Читать книгу "Тропический рейд - Сергей Зверев"

— Чисто. — Старший лейтенант Андронова никого не нашла.

Через десять минут офицеры спрятали, как уж смогли, свои водолазные принадлежности, перебежками, а кое-где и ползком добрались до густых зарослей какого-то кустарника и без звука растворились в темноте. Впереди поднимались горы. Их верхушки закрывали звезды. Там таилось много чего неизвестного. Где-то в тех краях терпел лишения и подвергался пыткам гражданин России. Весьма одаренный человек, надо сказать.

Путь-дорога

Ночь начинала понемногу сдавать свои позиции. Рассеянный свет с трудом пробивался сквозь кроны пальм и заросли высоченного папоротника. Такие растения вроде бы и не должны соседствовать, но тем не менее все было опутано многочисленными лианами. Кое-где стояли сосны.

Утренний воздух был свеж. С листьев скатывались капельки росы. Сейчас, на рассвете, окрестности были точно так же, как и в полдень, наполнены разнообразным шумом, без устали издаваемым всевозможной живностью. Впрочем, кто его знает, как она тут днем шумит. Может, чуть попозже вообще уши затыкать придется. Всякое бывает.

Десантники привычно двигались вперед, полностью вошли в ритм. Остановить их могла разве что неприступная вертикальная каменная стена очень большой высоты.

Младший лейтенант Никифоров, вооруженный своими приборчиками, выполнял роль проводника. Он заранее определял самый безопасный путь, подсказывал, как обойти населенные пункты и держаться в стороне от проселочных дорог.

Следом за ним шагала Андронова. На открытых местах она осматривала окрестности через прицел снайперской винтовки.

Дальше шел Свешников, потом — Кузнецов. Оба капитана смотрели по сторонам, выискивали опасность, грозящую с флангов.

Замыкал шествие Лавров. Свое основное внимание он обращал на то, что оставалось за спиной.

Вполне возможно, что местные пограничники уже умудрились высмотреть следы группы. Если так, то теперь они наверняка пытались ее догнать. А какой пограничник без собаки? Та мигом все унюхает. Так что глядеть Батяне приходилось в оба.

Страна чужая. Тут и расстрелять могут без суда и следствия. Первые две группы спецназа вообще еле ноги унесли после перестрелки с местной полицией.

Местность постепенно повышалась. Временами впереди уже виднелись Кордильеры, они же Анды, — главные, самые высокие и длинные горы Южной Америки. Десантники поглядывали на них, и им становилось немного не по себе. Конечно, там очень холодно, и постоянно присутствует риск разбиться на дне глубокой пропасти.

Но самая серьезная проблема состояла в другом. В горах полным-полно боевиков и отморозков всех мастей. Та же самая картина, что в Чечне и Дагестане.

За исключением, правда, того факта, что десантникам приходилось бывать в здешних горах намного реже, чем в тех, на Кавказе. В случае каких-то непредвиденных затруднений с ближайшего российского военного аэродрома вертушка не прилетит и не поможет. Остается надеяться только на свои силы.

Когда совсем рассвело, группа вышла к речушке, за которой располагался довольно большой участок местности, свободный от растительности. Лавров скомандовал привал, приник к биноклю и увидел, что на очищенной площади иногда мелькают фигурки аборигенов. Они там наверняка что-то выращивали. Значит, десантникам придется обходить стороной этот пятак. А расстояние-то получится немалое.

— Гадость! — Батяня опустил бинокль. — Надо крюк делать. Напрямую соваться опасно. Туземцы запросто могут сдать нас полиции.

Офицеры расположились на отдых с максимальным комфортом, возможным в таких условиях. Привал есть привал. Они довольно равнодушно поглядывали на открытое пространство. На маршрутах, проложенных по чужим странам, им постоянно приходилось отклоняться от общего направления движения. Поэтому времени на дорогу почти всегда уходило гораздо больше, чем изначально было намечено.

Никто не возражал, все члены группы к такому привыкли. Порой они и вовсе целые сутки сидели в укрытии, дожидались, пока появится возможность двигаться дальше, местные разбредутся по домам или хотя бы в стороны, чуть подальше.

— Надо бы вообще уйти от населенных пунктов и полей, да только по нетронутой сельве хрен пролезешь. — Свешников пожевал травинку, выплюнул ее. — У нас буреломы в тайге, а тут жутко заросло все. Нигде нельзя нормально идти, кругом свои причуды.

Андронова расплылась в улыбке.

— И девки.

— Наталья Максимовна, а при чем здесь девки? — Капитан наигранно удивился, замышляя очередную хитрость. — В твоем случае следует сказать «мужики».

— Я твои слова привела, усатый.

— Я про девок ничего не говорил. Про тайгу разве что да про местные кустарники.

— Ты постоянно про девок заикаешься, разве нет?

— Нет. Уже почти сутки молчу.

— А на корабле?

Свешников пошевелил усами.

— На корабле? — Но он тут же нашелся и заявил: — Да это так, к слову было, Наталья Максимовна. Проще сказать, планы на будущее. Ведь до самой Аляски, понимаешь, топать придется. Разве можно за все это время ни к одной девке не пристать? Быть такого не может.

— Стало быть, говорил, да? — Андронова сжала кулаки, заставив капитана немного отодвинуться. Лавров недовольно посмотрел в их сторону и заявил:

— Вы еще подеритесь тут, на берегу речки. Нашли время для выяснения отношений. На вашу возню вся округа сбежится поглазеть. Вот в натуре представление будет.

— Наверное, буйство природы повлияло. Весна, — сказал Кузнецов в пространство, как бы никому и всем сразу.

— В августе? — Батяня перевел взгляд на него.

— Так мы же находимся в южном полушарии. Тут все наоборот. Хотя у нас в России есть персоны, которым и в феврале гормоны покоя не дают. Люди разные бывают.

Свешников придвинулся обратно, пользуясь моментом, и добавил, уже зная, что физическое воздействие ему не грозит:

— Это не гормоны, а самая настоящая война полов.

Андронова мгновенно нахмурилась, опять сжала кулаки и пригрозила:

— Ты точно схлопочешь по полной программе! На первом же большом привале усы повыдергиваю. Только-только глаза прикроешь, сразу же вырву, попомни мои слова. Через все Перу будешь с клочками топать, если бриться откажешься.

Капитан кашлянул, неуверенно поерзал на земле.

— Опять двадцать пять. Мои усы постоянно подвергаются неоправданному риску. Какой случай ни возьми, командировку ни припомни, они всегда и всюду выступают в роли последнего аргумента в спорах. Чуть что криво сказал, пошутил неудачно, поступок неприглядный совершил, так сразу — усы, усы, усы! В Польше вон чуть не отстригла, едва в окно не выпрыгнул с четвертого этажа. Разве так можно, Наталья Максимовна?

— А больше в тебе ничего ценного нет, усатый.