Читать книгу "Покоритесь воле Ночи - Глен Кук"

Хект не стал спрашивать, почему сам Бонифаций озабочен совсем иным.

– Ты сделаешь так, чтобы моя последняя воля была исполнена?

– Именно поэтому и явился сюда так поспешно из Альтен-Вайнберга. Я знаю Роклина Гласа. Он хороший человек и принесет церкви благо. Но и у него имеются свои затруднения.

– Какие?

– Вы же и сами знаете. Глас – калека и вряд ли надолго вас переживет. И его ненавидят все принципаты, которые жаждут заполучить вашу мантию ради наживы и величия – собственного и своего рода.

– Верно. Нельзя забывать и о пяти кланах. Они уже предложили кандидата вместо Непримиримого?

– Нет, ваше святейшество. Сначала им между собой придется разобраться. Ни одному не удалось очаровать остальных настолько, чтоб его избрали кандидатом.

– Заставь их выполнить мои обещания.

– Заставлю.

– Прижми Конгрегацию. Не дай этой шлюхе из Салпено соблазнить других, как она соблазнила Безупречного.

– Будет сделано. Уже делается.

– Превосходно, превосходно. Я могу спокойно отправиться на тот свет, зная, что оставляю у власти порядочных людей. Подойди. – Голос патриарха слабел с каждым словом.

Хект встал на колени у постели умирающего. От Монгоза пахло чем-то кислым, даже аромат розовой воды не мог перебить этот запах.

– Скажи Кловену Фебруарену: если он за тобой не присмотрит, мой призрак со свету его сживет. – Увидев, как удивился Хект, Монгоз рассмеялся, но смех быстро перешел в приступ кашля. – Да, знаю, он ошивается поблизости. И чем занимается – знаю. Вечно-то везде сует свой нос. И шуточки у него – как у малолетнего мальчишки. Но в глубине души Фебруарен – хороший человек.

– Похоже на то.

– И полезный. К примеру, для тебя.

– Да.

– Помолись вместе со мной.

Хект выполнил просьбу патриарха.

Принципат Делари дождаться не мог – так ему не терпелось утащить Хекта в свою тихую комнату и расспросить об аудиенции в Кройсе.

– Патриарх тебя принял?

– Да, хотел удостовериться, что после его кончины мы выполним его волю. А еще передал кое-что вашему дедушке.

Делари удивленно хмыкнул, вздернув правую бровь.

– Он вроде как о нем знает.

– Интересно, кто еще знает больше положенного? – нахмурился принципат.

В комнату вошла Герис в сопровождении Туркина и Фельски. Слуги были женаты и жили прямо в особняке, вместе с поварихой, госпожой Кридон, которая редко покидала кухню.

– Анна и дети переодеваются к ужину, – сообщила Герис. – Что-нибудь еще нужно?

– У крыльца парочка моих телохранителей. Хорошо бы их как-то разместить.

Мадуковы ребята нагнали его после Кройса.

Герис взмахнула рукой, и Туркин с Фельской поспешно удалились.

– А она становится все увереннее, – сказал Хект, оглянувшись на принципата.

– Это заслуга Девятого Неизвестного. И Модели. На этот раз сможешь задержаться там с нами?

– Постараюсь. Но вряд ли. Я пришел в Брот, чтобы приструнить коллегию. Герис, с чего это вдруг тебе взбрело в голову появляться из ниоткуда в доме у Анны? Мне и так постоянно приходится изворачиваться.

– Я же тебе объяснила – промахнулась. Старик не особенно хороший учитель. В основном до всего дохожу своим умом. Да и бывает он тут редко.

– Вы же говорили, – повернулся Хект к Делари, – что у нас с Герис нет способностей к колдовству.

– Врожденных нет. Камни и то способнее вас.

– В легендах и сказках часто рассказывают о волшебных камнях.

– Вот и я про то же. Но в данном случае дело в Кловене Фебруарене – он обуздал Модель. Именно в ней заключено волшебство. Ты мог бы сам научиться, если б провел несколько месяцев в подземелье и правильно настроился.

– Научиться может каждый?

– Со временем. Если проявит рвение.

– И даже те, кто там служит?

– Да, но тут действуют строгие ограничения. Именно так женщины попадают в подземелье и выходят из него, не потревожив дворцовую стражу. Но довольно.

В комнату друг за другом вошли Анна и дети.

На Анне красовался ослепительный наряд, который ждал ее в гостевой комнате в особняке принципата. Вэли и Лила были одеты поскромнее, но тоже весьма богато.

Хект сдержал смешок.

Пелла вырядился не хуже юного лорда – не забыл шелковые чулки и туфли с загнутыми носами, на которых позвякивали колокольчики.

– Великолепно, – восхитился кто-то.

В комнате успел появиться низенький старик в коричневом плаще – Кловен Фебруарен, Девятый Неизвестный.

– И все же что-то тут не так, – заявил он.

В дверях показалась Фельска.

– Ваша светлость, – обратилась она к Делари, – повариха хочет знать, когда подавать ужин?

– Полагаю, когда у нее все будет готово.

– Вот что не так: дети друг друга не задирают, – почти одновременно с принципатом выпалил Фебруарен. – Братья и сестры обычно как кошка с собакой. Девчонки должны потешаться над тем, как он вырядился.

– Некоторые юные господа воспитаны лучше прочих, – заметил Хект. – Сегодня я видел Хьюго Монгоза. Он вам послал весточку.

– Слышал-слышал. Я с ним лично все обсудил после твоего ухода. Опасаться стоит лишь Бронта Донето.

Хект многозначительно оглянулся на свое семейство – у всех ушки на макушке.

– Донето? Он еще что-то учинил?

Донето раскапывал прошлое Пайпера Хекта. И держал Пинкуса Горта на коротком поводке.

– Дружище Бронт нацелился на патриарший престол.

Если вдуматься, вполне вероятное развитие событий.

– Не слишком ли он молод? – поинтересовался Хект, снова многозначительно покосившись на Анну с детьми.

– Пайпер, можно кое-что и им рассказать, – заметил Фебруарен. – Конечно, чего не знаешь – не выдашь. Но и из-за того, что они многого не знают, могут сболтнуть лишнее.

Слова старика Хекта обеспокоили. Он вообще беспокоился из-за родных. Семья – твое уязвимое место. Враги вряд ли проявят милосердие, потому что он не доверяет свои тайны Анне и детям.

– Мне это все не нравится. Но вам виднее. Полагаюсь на ваше суждение.

– Вот уж спасибо, Пайпер, – усмехнулся волшебник.

– Научили бы Герис лучше целиться.

– Слышал-слышал. Ей просто нужно немного попрактиковаться. И лучше сосредоточиться. Ну вот и они. Похоже, Муно раздобыл нам ягнячью ножку.

В своем доме принципат Муньеро Делари пренебрегал многими фиральдийскими обычаями. Например, позволял детям трапезничать за одним столом со взрослыми. Хотя болтовни за едой не терпел.