Читать книгу "Тяжесть сияния - Кирилл Григорьев"

— Помню, — собравшись, ответил он.

— Средство от эпидемии нашли Тени.

Николай Сергеевич облизал пересохшие губы.

— Вранье! — взорвал он. — Средство было найдено эпидемиологами! Распространение остановили медикаментозно!

Милена разочаровано вздохнула.

— Ты немного не в курсе, Коль, — мягко сказала она. — Эпидемию остановили четыре Тени. Они применили свое специальное средство. Санкционировал акцию Трибунал, когда стало понятно, что ничего ни у кого не выходит.

У Николая Сергеевича дрогнули руки. О таком решении проблемы он слышал впервые.

Почему же меня не поставили в известность? Трибунал смолчал? Коля Павлов, Ши Хеда, Олмос, Фонтен?! Кто там еще? Даже Петровский ничего не рассказал! В чем дело?!

— Тебе об использовании Теней еще что-нибудь рассказать? — поинтересовалась Милена, прервав его мысли. — Или достаточно? Пойми, они — хищники в клетках. Иногда они вырываются и тогда происходят несчастья. Но совсем не обязательно их уничтожать. Это — вымирающий вид, понимаешь? Не станешь же ты в первую очередь стрелять в редкой породы какого-нибудь бенгальского тигра, верно? Ты, прежде всего, постараешься его обратно в клетку загнать. И тебе будет абсолютно все равно, сколько твой подопечный успел народа скушать на ужин. Потому что это — уникальный зверь. Так же и с Тенями, Коль. Почему ты никогда не пытаешься загнать их в клетку?

— Это твои подопечные, дорогой ты мой Гринпис, — язвительно ответил Николай Сергеевич. — Ты и загоняй.

— Не твой уже, — напомнила Милена, а он с досадой прикусил себе язык. — Наконец-то слышу от тебя здравые мысли! Кто выбрался на этот раз?

— Одна, — ответил Николай Сергеевич, — оранжевая. Кто из троих — точно пока не знаем.

— Сияние, Вспышка и Зарница, — задумчиво произнесла Милена. — Была еще и Багряная, но вы со своим Шершнем… Н-да…

— Ты часто обходишь клетки, — опять съязвил Николай Сергеевич.

— А что делать, Коля, — задумчиво сказала Милена. — Зарницу можете смело вычеркивать — ее такой парень держит — кремень. Она по дурости к нему угодила, даже мы последние несколько лет не можем ее вытащить. А вот Сияние и Вспышка… Спектры мне сможешь передать?

— Только завтра.

— Посмотрим. Натворили чего?

— Один труп — совершенно точно. Второй — тоже вроде бы ее.

— А когда выбралась?

— Сегодня.

— За день уже два трупа? — удивилась Милена. — Наверное, совсем не в духе была. Они у нас обе нервные, что Вспышка, что Сияние.

— А мне все равно, Мил, — отозвался Николай Сергеевич. В нем вновь стало просыпаться раздражение. — Мне нужно убрать патологического убийцу с улиц Москвы.

— Обещай, что ты не будешь привлекать Шершня, — после паузы потребовала Милена.

— Мне самому, что ли твоих маньячек по городу отлавливать? — возмутился Николай Сергеевич. — Конечно, я его привлеку.

— Тогда пообещай, хотя бы, что он не будет предпринимать крайних мер.

— А если его убивать будут?

— А если будет убивать он?

— Ну, знаешь ли…

— Пообещай, Коля, — в ее голосе зазвучали такие любимые им нотки. — Просто пообещай, ты же можешь. Пусть ищет, пусть следит, пусть хоть под ее дверью ночует. Но решение о ликвидации примем мы вместе. Не он, а ты и я. Ладно?

— Не знаю, — задумчиво произнес Николай Сергеевич.

Милена помолчала.

— Я приеду, Коль, — вдруг сказала она. — Я сейчас к тебе приеду. И мы все обсудим спокойно.

— А как же твой? — напомнил Николай Сергеевич. Его сердце готово было выскочить из груди, спрыгнуть с третьего этажа и побежать вприпрыжку по ночным улицам, распевая по все горло битловскую «All you need is Love». Прижав рукой, он его с трудом удержал.

И ему сейчас было абсолютно все равно, почему друзья из Трибунала не дискутировали с ним по поводу атипичной пневмонии.

— А меня никого нет сейчас, Коля, — ласково ответила Милена. И добавила так, как она говорила раньше:

— Поспеши с работы, я буду ждать.

Так нельзя, закипело что-то внутри него. Это неправильно! Она покупает жизнь своей Тени! Одумайся, пока не поздно…

— Ми…! — собрав все силы, крикнул он в короткие гудки.

Поздно, ответил Николай Сергеевич сам себе, опуская трубку. И на его суровом лице впервые за много долгих дней заиграла детская счастливая улыбка.

Сегодня дома его будет ждать любимая. Прекрасная Милена, которую многие необычные смертные называли Младшая Жрица.

Часть вторая

Война

Оберег

1

Когда утро начинается с телефонного звонка — жди неприятностей. Эта заповедь Олега не подводила почти никогда.

В особенности, когда омерзительная трель вонзается в сонный мозг, крепко измотанный всяческими переживаниями.

В который раз, пообещав себе самому, что выкинет телефон (свадебный подарок любимой тещи) с восьмого этажа, Олег нашарил трубку.

— Да? — поинтересовался он, зевая. Ему полночи снились атакующие римские колонны, и окровавленное лицо главного легионера никак не хотело уходить в небытие. — Олег, слушаю.

— Приветствую, — сказала трубка голосом вчерашнего клиента Антона.

Олег ошеломленно сел на кровати. Целый ворох мыслей пронесся внутри вихрем. Главная: как? Как он узнал домашний телефон?

— Прошу прощения за столь ранний звонок, — извинился Антон, обрывая его лихорадочные размышления. — Просто мобильник твой выключен, а в офисе пока никого нет. Я звоню предупредить, что машина уже загружается и будет отправлена часа через полтора-два.

— Так… — поперхнулся Олег. — Так быстро?

— А что тянуть-то? Мы же вроде обо всем вчера договорились.

— Ага, — сказал Олег и потер лоб. — Да, вроде бы обо всем.

— Послезавтра заеду к вам с деньгами. Ты когда будешь в офисе?

— К десяти.

— Вот и я к десяти буду. Договорились, — и Антон положил трубку.

— Минуточку! — заорал Олег коротким гудкам и с раздражением швырнул трубку на аппарат.

— Что кричишь-то? — сонно поинтересовалась Ирина, поворачиваясь. — Смотри, маму разбудишь… Случилось что?

Она пришла спать уже под утро, странно довольная и оживленная. На вопросы слабо соображающего со сна Олега жена ответила туманно: завтра посмотрим. Но, судя по ее боевому настрою, Насте жена приготовила неприятнейший сюрприз.

— Если что-нибудь завтра случиться, хоть что-нибудь, сущая ерунда, в твоем понимании, сразу звони мне, — укладываясь, сказала Ира совершенно серьезно. — И вон, на столике, возьми. Не снимай ни в коем случае, договорились?