Читать книгу "Иностранец на Мадейре - Андрей Остальский"

Но кстати, насчет важности вежливого обращения: Fruto do Paraiso – райский фрукт – должен раскрыться только сам. Спешить и самому открывать его нельзя, действительно может оказаться малосъедобным!

Карамбóла (carambola) – плоды желто-зеленые, ребристые, на первый взгляд могут показаться увеличенной копией физалиса, но при ближайшем рассмотрении они не только в три раза крупнее, но и гораздо тверже. В поперечном разрезе карамбола выглядит как пятиконечная звезда, отсюда и другое имя – старфрут, звездный фрукт. Очень сочный плод, кожу его тоже можно есть, но она чуть «восковая», поэтому не советую. А вот мякоть замечательно хрустит на зубах. Кисло-сладкий вкус, говорят, оттого, что в ней много щавелевой кислоты, поэтому надо проявить осторожность страдающим повышенной кислотностью, язвенной болезнью, гастритом. Вообще приятно, но много не съешь. Чего не скажешь о мангостане (или мангостине)…

Вот это один из царских фруктов! Недаром в свое время он так восхитил автора «Обломова». Он описал его как «темно-красный фрукт, видом и величиной похожий на небольшое яблоко». Я, пожалуй, выбрал бы другие слова: что-то среднее между крупной сливой и большущим орехом; кожица темная, толстая и очень твердая, почти как скорлупа – не разгрызешь. Надо аккуратно взрезать ее ножом и снять верхнюю «крышку». Сверху видны несколько белых долек, по форме напоминающих зубчики чеснока, но по фактуре – скорее личи… Но вот на вкус… На вкус это в сто раз лучше любого личи! «Прохладительно, свежо, тонко и сладко, с легкой кислотой. Это мангустан, а по английскому произношению „мангустэн“. Англичане не могут не исковеркать слова», – писал Гончаров в своем «Фрегате „Паллада“».

Насчет «свежо и тонко» совершенно согласен. Добавил бы еще: вызывает также вкусовые ассоциации с клубникой, а то и земляникой. Потрясающий фрукт. Но не удержусь насчет произношения. Что это за манера у нас с незапамятных времен полагать, что это все остальные шагают не в ногу, а мы одни все делаем правильно? На самом деле ведь неверно и то и другое! То, как фрукт называли на исторической родине, где-то между Вьетнамом и Таиландом, вообще европейцу не воспроизвести. По-португальски (а фрукт стал известен через португальскую Индию) тоже сказать непросто: мангустао, но последний звук «о» надо произносить сильно в нос, гундосить. Получается почти носовое «н». И кто в меньшей (или в большей) степени не прав в произношении этого названия – англичане или русские – не берусь судить, но каждый имеет право говорить как ему удобно.

Фрукт под названием мелану (melano) выглядит страшновато: крупный ярко-оранжевый овальный плод с пугающими шипами. Шипы нешуточные, 1,5–2 сантиметра в длину, возьмешь в руку – больно уколешься. Недаром еще одно название этого фрукта – рогатая дыня. Мякоть внутри зеленовато-желтоватая, с большим количеством светлых, мягких, вполне съедобных семечек. Вычищать их – замучаешься, проще проглотить. Но стоит ли награда усилий? Сомневаюсь. Ну так, разве забавы ради. Что-то среднее между огурцом и киви, но ближе все же к огурцу. Безвкусные семечки дело портят, наверное. Было бы что охранять такими жуткими шипами…

Нешперу (nêspera) я в первый раз попробовал в странном месте и при странных обстоятельствах. Мой друг Октавиу привел меня в местный центр исторический исследований познакомить с самым известным мадерьянским историком Антониу Виейрой. Тот повел меня в загадочные глубины старинного здания – памятника архитектуры XVIII века, чтобы показать и рассказать много интересного. Проходили мы через живописный двор, в котором в качестве живой иллюстрации к истории острова растут пальмы и другие знатные деревья и кустарники, в том числе кофейные кусты и сахарный тростник, сыгравший такую огромную и в каком-то смысле роковую роль в истории Мадейры. «А вот это нешпера, ты знаком с ней?», – спросил меня Октавиу, и я лишь покачал головой. Тогда наш радушный хозяин резко изменил маршрут, подвел нас к дереву и стал срывать с него небольшие желтые, отдаленно похожие на алычу плоды. Вид при этом у них был не слишком аппетитный, помятый, с какими-то впадинами и пожухлостями… Но деваться было некуда: я, по примеру моих мадерьянских спутников, нажатием пальцев раскрывал плод, выдавливал из него мякоть так, чтобы не касаться ее ни на секунду пальцами, и быстро отправлял в рот. Это такой местный способ избежать инфекции при отсутствии возможности потребляемый продукт помыть (И все-таки, не имея должной сноровки, я коснулся мякоти несколько раз и боялся потом, что подхвачу дизентерию.) У меня был похожий случай на Ближнем Востоке, который закончился очень печально. Уважаемый человек угощал виноградом с куста, отказаться было невозможно, и результат был ужасен. Последствия остались со мной на всю жизнь.

В этот раз все обошлось, но удовольствие от первого знакомства с нешперой было несколько испорчено. Я оценил фрукт (или это все же ягода?) в полной мере лишь позднее, когда была возможность помыть его под струей воды и отправить в рот целиком, не снимая тонкой кожи. И скажу вам, это нечто! Хотя в сравнении с гренадильей или ананашем фрукт по вкусу скромный, глаза на лоб не лезут, но что-то есть приятное и даже успокаивающее в его кисло-сладкой мякоти, даже несмотря на то что внутри у него несколько крупных темно-коричневых косточек. В сезон мы привыкли есть нешперу каждый день, тем более что стоит она не дороже яблок. Думаю, что кое-кто из читателей мог сталкиваться с одной из разновидностей нешперы под другим именем: мушмулла японская.

Но для многих туристов главный интерес представляет другой сектор Меркаду-душ-Лаврадореш – рыбный. Туда можно попасть либо зайдя с торца, либо пройдя насквозь через цветочно-фруктовые лотки и прилавки.

Первое, на что направлены объективы камер туристов, – это главная «героиня», занимающая обычно место в самом центре зала, – Эшпада.

У этой рыбы белое, в меру плотное и все же тающее во рту мясо. Пока вы не попадете на рынок, трудно догадаться, как этот деликатес выглядит. А это такая иссиня-черная, с блестками… почти змея, только толстая, как какой-нибудь питон. С пугающей, зубастой головой, точно у гигантской щуки. Страхолюдство! Но вот что говорят спецы: в своем естественном хабитате, в бог знает каких морских глубинах, Эшпада на самом деле – красавица! С переливающейся яркими цветами чешуей. Но вот когда ее вытаскивают на поверхность, с ней случается своего рода «кессонная болезнь» и она мгновенно чернеет. И глаза из-за перепада давления вылезают из орбит.

Из-за того, что Эшпада – рыба глубинная, в мире очень мало мест, где ее можно поймать. Но вот именно в районе Мадейры она поднимается ближе к поверхности, где и подстерегают ее местные рыбаки. Но ближе – это весьма относительно. Потому что все равно надо сотни метров лески с грузом опускать на глубину от восьмисот до тысячи с лишним метров. Происходит это достаточно далеко от берега – на расстоянии 3–4 километров. Ловят Эшпаду так: на леску нанизано примерно 100–150 крючков. Приманкой служат надетые на крючки креветки и куски кальмара. Почему-то считается необходимым густо посыпать приманку солью. Место ловли помечают буйком и оставляют часов на двенадцать. Некоторые рыбаки ночуют в море, так как нет смысла мотаться взад-вперед. Ловля происходит так же, как происходила она сто, а то и все двести лет назад, с одним, впрочем, существенным отличием: буек разыскивают с помощью GPS… Вернувшись, вытягивают леску. Иногда вместе с Эшпадой попадаются небольшие акулы, вот каким образом на рынке появляется иногда в продаже акулье мясо.