Читать книгу "Кольцо Дамиетте - Елена Гантимурова"

– Ссорились ли они?

– Ну-у, – Тобиас помялся, – как будто не очень. Хотя бывало – женщины всегда что-нибудь делят между собой.

– Конечно ссорились! – перебила его Анхен. – И на репетициях тоже! Все слышали!

Катарина с недоверием сощурила глаза. С самого начала допроса свидетелей она старалась не упустить ни одной подробности и теперь прекрасно видела страх Тобиаса и нервозность его жены.

Граф повернулся к Мари:

– Ссорилась ли ты с Мариам?

Мари пролепетала что-то невнятное, и граф возвысил голос:

– Так что же?

– Нет, нет… Иногда…

Катарина заметила, как Анхен подтолкнула мужа локтем:

– Конечно ссорилась, – зачастил тот, – и я это знаю, и вот моя жена подтвердит!

Граф опять повернулся к Мари:

– У нас ведь есть твои показания, на все вопросы ты уже ответила, нам остается только кое-что уточнить. Судья Бижор, слово вам!

Встав со своего места, низкорослый Бижор всплеснул пухленькими ручками, выпростав их на мгновение из мантии. На нескольких пальцах при этом сверкнули разноцветные кольца.

– Итак, мы знаем, что Мари часто ссорилась с убитой. Это понятно – Мариам в труппе с лета, а ей достаются все главные роли, тогда как Мари за два года так ничего и не добилась. Мариам красива и талантлива. Ну что ж, зависть – понятное чувство, вполне достаточный мотив для убийства. Дело мне кажется ясным – у Мари были причины желать смерти примы, тем более что накануне игра Мариам вызвала восхищение всех гостей. – Судья Бижор медленно прошелся по залу, как бы размышляя вслух. – Другое дело, что Мари девушка хрупкая, и задушить такую сильную женщину, как убитая, ей самой не под силу. Вы скажете, что я забыл про кувшин с вином… Мариам пила вино. Ослабела… И все-таки, и все-таки… Мне представляется, что у Мари имелся сообщник, который и есть убийца, а Мари только его покрывает. Господин граф, я прав в своих предположениях?

Граф Эдмунд подтвердил:

– В ходе признаний актрисы Мари, жившей в одной комнате с убитой, полученном при допросе с пристрастием, суд выяснил, что она провела ночь не в своей комнате, а в кладовой рядом с большим залом, с неизвестным мужчиной.

Стоявшая недалеко от девушек мать Маленького Пажа всплеснула руками, негромко воскликнула:

– Вот оно что! У этих актеров совсем стыда нет! А я так не могла понять, кто же рассыпал мешки с пряностями!

Бижор остановился прямо напротив опустившей голову Мари, и вдруг, возвысив голос почти до визга, выкрикнул ей в лицо:

– Кто он? Назови его!

Зал затих. Мари медленно подняла голову и обвела взглядом ряды горожан. Среди множества незнакомых людей она различила тех, кого знала уже много лет, с кем делила тесные актерские повозки, гнев толпы, если пьеса не удалась, и бурные аплодисменты, если спектакль понравился зрителям. Теперь они смотрели на нее, кто с сочувствием, кто с любопытством, а кто и равнодушно.

«Если не скажу, они все равно заставят, они могут, – отрешенно глядя в зал, думала Мари. – Но я ни за что не назову его. Он лучше их всех, я его им не отдам».

Судья Бижор откашлялся, пухлые пальцы спрятались в складки мантии. Обычным голосом он продолжил:

– Мы ждем, дитя мое… Бог не любит лживых людей. Ну же, скажи нам правду, и Господь не отвернется от тебя! Твоя душа будет чиста!

Мари поискала взглядом по залу, рука ее медленно поднялась, указывая на кого-то. Присутствующие в зале, затаив дыхание, следили за тем, куда направлены дрожащие тонкие пальцы. Молодой актер, сидящий среди артистов труппы, почувствовав на себе пристальные взгляды, в удивлении озирался вокруг себя. Потухшим голосом Мари выкрикнула: «Вот он!» – и опустилась прямо на холодные плиты каменного пола, бессильно уронив голову на руки.

Катарина, как и все, вскочила с места. Однако, в отличие от других находящихся в зале, свое внимание она отдала не бедняжке Мари и даже не растерянному актеру, которого подталкивали к выходу двое стражников. Катарине, видевшей, хоть и со спины, мужчину, которого обнимала в комнате под лестницей молодая актриса, хватило взгляда на худосочного длинноволосого парня, чтобы понять – не с ним, ну конечно, не с ним встречалась Мари той ночью. Любовник Мари был невысок и мускулист, с черными прямыми волосами. Поэтому-то Катарина сосредоточенно переводила глаза с одного мужского лица на другое, выискивая в шумящей толпе того человека, ради которого Мари пошла на оговор.

«Ну, покажись же, покажись, ты же здесь, я должна тебя узнать!» Судья громко призвал всех к порядку, юношу и всхлипывающую Мари вывели из зала. Когда все расселись, чтобы услышать от графа дальнейший порядок расследования, Катарина наконец увидела того, кого искала, – среди взволнованных актеров, не принимая участия в перешептываниях и разговорах, насмешливо улыбался чему-то своему красивый черноволосый мужчина. Это его, правящего лошадьми одной из повозок, видела Катарина в день въезда труппы в замок, и это он притягивал восхищенные взоры горожанок и Мари. Да, в первую очередь Мари, которая – Катарина сейчас вспомнила – ехала с ним рядом.

«Так вот кто ты, и Мари так любит тебя, что оговорила невинного человека…» Катарина поднялась с кресла, увлекая Лауру за собой. Заседание объявили закрытым, и народ потянулся к выходу.

* * *

Катарина нервно покусывала сорванную травинку. Напрасно она поверила мальчишке, он просто разыграл ее. Откуда сыну кухарки знать подвальные лабиринты? Не проще ли попросить у графа разрешения спуститься в крепостную тюрьму и поговорить с узницей? Катарина вздохнула: «Нет, это не выход…» – нетрудно догадаться, как хозяин замка расценит попытку сунуть нос в его дела. А ведь она уверена, что Мари ни в чем не виновата – молодая актриса не убивала Мариам. И мужчина, с которым она встречалась той ночью, был не сообщником, а любовником Мари. Катарина отгадала, кто он. И чтобы подтвердить догадку, она ждала Маленького Пажа.

Мальчишка сам вызвался провести Катарину вниз. Он, как обычно, крутился возле Лауры, когда после заседания суда подруги обсуждали возможную невиновность бедной актрисы.

– Посмотри на нее, – волновалась Катарина, – разве способна эта девушка кого-то убить? Ее заставили оговорить себя, я уверена! Видела, что с ней сделали? Я готова сама задушить этого толстого судью!

– А ты не ошибаешься? – Лаура поддерживала разговор, но ее настроение давно сменилось. Подруга Катарины быстро забыла, как плакала на заседании суда, беды Мари перестали ее волновать. Следовало подобрать украшение к платью, и она сосредоточенно перебирала связки бус. – Ты же не видела, где она проводила время и с кем. Ах, и это не подходит! – Темно-бордовые гранаты слились по цвету с вишневым платьем, и Лаура со вздохом закрыла шкатулку.

Катарина прикусила губу. Даже подруге она не призналась, что о событиях той ночи знает гораздо больше человека, мирно спавшего в постели.