читать книгу "Потаенные узы любви - Дафна Клэр"

Должно быть, Зандро завидовал жизнерадостному характеру брата, его беззаботному детству. Но так же, как его родители, он горевал, когда Рико исчез из их жизни.

Наверное, они находят утешение в заботе о его сыне. Любовь миссис Брунеллески к мальчику очевидна, и сомнений в том, что Зандро тоже любит его, больше нет. Ребенок платит ему доверчивой невинной привязанностью.

Она видела, как малыш без опаски подходит к Доменико, а тот рассеянно сажает его на колени и безропотно терпит, когда Ники с любопытством исследует одежду или перстни, которые украшают два пальца деда. Иногда малыш засыпает, приникнув к груди старшего Брунеллески.

Лия беспокойно ворочалась в постели до рассвета. Слезы текли по ее лицу. Когда солнце золотыми лучами заиграло на воде и рассеяло серые облака на горизонте, у нее, наконец, созрело решение.

На следующий вечер Зандро не появился к ужину, и миссис Брунеллески сказала, что он задерживается в офисе. После бурного дня, в течение которого часто шел дождь, Ники капризничал, и Барбара уложила его спать немного раньше обычного.

Наконец в гостиную вошел Зандро.

Мать приветствовала его и предложила кофе, но он отрицательно покачал головой.

– Мне нужно поговорить с тобой, Лия. – Обратившись к родителям, Зандро добавил: – Извините нас, пожалуйста.

Миссис Брунеллески удивилась, отец бросил на него проницательный взгляд, но Зандро уже не смотрел на них.

– Лия! – повелительно сказал он. – Мы побеседуем в моем кабинете.

Когда-нибудь ей все-таки придется поговорить с ним, и, оттягивая разговор, она не избавит себя от свинцовой тяжести в сердце.

– О чем? – спросила Лия, осторожно ставя чашку на стол и поднимаясь. Сердце у нее глухо стучало, ноги подгибались.

– Не думаю, что тебе захочется обсуждать это здесь, – мрачно произнес Зандро.

Движением руки он указал, что жертва должна идти впереди него. Шагая по коридору в комнату, где прежде ей не приходилось бывать, она чувствовала себя так, будто ее сопровождает тюремщик.

Когда они вошли, Зандро включил свет и закрыл дверь. В комнате стоял большой стол с компьютером и принтером, офисный стул и два удобных кресла. На полках, тянущихся от пола до потолка, аккуратными рядами стояли книги и лежали стопки бумаг. Очевидно, здесь он занимался серьезной работой.

– Сядь, – приказал Зандро.

Он стоял перед дверью, как будто решив лишить ее попытки спастись бегством.

– Нет. – Лия повернулась к нему лицом, не желая садиться, если он останется стоять. – В чем дело?

– Я мог бы задать этот вопрос тебе.

Лицо Зандро показалось ей бледнее, чем обычно, и она поняла, что он с усилием держит себя в руках. Во всем его теле ощущалось напряжение. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что спокойная внешность скрывает неукротимую ярость.

От страха у нее сжалось сердце, но она попыталась не делать преждевременных выводов. Лучше пусть он выскажет то, что его беспокоит, и таким образом отодвинет страшный момент, когда ей придется сделать признание.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Маска спала, и глаза Зандро гневно вспыхнули. Ей пришлось стиснуть пальцы в кулаки, чтоб не отступить перед ним и не забиться в угол.

– Прекрати мистифицировать меня! Твоя карта бита. Я не знаю, как ты могла подумать, что это сойдет тебе с рук.

Что… что сойдет?

Глупо, но у нее теплилась слабая надежда, что удастся объяснить ему все. Быть может, если она расскажет свою историю, Зандро, прежде чем назвать ее лгуньей и самозванкой – кем она на самом деле является, – поймет, что заставило ее прибегнуть к обману.

Он подошел ближе, с осуждением глядя на нее.

– Этот фарс, – услышала она резкий неумолимый голос.

Сейчас у нее расколется голова, ее вырвет прямо на дорогой ковер, лежащий на полу. С трудом подавив тошноту, она посмотрела в гневные темные глаза, которые вызывали у нее такой страх, что сердце замирало в груди.

– Лия Кэмерон умерла два месяца назад, – заявил Зандро. – После ее смерти остался только один член семьи – ее сестра-близнец Кара.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Ты, – сквозь зубы произнес Зандро, – ты – Кара, не так ли? – Не дождавшись ответа, он схватил ее за подбородок, безжалостно рассматривая гневно сверкавшими глазами. – Если б я знал, что Лия и ее сестра – близнецы, у меня, возможно, возникло бы подозрение. Ты казалась мне другой. Но Рико никогда не упоминал об этом интересном факте.

– Как… как ты узнал? – удалось произнести ей.

Зандро опустил руку.

– Когда ты появилась здесь, я нанял частного детектива, чтобы разузнать о тебе, вернее, о Лии.

Почему это не пришло ей в голову?

– Я… я собиралась сказать тебе. – Она почувствовала, что ее слова прозвучали крайне неубедительно. Теперь он никогда не поверит, что прошлой ночью она примирилась с тем, что не сможет забрать Ники из семьи его отца.

Он должен жить с бабушкой и дедушкой, с двоюродными сестрами, которые обожают его, с дядей, который питает к нему искреннюю любовь и заботится о нем наилучшим образом. Она может только надеяться, что сможет оказывать небольшое влияние на его воспитание, и только от Ники будет зависеть, почувствует ли он необходимость в родственнице со стороны матери. Но сейчас Зандро менее чем когда-либо будет склонен поддерживать в ней эту надежду.

Холодная ярость на его лице сменилась презрением.

– Когда?

– Се… сегодня вечером, вероятно, – запинаясь, ответила она. – Понимаешь, Лия… – Слезы помешали ей договорить.

– Мне жаль, что ты потеряла сестру, – заметил он с едва заметным намеком на сочувствие в резком голосе. – Если бы ты пришла к нам, мы могли бы выработать какое-нибудь соглашение… Но этот обман… почему?

– Потому что Лия хотела, чтобы Ники был у меня! И Рико не желал, чтобы с его сыном обращались так, как с ним!

Зандро потерял терпение. Его темные глаза засверкали так, что Кара в испуге сделала шаг назад.

– С Рико, черт подери, обращались, как с принцем! Наши родители сделали для него все!

Горячность Зандро превратила ранее возникшие у нее подозрения в уверенность. Так ты завидовал ему! Он нетерпеливо отмахнулся от этой мысли.

– Нет. Наоборот, вероятно. – Его лицо помрачнело.

– Наоборот? – повторила она.

Зандро пожал плечами.

– Один из упреков, который Рико бросил нам, прежде чем в гневе покинуть дом, заключался в том, что теперь отцу не нужно скрывать предпочтение, которое он оказывает любимому сыну – мне. А я, по его словам, счастлив, что могу следовать по стопам своего родителя. Или быть его скамеечкой для ног.