Читать книгу "Не вороши осиное гнездо - Татьяна Полякова"

– Совершенно верно. В том числе жена Сохнова, рестораном управляла она. Рано утром сработало взрывное устройство. По идее, никого в ресторане в это время быть не должно, но вышло так, что в то утро Сохнова и еще двое оказались там. Ждали машину с рыбой, кажется. Сохнова сама всем занималась, говорят, очень серьезно относилась к своему бизнесу. Мечтала сделать ресторан лучшим в городе. В общем, оказалась в неподходящее время в неподходящем месте.

– Жуть.

– Точно.

– Ты сказал, сработало взрывное устройство?

– Ага.

– Конкуренты?

– На землицу было много желающих.

– Чего ж теперь она пустует?

– «Умом Россию не понять…» – пожал плечами Владан. – Надо, кстати, поинтересоваться. В самом деле: почему?

– Исполнителей не нашли?

– Нет.

– Это может иметь отношение к исчезновению Таньки?

– Не увлекайся, – зевнул Владан.

– Скажи честно, ты считаешь, у бабки беспокойство на пустом месте и ее дочь отдыхает у моря?

– Надеюсь, так оно и есть.

– С матерью она не особо ладит… Обиделась на что-то, вот и не звонит. Чего молчишь?

– Гадать не люблю. Я же сказал, разберемся.

– И это человек, который утверждал, что работает исключительно за деньги. Но готов искать какую-то Таньку за творог и яйца.

– Сейчас в моде натуральные продукты. Мы не прогадаем.

– Куда, кстати, мы идем?

– Покажу тебе короткий путь в офис.

– Я никуда не спешу.

Он усмехнулся:

– Возьмем машину и прокатимся к Сохнову домой. Бабка знает адрес.

На обратную дорогу у нас ушло минут пятнадцать.

– Поедем на моей машине, – подходя к офису, предложила я.

Владан кивнул, достал мобильный из кармана, как вскоре выяснилось, звонил он Пелагее. Узнав адрес Сохнова, мы поехали на Малую Петровскую, где тот жил в собственном доме.

Коттедж за кованым забором особым богатством не поражал, хотя выглядел достойно. Слева несколько плодовых деревьев, справа детская площадка с качелями и надувным бассейном. На дорожке лежал ярко-красный мячик.

Сидя в машине, мы немного понаблюдали за домом. Никакого движения. Хозяину пора бы уже вернуться. Хотя мало ли какие у него могут быть дела.

Мы направились к калитке и позвонили в домофон. К моему удивлению, женский голос спросил вежливо:

– Вы к кому?

– Сергей Петрович дома? – поинтересовался Владан.

– Нет.

– А когда будет?

– Не знаю. Звоните ему на мобильный.

Связь прервалась, однако Владан уезжать не торопился, вместо этого решил прогуляться, я, само собой, не возражала.

От дома мы не удалялись и примерно через полчаса увидели, как из калитки выходит пожилая женщина в клетчатом платье и смешной шляпке из соломки. Повесив сумочку на левую руку, она, вскинув голову, направилась в нашу сторону.

– Для домработницы поздновато, – сказал мне Владан. – Но в ум не идет, кем она еще может быть.

Между тем мы поравнялись с дамой, и Владан произнес, широко улыбнувшись:

– Добрый вечер.

– Мы знакомы? – спросила женщина, его улыбка, безусловно, произвела впечатление.

– Мы разговаривали по домофону.

– Вы Сергея Петровича ждете? Дозвонились до него?

– К сожалению, у нас нет номера его мобильного. Мы, собственно, разыскиваем Татьяну Фирсову. По просьбе ее матери.

– А чего ее разыскивать? – удивилась женщина. – С Ксюшей она, на юге.

– Вот что, давайте выпьем кофе и поговорим, если не возражаете. Возможно, Пелагея Алексеевна ввела нас в заблуждение… – Марич кивнул в сторону кафе, находящегося напротив, что было очень кстати.

Женщина, помедлив, кивнула и решительно направилась к кафе, мы за ней едва успевали.

– Здесь отменные пирожные, – глазом не моргнув заявил Владан, когда мы устроились за столиком на веранде и нам подали меню. Сомневаюсь, что он был тут раньше.

– Я стараюсь не есть сладкого, – ответила женщина, но, вздохнув, заказала штрудель, потом пирожное и шоколад с орехами.

Я решила, мне тоже не помешает подкрепиться. Пока ждали заказ, успели познакомиться.

– Меня зовут Владан, – начал мой босс. – Это Полина, а вы…

– Я – Марина Сергеевна, домработница Сохнова.

– Значит, Татьяну вы хорошо знаете?

– Как облупленную. Вот уж характер, прости господи… Не женщина, а бульдозер. Но Ксюшу она любит, и девочка ее тоже. Потому Сергей Петрович и терпит эту фурию.

– Так уж и фурия? – улыбнулся Владан.

– Вы, молодой человек, как видно, с ней не знакомы. У Ксюшки аллергия, я очень тщательно убираю в ее комнате, да и вообще в доме. Уж можете поверить, я свои обязанности знаю. Работала в лучших домах, и везде только положительные отзывы. А Танька демонстративно берет тряпку и за мной пыль вытирает. Можете такое представить? Я даже уйти из-за нее хотела. Совершенно несносная баба.

– А какие у нее отношения с Сохновым?

– Какие могут быть отношения? Он терпит, зубы сцепив. Ей же слова не скажи. Так что там с ее матерью? С какой стати ей вздумалось Таньку искать?

– Она сомневается, что Татьяна сейчас на юге.

– Еще одна полоумная… Ну, семейка.

– То есть Татьяна с девочкой в Сочи?

– Само собой.

– Они собирались туда в понедельник. Теперь выясняется, что уехали раньше, и за все время Татьяна матери ни разу не позвонила.

– Ничего удивительного. Я не раз слышала, как они ругались. По телефону, естественно. Танька только что не материлась и мне жаловалась: достала мамаша.

– Из-за чего ругались?

– Из-за всего. Обе совершенно не в состоянии себя сдерживать. Мать Таньке мозг выносит из-за того, что та родить вовремя не смогла. Да и не собирается, судя по всему. Интересно, от кого ей рожать? Где найти настолько отчаянного мужика… Хотя, если честно, Танька не плохая. Добрая. Ксюшку любит. Крикливая и характер неуживчивый. Что на уме, то и на языке. Никакой дипломатии. Оттого запросто обидеть может. Между прочим, мать ее не в первый раз ищет. Зимой Танька с Ксюшей в Москву уехали, в океанариум. Остановились у какой-то родни, хотели на пару дней, задержались на неделю. Я убираться пришла, вдруг звонок. Какая-то баба орет в ухо: «Где Танька?» Вынь да положь. Я даже не сразу сообразила, что это ее мать. Говорю, она в Москве, а полоумная мамаша рычит: чего она там делает? За полчаса меня едва в могилу не свела. Когда Танька вернулась, я ей про звонок рассказала. И что вы думаете? Она только рукой махнула: мамке делать нечего. А мои нервы?