Читать книгу "Не отступать и не сдаваться. Моя невероятная история - Дэвид Ренсин"

Хоган в это время вел себя на удивление спокойно и почти не издавал звуков, что стало настоящим облегчением, если вспомнить его обычные крики и жалобы. Вдруг он потерял равновесие и упал за борт. Больше мы его никогда не видели. По правде говоря, я скучал по нему. Кто же теперь будет доставать Гарри?

Я стоял у румпеля. Стив спустился вниз посмотреть, закрыто ли окно в туалете. Оно оказалось открытым, и вода затекала внутрь. Мы проверили трюм. В нем было полно воды, которая заполняла каюты.

Шторм прекратился, но море волновалось всю ночь. Я спал в спальном мешке и несколько раз падал на пол. Но самое страшное уже осталось позади, а утром… море снова стало как зеркальная гладь. Полный штиль, ни ветерка. Как же мы были благодарны! Мы не знали, где находимся, нас отнесло в открытое море на многие и многие мили, наши паруса были порваны, а двигатель по-прежнему не работал. Шторм вырубил нам радио, спальники были насквозь мокрыми. Нижние каюты напоминали поле боя. Двенадцать из четырнадцати стаканов оказались разбиты.

Мы прекрасно понимали, что не сможем попасть в следующий порт приписки согласно расписанию. Береговая охрана, которую мы держали в курсе всех наших перемещений, поднимет тревогу – и, возможно, нам отправят кого-нибудь на помощь. А еще ведь оставались наши семьи, которые просто с ума сойдут, если нас не отыщут.

– Боишься? – спросил меня Стив.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, после того, что ты пережил во время войны, когда дрейфовал в течение многих дней.

– Да нет, – ответил я. На самом деле я хотел своим примером внушить ему уверенность и спокойствие, хотя и не сказать, что я сильно лукавил. Вслух я этого не произнес, но поскольку у нас в достатке было топлива и еды, мы могли продержаться хоть сорок семь лет – хотя меня и не сильно прельщала такая перспектива. Мне не впервой было поддерживать боевой дух команды.

Я принялся за ремонт, намереваясь сделать две вещи. Во-первых, соорудив себе петлю и свесившись наружу, просверлить с помощью ручной дрели несколько отверстий по периметру фальшборта, прямо над линией палубы, чтобы дать стечь воде. А во-вторых, заштопать паруса, для чего я воспользовался бейсбольным швом. Остальные парни наводили порядок внизу, укрепляя все, что можно.

Нам сильно недоставало ветра, ведь мы не могли двигаться дальше. Тогда было решено купаться и, используя фал для раскачивания, прыгать в воду с самой высокой точки. Мы дурачились, пытаясь придать своему падающему телу самую элегантную траекторию, на какую были способны, и старались при этом не забывать об акулах, которые могли оказаться поблизости. Мы отлично провели время, качаясь, ныряя и плавая нагишом. Стив даже получил солнечный ожог пениса.

У нас имелись большие запасы воды и еды, а также много алкоголя: несколько ящиков виски Canadian Club, ликер со вкусом какао. Тут уж не обойтись без коктейлей! Мы срезáли верхнюю часть кокосов, смешивали кокосовое молоко с водкой или джином, добавляли свежевыжатый сок лайма – в лечебных целях, естественно. От цинги.

А еще у нас стоял целый мешок живых лангустов. Мы отваривали их в ведре для мытья палубы, макали нежные, вкусные кусочки в кофейную банку с растопленным на солнышке подсоленным маслом. Безусловно, мы старались починить корабль, но с другой стороны – нам ничего не оставалось, кроме как пировать и ждать попутного ветра. Не жизнь, а сказка.

Наверное, потихоньку мы все же дрейфовали в сторону суши, потому что, хотя мы и не могли ее видеть, мы вдруг услышали ее запах. Мы с Гарри с удвоенным рвением попытались завести мотор, до этого старательно просушенный на солнце. То же самое мы проделали с электрическими приборами и радио. Тщательно изучив проблему и отбросив наиболее несостоятельные версии, мы пришли к выводу, что мотор у нас не заводится, потому что всасывающие форсунки не того размера и не подходят для того тяжелого топлива, которое мы выбрали в Пуэрто-Вальярте. Мы попробовали форсунки побольше, и мотор ожил, равно как и остальные приборы.

Мы взяли курс на Пуэрто-Вальярту, где нам подлатали корабль и починили радио. Мы дрейфовали почти неделю. Я отправил сообщение жене, описав наше затруднительное положение и заверив, что со мной все в порядке.

Позже я получил письмо, отправленное ею раньше, в котором она упрекала меня в том, что я веду себя как эгоист и не даю о себе знать целую неделю. За этим письмом последовало еще одно, в котором Синтия говорила, что все понимает и просит забыть о том, что она написала раньше.

В Акапулько мы прибыли в начале марта. Бухта вся светилась огнями от стоявших в ней кораблей. Окружающие холмы были застроены жилыми домами и небольшим количеством отелей.

Медленно подплывая к яхт-клубу De Yatez, мы услышали громкий приветственный вопль с соседней шхуны. Это Ли Льюис с Adelia призывал нас стать на якорь рядом с ним. Он жил в Акапулько уже пятнадцать лет. Ли и его команда поднялись к нам на борт и кратко сориентировали нас, рассказав о жизни в городе. «Тут не очень дорого, – объяснил Ли, – но хорошая жратва в большом дефиците. Ночная жизнь начинается в десять вечера».

Сначала мы отправились в самый лучший отель, «Касабланку», потом в отель «Америкас», откуда проложили себе тропу к бару на открытом воздухе: в нем подавали коктейли в половинке ананаса. Заведение было окружено десятифутовым бамбуковым забором. Когда мы выпили свои напитки, бармен попросил нас выбросить ананасы за забор, где местные поджидали кожуру.

Так происходило изо дня в день. Утром на пляж, ночью – по барам. На третью ночь, вернувшись в бар отеля «Америкас», мы обнаружили, что вестибюль, ведущий к бару, закрыт. Два здоровяка-охранника стояли на страже и никого не впускали.

Мы попытались разглядеть, что творится за их спинами, и увидели, что за закрытыми дверями проходит вечеринка. «Кто это там веселится?» – спросил я у одного из охранников.

«Вирджиния Хилл», – ответил он отстраненно. Он понятия не имел, кто она такая. Но я-то знал. Это была девушка Багзи Сайджела. И когда я говорю «была», я имею в виду именно «была». Ведь через какое-то время после нашего с ним знакомства его убили.

Я попросил у охранника разрешения передать ей записку – и Вирджиния тут же выбежала. Крепко обняв меня, она сказала: «Луи, заходи!»

– Но нас тут шестеро, – возразил я.

– Если все это твои друзья, то пусть тоже присоединяются, – предложила она.

На следующий день, 7 марта, я получил телеграмму от Синтии. «Срочно нужно твое присутствие, приезжай домой сразу же». Ну что еще? У меня возникло давно знакомое ноющее ощущение в желудке.

Я взял билет на самолет до Лос-Анджелеса, Гарри вместе с командой остался в Акапулько. Дома меня ждали плохие новости. Помните то дельце с тракторами D8 Caterpillar, в котором я участвовал, когда отдал нашему гавайскому маклеру 7000 долларов задатка? Человек, бывший нашим контактным лицом, потратил все деньги на себя и свою семью.

Я потерял все, что у меня было.

Однако вскоре я получил и хорошее известие: Синтия ждала ребенка. (Наша дочка, Синтия, или Сисси, как мы ее звали, появилась на свет 7 января 1949 года.)