Читать книгу "Изысканный адреналин - Мария Брикер"

– Ты о чем, Макс? У нас за подобные связи давно уже не сажают.

– За связи, может, и не сажают, а за убийство с особой жестокостью загреметь лет на пятнадцать вполне реально. Ладно! Кто, в то время как я буду уби… отвлекать Редникова, снимет на камеру твои поцелуйчики и обжималочки с Селиваном?

– Это я предусмотрела. Смотри, что у меня есть, Чижиков! – Мэрилин покопалась в рюкзаке и с гордостью продемонстрировала оператору миниатюрную видеокамеру.

– А ты, оказывается, совсем не дура, Маня, – фыркнул оператор. – Ушлая девушка. Значит, пока я буду в прямом смысле прикрывать тебя телом, – гоготнул оператор, – ты снимешь свой собственный репортаж, и после все лавры достанутся тебе, а мне – фиг? Видела, Маня? – сунув в нос Мэрилин кукиш, проревел Макс.

– Не хочешь, не надо, – разозлилась журналистка. – Давно тебе хотела сказать… Но раз ты так… В общем, никакого репортажа о Селиване не будет, я планирую снять сюжет про клуб «Флоризель». Пытаюсь раздобыть компромат, чтобы прижать продюсера Торчинского к стенке и вытрясти из него инфу: он является членом этого клуба. С тобой или без тебя, но я добьюсь своего. Можешь уматывать!

Мэрилин выползла из машины, с силой захлопнула дверь и, стоя спиной к «Рено», закурила. Чижиков завел мотор. Передняя дверь с ее стороны открылась.

– Это самое, Коновалова, ты случайно не знаешь, как у них там… отношения завязываются?

– У кого? – щелчком отправив сигарету в урну, равнодушно спросила девушка.

– У голубых, – смущенно уточнил оператор.

– Думаю, все зависит от того, пассивный ли или активный гей. У них же там своего рода разделение, насколько я знаю. Пассивный вроде как женщина, и отношение к нему как к женщине. Наверное, нужно подарки дарить, комплименты говорить – короче, завоевывать. А активные, соответственно, вроде как мужчины, и сами завоевывают, – выдала свои скудные в этой области знания Мэрилин, усаживаясь обратно в машину и ликуя в душе, что дело сдвинулось с мертвой точки. Правда, пришлось рассказать все оператору, ну и что? В конце концов, рано или поздно это в любом случае пришлось бы сделать. Ведь они – одна команда.

– М-да… – тяжело вздохнул Макс, выслушав объяснение Мэрилин, и почесал лысый затылок. – Пассивные, активные – мрак! А Редников какой?

– Думаю, что активный, – сказала Мэрилин. – Слишком ревностно он Селивана опекает, прям как муж. Так что, Чижиков, с сегодняшнего дня начинай представлять себя девушкой, – хихикнула напарница. – Среда послезавтра, у тебя не так много времени, чтобы настроиться.

В глазах Чижикова мелькнули ужас и безысходность, но он промолчал. Молчал оператор и всю остальную дорогу до дома напарницы, глубоко погрузившись в себя, сосредоточенно о чем-то размышляя. На внешние раздражители не реагировал, на вопросы не отвечал. Очнулся Чижиков, лишь когда «Рено» притормозил у подъезда Мэрилин.

– Лучше бы наоборот, – задумчиво заявил он.

– Что? – не поняла Коновалова.

– Ну, лучше бы Редников был пассивным. Я все-таки мужчина, завоеватель, – объяснил он и застенчиво спросил: – Слышь, Мань, а что мне в клуб надеть? Знаешь, у меня есть такие симпатичные кожаные штанишки и ярко-красная рубашка с вышивкой на воротнике…

Глава 10НЕВЕСТА

Кожаные штанишки и ярко-красная рубашка с вышивкой на воротнике смотрелись на Чижикове так трогательно, что Мэрилин с трудом сдержала слезы умиления. Цвет лица оператора сливался с рубашкой, а лысина поблескивала в свете ночных огней города. В общем, сегодня Макс Чижиков был неотразим. К тому же впервые в жизни он был гладко выбрит и надушен одеколоном.

– Чижиков, ты…

– Молчать! – рявкнул Макс, к беседе оператор был явно не расположен. Собственно, Мэрилин сама не горела желанием поболтать – как только «Рено» выехал на проспект, она с увлечением принялась читать молитву «Отче наш», потому что Макс несся по городу на бешеной скорости и частенько выезжал на встречную полосу, гневно сигналя несущемуся в лоб автотранспорту. Делать замечание оператору Мэрилин побоялась и, только когда Макс припарковал «Рено» на тесной стоянке клуба «Красный монах», плотно заставленной дорогими иномарками, перестала читать молитвы, шумно вздохнула и открыла рот.

– Чижиков, блин! Лучше быть голубым, чем мертвым! Козел! Сволочь! Тупица! Мать твою! Чтоб никогда больше не смел так делать. Понял, придурок?!! – заорала она во все горло и для убедительности отвесила оператору смачный подзатыльник.

Макс очумело посмотрел на напарницу, потупился и кивнул.

– Хорошо! – рявкнула Маня и успокоилась. – Так, время – без пятнадцати двенадцать, гоблины уже там. Селиван готовится к концерту, Редников глушит коктейли в баре. Иди, Чижиков, настал твой звездный час.

– А ты? – пискнул оператор.

– Я зайду попозже, нас не должны видеть вместе. Ключи от тачанки оставь. Я их потом засуну под крыло левого переднего колеса.

– Как я выгляжу? – тревожно спросил Чижиков, вложив трясущейся рукой в ладонь Мэрилин брелок с ключами.

– Пуговки на рубашке расстегни. Что ты, как монахиня, запаковался. – Чижиков с перекошенной физиономией медленно расстегнул две верхние пуговицы. Мэрилин продолжила наставления: – И морду улыбни. У тебя сейчас фейс, как у фашистского оккупанта с иллюстрации из учебника по истории СССР. – Оператор послушно растянул рот в улыбке, улыбка получилась жуткой и кровожадной. Зрелище поистине пугающее, но не поддержать товарища Мэрилин не могла. – Ну вот, совсем другое дело, – ободряюще похлопала она Макса по плечу. – Ступай, Чижиков, Родина тебя не забудет.

Чижиков с кривой улыбкой и взором, полным отчаяния, скрылся за дверью клуба «Красный монах». Прошло пять минут – оператор не вернулся, значит, фейсконтроль прошел успешно.

Выкурив сигарету, Мэрилин надела маскарадный костюм преданной поклонницы Селивана: безобразные очки с толстыми линзами, нелепый парик с косичками а-ля внучка Деда Мороза, вставила в рот фальшивую челюсть, набросила на плечи старую застиранную кофточку и посмотрела на часы.

– Злобный коршун любви-и-и-и-и… Расклевал мое сердце до крови-и-и-и, – пропела девушка и вышла из машины.

На входе ее тормознул охранник.

– Эй, подруга, ты куда? – сухо спросил мордоворот.

– Я это… Уборщица я, – прошепелявила Мэрилин, поправив кофточку на груди.

– Тогда за каким лядом через главный вход прешь? Персонал со двора входит. Новенькая, что ль?

– Угадал, касатик, новенькие мы. Маней звать. А ты тоже, это самое, как и все они?

– Чего?

– Я говорю, может, как-нибудь после смены это самое? – Мэрилин лучезарно улыбнулась, продемонстрировав выступающие вперед кроличьи зубы, и кокетливо поболтала косичкой в воздухе.

– Да иди ты… работай уже, Маня, – с ужасом замахал руками мордоворот. Мэрилин еще раз сверкнула фальшивой челюстью и, виляя задом, продефилировала мимо охранника.