Читать книгу "Проклятие красной стены - Алексей Витаков"

— Да вроде идет помаленьку. Чего творится-то, слышали?!

— Вы про историю с Зиновитским?

— Ох, не приведи Дева Мария такое испытать!

— Это точно. Хоть и не святым был дознаватель, но все же!.. — Болен покачал головой.

— Согласен с вами полностью…

— Не удалось напасть на след преступников?

— Какое там. Канули, как в воду, — офицер посмотрел на переминающихся с ноги на ногу солдат. — Мы пойдем, пан Новак. А вы уж будьте бдительны. Да не задерживайтесь здесь. Чего недоброго, застудитесь.

— Не волнуйтесь за меня. Я привык подолгу дышать воздухом перед сном.

Офицера раздирало любопытство, но он не знал, как правильно задать вопрос по поводу беременной Алисии. Болен почувствовал нездоровый интерес собеседника и решил сам удовлетворить его.

— Все хорошо. Я думаю, беременная девушка скоро покается.

— Вы хотите сказать, что одолеете Валука на Божьем суде? Это ведь сам черт в человеческой плоти!

— Судить нас будет Бог.

— Э-э… Скажите честно: вы нашли того, кто будет за вас биться?

— Скоро. Очень скоро вы обо всем узнаете, пан офицер. Не смею больше вас задерживать.

— До скорого, пан Новак. Храни вас Богородица. Я знал вашего отца. Золотой был человек!

— Спасибо. Можно мне побыть одному?

— Конечно. Покорнейше прошу простить меня.

Офицер поправил пояс с висевшей на нем венгеркой и уверенно зашагал в сторону главной площади. За ним следом двинулся и весь караул. Болен выдохнул и вытер рукавом кафтана со лба капли предательски проступившего пота.

— А-а, вот ведь, — бросил через плечо удаляющийся офицер, — чего неймется этим варварам? Мы им — цивилизацию, а они — за вилы!

— Разве они нас об этом просили? — неожиданно для самого себя громко возразил Болен.

— А? Что?!

Офицер остановился и приложил ладонь к уху.

— А, вы об этом! Нам неведомы пути Божьей воли, молодой человек. Уж коли Он так решил, — офицер указал толстым пальцем в небо, — то мы должны следовать. Чертов варварский город!

— Хочу заметить, что я родился в этом городе, пан офицер, — сказал Новак опять неестественно громко, словно в нем ожило какое-то говорливое существо.

— Да. Конечно. Ваш родитель, должно быть, участвовал в той непростой кампании!

— Да. Я родился в первый год после полной капитуляции города. Выходит, это моя родина. Значит, и я — варвар?

— Полноте, пан Новак. Не подумайте только, ради Пресвятой Девы Марии, что я что-то такое имел в виду.

— Не подумаю. Идите с Богом.

— Странный у нас разговор получился.

— Чем же он странный? — Болен нетерпеливо почесал колено.

— Да вот, стоим в паре десятков шагов друг от друга и громко болтаем на всю улицу.

— У русских говорят: «на всю Ивановскую».

— Черт бы их побрал, этих русских! Уже выросло целое поколение. Город больше двадцати лет входит в состав нашего прекрасного королевства. А они!.. Черт бы их всех побрал!

— Мы даже не попытались вникнуть, в чем суть конфликта! Понимаете меня?! Никто!

Болен вскочил. Ему вдруг пришло в голову, что лучше отвести караул подальше от этого места.

— Я не понимаю таких слов, пан Новак!

— Вы себя называете образованным человеком, а не знаете, что означает слово «конфликт»?

— Я прекрасно знаю, что означает слово «конфликт». Просто не хочу использовать цивилизованную лексику, когда дело касается русских варваров.

— Вот в этом залог нашего будущего поражения, пан офицер.

— Хорошо, что вы еще сказали «нашего», пан Новак, а не как-то иначе! — офицер скривился.

— Бог вам судья, пан офицер! Я пройдусь с вами, чтобы не задерживать?

— Не думаю, что это будет правильно. За болтовней можно забыть о службе и многого не увидеть. К тому же солдаты, — офицер кивнул на караульных, — развесили уши так, что они схлопываются перед их носами, и бедняги ничего не видят!

— О, речь, достойная хорошего мима!

— Я немного баловался театром!

— Меня тоже не покидает ощущение, что все мы исполняем волю какого-то очень циничного драматурга.

— Понимаю. В вашем случае действительно радоваться не приходится.

— Давайте обойдемся без «моего случая». На душе и так кошки скребут.

Болен резко остановился. Расстояние, которое он прошел за разговором, его устраивало.

— Ну, до встречи, пан офицер! Пожалуй, мне пора домой.

— Охотно пожелаю вам спокойного сна!

Офицер чуть заметно кивнул.

Болен поспешил вернуться к упавшему вязу. Несколько минут он стоял, напряженно вслушиваясь в темноту, но ответом ему вновь была тишина. «Как же так! О Господи, как же так! Ну отзовись же, незнакомец!» — бормотал он себе под нос. С досады пнув ствол дерева, он направился к своему дому. Но шагал медленно в надежде на оклик. Пересек улицу, вошел в примыкающую к флигелю арку, в темноте похожую на вогнутое воронье крыло. Задержался под темным каменным сводом, затем повернул направо и оказался перед крыльцом. Тяжело переставляя ноги, словно налитые чугуном, Новак слушал, как, скрипя, проседают деревянные ступеньки. А скрипели они на разные голоса — то длинно и пронзительно, то коротко и отрывисто, точно сухой лай состарившейся дворняги. Лай. Лай. Чак почуял хозяина и громко и радостно забухал на низких нотах.

— Чак. Чак! Ах ты, паршивец! Соскучился? А где наша Агнешка?

Пес, услышав имя хозяйки, опустил морду и отвел увлажненные грустью глаза.

— А ну говори, что произошло? — Болен трепал пса по загривку.

Слабо повиливая хвостом, Чак привел его к комнате Агнешки и, привстав на задних лапах, осторожно поскреб по дверной коробке.

— Агнешка! — Болен постучал костяшками пальцев. — У тебя все хорошо?

Послышались легкие неторопливые шаги. Дверь отворилась.

Агнешка была небольшого роста, белокурая, с длинными, чуть завивающимися локонами. На этом различия у них с братом заканчивались. В остальном между ними наблюдалось поразительное сходство, и самое невероятное, что у обоих горела маленькой коричневой точкой родинка над правым уголком рта.

— Ты вернулся. Ты жив! — Агнешка уткнулась в грудь Болену, обхватив за шею. — Больше так не делай! Обещай мне больше так не делать! В ту ночь, когда ты остался у Анжелы, я чуть с ума не сошла. Подумала: ну все, не сдается, значит, его подкараулят в темном переулке.

— Нет, что ты, бедная моя сестренка, я им нужен живым. Если я погибну раньше срока, Валук может не получить наше имущество.