Читать книгу "В ловушке безысходности - Анастасия Акулова"

Вообще я даже представления не имела, как может подействовать такой «собачий нюх», поэтому просто ходила из зала в зал, стараясь находиться подальше от мага, ибо ощущала ту световую сферу в его руке, да и амулетов на нём немало, и это могло бы в случае чего отвлечь, я же в магии не соображаю.

…таким макаром обошла пять залов. Пять, чтоб их, огромных залов! Да тут и защиты никакой не надо — какой ни был бы дар, в таком пространстве хер что отыщешь. Но я всё-таки попыталась, и с безнадёжностью обследовала уже шестой зал, попутно отбирая книги, которые могли бы мне понадобиться. Набрала хорошую такую стопку… из трёх книг, но таких, что каждая по объёму в десять томов Льва Толстого. Где их только прятать потом?..

Руки устали от тяжёлых фолиантов, и я решила положить их пока на табуретку у стены. Табуретка отчаянно протестующе скрипнула под таким весом, а я удивлённо застыла. Наверное, даже глаза загорелись, потому что… потому что где-то здесь, слабо, но явственно ощущается магия!..

Оглянулась. Мага поблизости нет. Значит, скорее всего, это именно то, о чём я думаю. Да ладно, неужели и мне может повезти?

Сделала большой шаг назад, пробуя вечный метод «холодно-горячо». А ведь работает — импульс стал ощущаться чуть слабее. Вернувшись в исходное место, сделала шаг в сторону — тот же результат. Таким образом и выяснилось, что искать надо где то на стене, на табуретке или в них.

Для начала перерыла принесённые книги, но импульс явно не от них. Потом внимания удостоилась стена. Ну да, это же так в духе жанра — тайник в стене. Но спустя минут десять постукивания и прочие методы не дали результата. Это только на нижней части стены, там, где ощущался импульс. Неужели кому-то пришло в голову делать тайник где-то наверху? Хотя, может, у герцога есть стихия воздуха, и он спокойно леветирует… А жаль. У меня при всём желании туда залезть не получится.

Но решила всё же удостоить вниманием и табуретку. Глупо, конечно, но на всякий случай. И… по ходу, я за сегодняшний день исчерпаю свой лимит удачи лет на десять, ибо едва я прикоснулась к старой несчастной табуретке — импульс усилился. Да ладно?!

Путём осторожного «обследования» выяснилось, что магический предмет находится внутри сидения. Кажется, кто-то пересмотрел фильма «Двенадцать стульев». Не зря я его любила.

С другой стороны, в этом есть определённая логика: чаще всего тайники ищут именно в стенах, стеллажах и шкафах, но не в старых скрипучих табуретках, каких в этой библиотеке просто тьма тьмущая. Ну, если учесть, что «Двенадцать стульев» вряд ли кто-то из местных смотрел.

Мозг на удивление быстро сделал выводы. Вскрыть-то я смогу, но это небезопасно, так герцог очень быстро обнаружит пропажу и вполне сможет выяснить, кто это сделал — это раз. А маг, что бродит сейчас в поисках, владеет бытовой магией и сможет изъять магический предмет незаметней — это два. И ещё я почему-то знала, что он всё равно их найдёт. Потратит много времени, но найдёт. Это три.

Вывод? Наверняка логичнее всё-таки отдать. Вообще мне не должно быть никакого дела до герцога и герцогини после того, как я свалю, но какой-то маленький мстительный червячок грыз изнутри. Так что да, я расскажу магу, что бы ни хранилось в этой табуретке.

Найти его особого труда не составило. Он всё так же обследовал библиотеку, и тоже набрал себе книги — видимо, здесь хранится немало редкостей.

Почувствовав, как внимательно я разглядываю амулеты на нём, маг всё-таки отвлёкся и вопросительно взглянул на меня.

— У вас есть амулет для отвода глаз или что-то вроде того? — Наконец, выдала я.

— Допустим, — кивнул он, — Но они не так уж мало стоят, так что без особой необходимости…

— Укажу место, где кроется то, что вы ищете, — бесцеремонно, коротко, но содержательно перебила я, слегка улыбнувшись.

Определённый опыт оставил порой очень даже нужную привычку во всём искать выгоду.

* * *

В комнату я возвращалась ещё более осторожно, чем шла в библиотеку. Пять прихваченных с собою тяжеленых книг жутко отдавливали руки, но на душе стало как-то немного спокойней. Чтобы не быть замеченной со своими «сокровищами», предусмотрительно надела выклянченный амулет для отвода глаз (и этого достаточно, чтобы его активировать). С ведьминским заговором. В качестве дополнительной функции — он нагревается, когда вблизи появляется нечисть. Полезная штука.

Время уже близилось к утру, но я честно постаралась укротить свой сонный и зевающий организм, ибо утром, днём и вечером по комнате кто-то вечно шастает. Да, и снова паранойя.

Несмотря на сонливость и усталость, я читала до самого рассвета, справедливо рассудив, что по возможности максимально разобраться в строении этого мира, уклада жизни в нём и во всяких связанных с этим деталях — первостепенная задача. Мысли о прошедшем разговоре я задвигала подальше на задворки сознания, иначе вообще ведь не усну. Говоря словами Скарлетт, я подумаю об этом завтра…

Наверное, мне лучше было вообще ничего не делать, а сразу завалиться спать, ибо с утра по случаю скорого приезда жениха меня настиг ожидаемый, но от того не менее жестокий террор.

Глава 13

Малыш…

Постой, не проходи, взгляни в окно,

Там за окном дитя, во взгляде бездна,

Он в этом детском доме уж давно,

И, кажется, уже не интересно

Ему, что там, за каменной стеной,

Постой, не пожалей своих минуток,

Это могло бы быть с любым, с тобой,

Когда такой вот взгляд, но почему так?

Прививку депривации сполна,

Он получил ещё в доме ребёнка,

Где с ним не нянчились с рождения никогда.

Менялись по часам под ним пелёнки,

Кормили и поили по часам,

Спать захотел, малыш, так вот кроватка,

И словно маятником, он головкой, сам,

Качал, качал, пока не падал…. Жалко,

Как жалко, их, рождённых невпопад,

Не так и не у тех, и не в то время,

Сердечки их стараются, стучат,

Но от тоски им биться всё труднее.

Малыш заснул, дай бог, чтоб видел сны,

А может быть, там были мамы руки?

И были даже ласковы они,

Но, снова, целый день, часы разлуки.

Мелькал перед глазами персонал,

Да молча подходили, есть давали,

А малышок, одни глаза искал,

И руки, что во сне его качали.

Бежали дни, ни кто не прижимал

Его к груди, ни целовал в макушку,

Ни пожалел, и даже не узнал,