Читать книгу "Империи древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий - Марк Эдвард Льюис"

Заключительным шагом централизации империи было упорядочение эксплуатации труда и службы земледельцев. Сборы существовали в двух главных формах: взноса с урожая и подушного налога. Взнос с урожая, в начале правления династии Хань составлявший 1/15 часть урожая, позже уменьшился до 1/30 части. Так как данный сбор официально начислялся на урожай на корню, в государстве не хватало чиновников для взвешивания урожая каждого из земледельцев, и его фактически рассчитывали на основе площади принадлежавшей землевладельцу земли, помноженной на ожидаемый урожай на отдельных участках. Даже притом, что такой сбор составлял небольшую долю от среднего урожая, в неблагоприятные годы, когда случался серьезный недобор урожая, он мог ложиться на плечи земледельца весьма ощутимым бременем.

Подушный налог вносился наличными деньгами каждый год. За детей вносили половину суммы, причитавшейся со взрослых членов семьи. С помощью данного налога правители династии Цинь влияли на поведение своих подданных. Например, на живших вместе с отцом взрослых сыновей начислялся двойной налог, и у них появлялся стимул к созданию собственных домашних хозяйств. Тем самым достигалось возделывание максимальной территории пахотной земли. С удвоением числа домашних хозяйств, в свою очередь, увеличилось число мужчин, пригодных для военной службы.

В дополнение к оброку земледельцев каждый год привлекали к обязательному труду на благо общества (участие в сооружении государственных объектов). Возраст привлечения мужчин к предоставлению подобных услуг в разное время менялся, однако базовый их принцип заключался в том, что все взрослые мужчины должны были бесплатно работать на протяжении некоторого промежутка времени (один месяц в год при династии Хань) на строительных объектах, а также предоставлять мелкие услуги администрации округов и уездов. Они занимались перевозкой товаров, таких как зерно или пеньковая ткань, строительством дворцов и жилища для чиновника, добывали или таскали соль и железо, производившиеся организованными государством монополиями, ремонтировали дороги, мосты и водные пути. В период существования Восточной Хань это обязательство обычно подменялось внесением денежных средств, использовавшихся на оплату профессиональных наемных рабочих, обладавших необходимыми навыками, которых не было у земледельцев, вынужденных заниматься не своим делом по очереди.

Хань как наследник Цинь и ее могильщик

Когда спустя всего лишь два десятилетия династию Цинь свергли, ей на смену после нескольких лет гражданской войны пришла династия Хань. Поскольку при династии Цинь появилось первое в истории Китая государство, власть которого распространялась на весь китайский мир, у него сложилась единственная в своем роде модель управления империей. По этой причине правители династии Хань во многом переняли опыт династии Цинь. Однако продолжительное правление династии Хань обеспечивалось за счет приспособления к реальным условиям, обычно осторожного и постепенного, этого опыта правителей Цинь, а также с помощью внедрения, подчас без особой радости, новых методов воздействия на подданных.

Одного поколения правителей Цинь не хватило для того, чтобы искоренить местные привязанности и заручиться всеобщим одобрением абсолютного самодержца. Вотчина Цинь первого императора на самом деле оставалась самостоятельным государственным образованием, власть которого распространялась на вассальные государства; и навязывание со стороны правителями Цинь собственного своеобразного статуса послужило препятствием на пути создания унитарной империи. Правящие кланы и влиятельные семьи прежних Сражающихся царств выступали одновременно в качестве действующих лиц и поджигателей восстания, участники которого свергли правившую династию, и последующая политика представителей династии Хань, продолживших раздавать поместья, послужила подтверждением живучести традиций прежних Сражающихся царств. Появление полноценной императорской власти требовало значительных изменений.

Скромное происхождение основателя династии Хань по имени Лю Бан, которое сначала показалось его слабым местом, на самом деле обернулось несомненным преимуществом. Семья Лю происхождением была из царства Чу, но Лю Бан (позже ему присвоили титул императора Хань Гаоцзу) основал свою первую столицу в Лояне, а потом из стратегических соображений перенес ее в Гуаньчжун. Таким образом, с самого начала династия Хань отличалась отсутствием родственных связей с какой-либо из китайских областей. Притязания ее представителей на власть основывались исключительно на заслугах и способностях основателя династии, а также передаче этих достоинств из поколения в поколение клана Лю.

Начала изобретения заново китайского правителя появляются в беседе, записанной в Ши-цзи, по поводу того, как он одержал победу над своим главным соперником по имени Сян Юй:

«Гаоцзу устроил пир в Южном дворце Лояна. Он сказал: „Мои мандарины и воеводы, говорите со мной откровенно и не смейте что-либо скрывать. Почему империя досталась мне? Почему Сян Юй ее упустил?“ Гао Ци и Ван Лин ответили так: „Ваше величество – человек беспечный, позволяющий себе оскорблять других людей. А Сян Юй отличался мягкостью и любовью ко всем. Но когда вы посылали кого-то брать штурмом город или покорять территорию, вы отдавали им все то, что они взяли в битве, делясь своими достижениями со всем миром. Сян Юй завидовал чужому богатству и умениям. Он обижал тех, кто отличился большими заслугами, и с подозрением относился к толковым людям. Одержав победу в сражении, он не воздал должного другим людям, а завладев землей, он не поделился доходом. Поэтому он и потерял свою империю“».

…Гаоцзу сказал: „Вы признали один факт, но не смогли разглядеть второй. Что касается вычисления тактических приемов в палатке воеводы и тем самым обеспечения победы за тысячу ли от нее, до Чжан Ляна мне еще очень далеко. Что касается поддержания порядка в царстве, достижения согласия народа, обеспечения войск котловым довольствием и предохранения маршрутов поставок снабжения, мне трудно состязаться с Сяо Хэ. Что касается мобилизации войска из миллиона человек, достижения победы во всех без исключения сражениях и принятия капитуляции всех осажденных городов, я не так хорош, как Хань Синь. Этих трех великих мужей мне удалось взять себе на службу. Именно поэтому империя досталась мне. У Сян Юя был один только Фань Цзэн, и он не мог использовать его дар. Именно поэтому он погиб от моей руки“»8.

К достоинствам основателя династии, распространившего свою власть на весь Китай, относили нанесение поражения им династии Цинь и его готовность разделить успех со своими сторонниками. Этот правитель принес мир народам своей империи и собрал под своими знаменами самых талантливых мужчин своего государства. Эти идеи разработали политические теоретики Сражающихся царств, и некоторые из них уже были увековечены в надписях на камнях при династии Цинь. В них узаконивалось правление монарха, претендующего на верховную власть, продемонстрировавшего величайшие достижения в установлении всеобщего порядка и великодушие при распределении его плодов.

В случае с первым китайским императором привлекательность его собственных достижений подкреплялась претензиями на божественное соизволение, хотя при династии Хань оно приняло форму сверхъестественного содействия в большей степени, чем установленного Небесами порядка. Спустя столетие с момента основания династии Хань Сыма Цянь утверждал, будто мать императора Гаоцзу забеременела от дракона или Красного божества (ди). Поэтому Гаоцзу отличали своеобразные черты лица, по которым можно было догадаться о его предназначении как правителя миром, и к тому же над ним постоянно висели разноцветные облака или драконы. На смертном одре Гаоцзу объяснил свое чудесное возвышение над людьми поддержкой Небес9. Наконец, двор династии Хань вслед за правителями Цинь перенял теорию Пяти фаз, и его вельможи утверждали, что их приход к власти послужил сигналом наступления новой небесной фазы. Их утверждения легли в основу легенды о том, что, когда Гаоцзу, как сын Красного божества, впервые восстал против Циней, он убил огромную змею, оказавшуюся сыном Белого божества. Сама смена божества одного цвета божеством другого цвета означала подавление текущей фазы идущей ей на смену новой фазой.