Читать книгу "Путешествие с шейхом - Эмма Дарси"

Не успели эти слова сорваться с ее языка, как она с ужасающей ясностью поняла: Тарик действительно все это время обращался с ней как с ребенком, до какой-то степени повзрослевшим, но все равно ребенком, которого надо баловать и оберегать.

– И какая была бы польза от этой правды?

– Я не хочу, чтобы вы решали за меня. – Сара вспомнила, сколько уже решений он принял за нее без обсуждения, сам себя назначив ее покровителем. – Снисходительность просто невыносима!

– Сара…

– Не говорите со мной таким тоном! – взорвалась она, с отвращением чувствуя, что он продолжает разговаривать с ней как с неразумным существом. – Какое вы имеете право распоряжаться моей жизнью?

Примирительная улыбка стерлась с его губ. Глаза потемнели.

– Сара, я пытался сделать для тебя все, что в моих силах… Если ты не ценишь…

– Почему вы не хотите признать, что я сама могу думать за себя? – Она заметалась по комнате, бормоча под нос: – Делал все, что в его силах… Делал все, что в его силах…

И неважно, что это похоже на правду. Такие слова мог сказать отец ребенку. Она больше не желала терпеть таких отношений и свирепо уставилась на Тарика – на мужчину, умело взявшего в осаду ее сердце и не открывшего свое. Она должна сорвать с него эту личину сдержанности и высокомерия.

– Вы явно представляете меня маленькой девочкой, которую надо баловать, ублажать подарками, – насмешливо воскликнула она, отчаянно жестикулируя. – Не имеет значения то, что мне двадцать три года и я умею постоять за себя. Вероятно, в ваших глазах я так и осталась двенадцатилетней девочкой.

Тарик стремительно распрямился, его тело напряглось, как струна, и Сару охватило самое примитивное злорадство. Если бы она могла сорвать с него одежду и добраться до настоящей правды, узнать, что он на самом деле чувствует к ней! Образ его почти обнаженного тела вспыхнул перед ее мысленным взором, взволновав и расшевелив дикое желание спровоцировать его, заставить дотронуться до нее.

– Ты говоришь чепуху!

– Неужели? Вы не признаете во мне женских желаний, женских чувств. Не искушай дьявола, Сара, не играй с огнем, – передразнила она. – Просто стой в сторонке и наблюдай, как умудренные жизненным опытом взрослые – например, Диона ван Хаузен – играют в эти игры.

Лицо Тарика потемнело от гнева, но Сара ликовала: наконец-то она задела его за живое! На мгновение она осознала, что не совсем справедлива к нему, но уже не могла остановиться. Ее нервы словно искрились, как оголенные провода, сердце билось все сильнее, мысли метались, сталкиваясь и путаясь.

– А потом был Вашингтон. Вы выводили меня в общество, как юную дебютантку, защищали от других мужчин, спасали от малейшей неловкости, следили за мной, как отец.

Тарик стиснул зубы, и Сара решила, что выбрала правильный курс.

Бешеная ярость вела ее все дальше и дальше. Тарик не желал замечать в ней взрослую женщину? Ну что же, пусть теперь слушает.

– Вы даже диктовали мне, когда я должна ложиться спать, желали спокойной ночи, когда вас это устраивало. То же самое было в Нью-Йорке. А здесь, естественно, вы наслаждаетесь взрослым обществом Питера Ларсена. Просто удивительно, что вы еще не надарили мне кукол.

– Ты закончила эту глупую истерику? – спросил Тарик, еле сдерживая гнев.

Истерика…

Сара задохнулась от возмущения. Истерики устраивают дети, а она высказала правду. Во всяком случае, нечто очень близкое к правде. Если Тарик принял это за истерику…

Сара сделала глубокий вдох и, пригвоздив его взглядом, приняла единственно возможное для себя решение.

– Я покончила с вами, Тарик. Раз вы обращаетесь со мной как с несовершеннолетней, наша сделка аннулирована и я покидаю вас!

Бросив ему в лицо этот вызов, Сара развернулась и гордо направилась к двери.

– Подожди! – прогремел его голос.

– Зачем? Мне не нужен еще один отец. У меня уже было три. И все вместе они отлично поработали над тем, чтобы у меня не осталось никаких иллюзий. Так что можете не беспокоиться обо мне. Ничего со мной не случится. С этого момента я взрослая женщина, которая никому не верит.

Сара повернула ручку и потянула на себя дверь, но выйти не успела. Смуглая рука метнулась, захлопнула дверь и включила автоматический замок. Сара не успела отреагировать, хотя представила последствия, и взбунтовалась.

– Я не буду вашей пленницей! – выкрикнула она, хлопнув ладонями по широкой груди Тарика.

– Заткнись! – (Сара испуганно подняла на него взгляд.) – Хочешь знать правду? – Хриплый голос, раздувающиеся ноздри, сверкающие глаза. – Я – мужчина со всеми мужскими желаниями, и эти желания не упакованы в тонкие чувства. Насколько ты готова принять такую правду?

Его страсть окутала ее, затянула в водоворот противоречивых желаний, подавила ее мятеж, и Сара осознала, что примет от него все, все что угодно.

Каким-то образом Тарик понял, что с ней происходит, и притянул ее к себе. Она затрепетала, отвечая на его голод, прижимаясь к нему все теснее бедрами, грудями. Ее ладони, подталкиваемые пульсирующим желанием, заскользили по его плечам, по шее.

В его глазах бушевал шторм, мелькали синие молнии. Воздух вокруг словно наэлектризовался, щекоча ей кожу. Губы раскрылись, ловя воздух. Глаза сосредоточились на его лице, его прекрасно вылепленном лице, опускающемся все ближе и ближе к ней. Пальцы Сары, будто по собственной воле, вцепились в его волосы и потянули, приближая его лицо к ней.

Затем его рот накрыл ее губы, сначала нежно, осторожно, еще сдерживая пожар, который она видела и чувствовала и раздувала, но жар его губ, ласка его языка, возбуждающий вкус втянули ее в захватывающее исследование того, что он мог ей дать. Водоворот желаний закружил ее: коснуться, почувствовать, узнать… удовлетворить эту жажду, это обжигающее предвкушение… полностью… до конца.

Поцелуев ей было мало. Поцелуи – всего лишь прелюдия близости, дразнящее обещание, начало изумительного путешествия.

Тарик прижимал ее к двери, она чувствовала, как его плоть ласкает ее в ритме с языком, словно пробующим ее на вкус. Желание мужчины – безусловное, грубое, требующее ответа. Его руки двигались быстро и ловко, срывая с нее блузку и бюстгальтер, стягивая собственную рубашку, освобождая тело, отчаянно стремящееся навстречу другому телу.

Он уже целовал ее груди. Сара откинула назад голову, изогнулась, вкушая новые острые ощущения. Волны удовольствия накатывали на нее, пульсировали в его ладонях, губах. Он дернул вниз ее брюки, стал ласкать живот, бедра…

Сара закрыла глаза, забыла обо всем, отбросила здравый смысл, желая одного: чувствовать. Она понятия не имела, когда и как разделся Тарик. Все ее существо было словно обращено внутрь собственного тела, к голоду, который Тарик умело разжигал.

Только когда он поднял ее на руки и понес, она осознала, что обнажена, что оба они обнажены, и соприкосновение обнаженных тел усилило дивное ощущение близости. Тарик уложил ее на мягкий персидский ковер перед письменным столом, встал на колени, готовый соединиться с ней.