Читать книгу "Цель неизвестна. Врата учености - Марик Лернер"

С первой подушной переписи 1720-х годов прошло больше десяти лет, но из списков не выбрасывали ни выбывших, ни умерших. Трудно найти желающих платить за того дядю. Естественно, новорожденные и подросшие заполнить дырку пока не могли. В результате недосбор считали на сотни тысяч каждый год. Для поисков недостающего создали целую коллегию, но воз и ныне там.

— Вы почему больше не пишете басен? — неожиданно меняя тему, потребовал Маслов.

— Я теперь все больше чужое творчество изучаю. Челобитные разные с просьбами. Никак не получается справедливость безволокитно навести.

— Не видели вы, Михаил Васильевич, получаемых мной посланий, — опять Маслов хохотнул. — Кипами несут.

— Так у вас секретари имеются, а я сам он и есть. Секретарь. Уровень пониже, труба поплоше, дым пожиже.

— Не то говорите, — поморщился Анисим Александрович. — Небось в стол-то продолжаете, лишь общество не видит.

Есть такое дело. Продолжаю всякое разное всплывшее старательно записывать. Даже сундук завел железный с замком. Там и держу, чтобы кто попало не заглядывал. Куча обрывков, мыслей и сюжетов. Рядом пенициллин (ботаники, оказывается, знают несколько видов этой плесени, и в Академии наук мне перечислили их латинские названия), громоотвод и масса всяких теоретически возможных усовершенствований. Не представляю, кому может потребоваться буржуйка. Разве в дороге, но опасно. Упадет от тряски, и вместо обогрева пожар в кибитке.

Уже сам путаться начинаю в бессистемных записях. И, кстати, не мешает убрать из дворца в будущем, когда свой дом появится.

— А вы тюрьмы не опасайтесь. Бирон человек умный. Чушь эту насчет того, что таракан — на него намек, даже слушать не стал. Всем известно: то еще до Анны Иоанновны писано.

Ну да, ну да, продолжая сохранять на лице насколько возможно спокойное выражение, подумал я. Сегодня пропустил мимо ушей, а завтра обнаружит нечто, и натурально найдется для меня камера. Да просто турнут с концами. Лучше уж угомониться. Тем более что чужие стихи воровать дело неблагодарное. На первых порах требовалось, не без того. Должен был вылезти над общей толпой. А теперь — спасибо, достаточно. Про Ломоносова обе столицы наслышаны. За честь иные считают знаться.

Я лучше «Маугли» или мультфильмы при случае изложу. Адаптировав их к местным реалиям, естественно. Достаточно существует подходящего и с моралью. От Нильса с гусями до Снежной королевы. Или про животных. Гномики там, индейские красавицы, путешествующие в Англию. Про то, что она потом от туберкулеза загнулась в молодом возрасте, лучше промолчать. По-любому безопаснее, чем басни. Ну и «Полтава» на важный случай, насколько вспомнил. Есть подозрение в выпавших кусках, но тут я отсебятину нести не пытаюсь. Лучше меньше, да лучше.

— Наконец-то я вас обнаружила! — вскричал темпераментно женский голос. — Обещали подойти и манкируете обещанием, — добавила Мария Кантемир капризно. — Позвольте, Анисим Александрович, я украду у вас господина Ломоносова.

Ни о чем конкретном мы с ней не договаривались. — Был разговор с Варварой Черкасской, но очень вовремя заявилась: беседа стала принимать скользкий характер. Нормальный рифмоплет просто обязан посвятить покровителю вдохновенно-вымученные стихи. Оду, не ниже. Высоким стилем и целуя грязные сапоги.

Проблема только одна: я не Пушкин, не Лермонтов и даже не Тредиаковский. На нечто объемное и замахиваться не стану. Брать лишь бы что и делать вид, что под него написано, чревато: завтра на каждый юбилей возжаждет. А у меня архивы не бездонны. Тяжек хлеб воровства. Еще и потому лавочку закрыл. Если не навсегда, то надолго. С самого начала отказался этим заниматься и не собираюсь возвращаться к пройденному.

— Прошу простить, — сказал, припадая к женской ручке. — Готов искупить вину. Приказывайте!

Смотрелась Мария недурственно. Умеет за собой ухаживать. На щеках приятные ямочки, губки пухлые, да и белила почти отсутствуют. Мелкие морщинки в уголках глаз практически незаметны, как и еле проступающие следы оспы. Очень легкая форма. А грудь присутствует в немалом размере.

Вопреки первому впечатлению, не ощущает себя старой приживалкой, живущей из милости и тихо увядающей в дальнем углу. Веселиться и заводить других умеет неплохо. А заодно и чемпион женского пола в городках. То есть обладает физической силой и хорошим глазомером.

Не ожидал такого ажиотажа вокруг не особо сложной игры. Хотел просто развлечь своих девочек. Попытка внедрить лото, где бочонками заполняют цифры на карточках, — угасла в кратчайшие сроки, не понравилось. А городки пошли вширь и на просторы необъятной Родины. Уже и соревнования проводят между улицами и кварталами. Мода — вещь непредсказуемая.

Взгляд Маслова, метко угодивший в глубокое декольте девицы Кантемир, достаточно прямо сообщил, что, помимо заботы об общественном благе, он и свой интерес блюдет. Ничто человеческое ему не чуждо.

— Конечно, конечно, — согласился, прерванный очередным залпом поставленных у Невы пушек.

Дикарское поведение. Ладно танцы закончились, но зачем так часто палить и тратить огромное количество пороха?

— Хм? — попытался я напомнить о себе через пару минут, послушно следуя за шикарной брюнеткой.

— Пока перерыв, — сказала Мария негромко, ежесекундно раскланиваясь и здороваясь со знакомыми, — мы имеем немного времени.

Она покосилась наверх, где на галерее стали собираться певицы и кастраты. Слово то совсем не ругательное. Кастраты считались самыми лучшими певцами, они получали жалованье, превышавшее зарплату министров и генералов. А я при их виде испытывал огромную радость: ведь мог угодить в одного из этих. Даже огромные гонорары как-то не особо радуют в подобной ситуации. Конечно, в древней Византии евнухи случались на постах очень высоких, даже в качестве полководцев отметились, однако на себе столь любопытное дело как представишь, так в обморок тянет.

— Завтра, — видимо, приняв мое молчание за глубокое внимание, продолжила она, — состоится оглашение о вашем браке с Александрой. Вы уже в курсе, — сказала утвердительно, не дождавшись изумленного аханья. — Варя абсолютно не умеет держать язык за зубами. Ей ничего нельзя доверить.

Я как бы в курсе. Политических вопросов и тайн с ней не обсуждаю.

— Не обольщайтесь, — сказала Кантемир, кинув на меня косой взгляд. — Не вы первый у нее в любовниках и, думаю, не последний.

Я чуть не подавился от неожиданности языком. До сих пор считал, мы прекрасно сохраняем тайну отношений.

— Она несколько легкомысленна.

— Но вы же…

— Я сестра Антиоха, но он сам виноват. Зачем тянуть с женитьбой и уезжать на годы? Кроме того, не думаю, что это лучший из возможных выборов. Богатство — да. Но оба не проявляют интереса друг к другу. Так зачем делаться несчастными? Пусть живут, как хотят, и гуляют, пока молоды… — В голосе определенно прозвучало нечто тоскливое.

Вряд ли ее юность оказалась прекрасной. Царю не откажешь, пусть он старик и неприятен. А затем наверняка пришлось расплачиваться. От двора и близких ее отослали на несколько лет. Судебная тяжба по поводу наследства с мачехой никак не закончится. Сегодня по-прежнему одинока. Должна находиться в Москве, поскольку отпросилась у Анны Иоанновны, а приехала опять какие-то кляузные дела решать. Судьба ее явно не баловала. Навел справки, а как же. Любопытно.